Екатерина Владимирова - За гранью снов (СИ)

• Название: За гранью снов (СИ)
• Автор: Екатерина Владимирова
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Эротика

Что есть реальность? То, что мы видим, или то, во что мы верим?  И что если то, что мы видим и считаем правдой, лишь хорошо завуалированная ложь? А то, во что мы никогда не верили, становится истиной? Невольно переступив черту дозволенного, уже не сможешь вернуться назад. Потому что там тебя уже никто не ждет.

---

Черт побери! Он опять идет на уступки рабыне! Но ничего не мог с собой поделать.

Противоречивые мысли терзали его, подобно сотне надоедливых насекомых, вонзаясь в мозг острыми иголками, когда он, прочесывая округу, искал ее след. Он хотел ругаться, он бесился, он обещал себе и ей, что спустит с девчонки три шкуры, прежде чем выслушает, что она скажет ему в свое оправдание. Потом успокаивался, тяжело дышал и предубеждал себя от поспешных выводов и возможных ошибок. Потом, вспоминая разговор с Софией, уверения леди Бодлер в том, что Кара сделала из него подчиненного в исполнении своих прихотей, вновь бесился, выходя из себя. И в мыслях уже полосовал ее тело кнутом, не слушая оправданий.

А потом... когда Ищейка указал на обочину дороги... когда увидел ее тело, побитое и покалеченное... ее, лежащую без сознания, почти полностью обнаженную, все мысли о наказании ушли на второй план.

Глаза налились кровью, зубы заскрежетали, из носа от тяжело и частого дыхания только что дым не пошел. Он приказал Максимусу тормозить и едва ли не на ходу выскочил из машины. Ищейка - за ним.

Все доводы о нарушенных ею запретах, правил и уставов, своеволии и наглости, о непозволительности ее преступного поступка отошли в сторону, открывая перед ним лишь перспективы сладкой и болезненной кары тем, кто так поступил с ней.

Максимус думал о том же, а потому мысли хозяина распознал с легкостью.

- Думаете, они ее?..

- Пусть только попробовали! - со звериным рыком перебил он его. И на ходу крикнул: - Найди ублюдков!

Максимус кивнул, наблюдая за тем, как Князь Кэйвано стремительно подбегает к телу лежащей на дороге девушки и опускается возле нее на колени.

- Идиотка! – орал он. – Идиотка, б**ь! – приподнял ее за голову. – Глаза открой, - проговорил он тише. – Открой глаза, я сказал! – она не повиновалась. Была без сознания. Он ударил ее по щекам, один раз, другой, когда девушка не отреагировала на его шлепки, потряс ее за плечи. – Ну, давай же! Давай, детка, ну же! Ты можешь, - говорил он нервно и немного сбивчиво. - Ты же такая упрямая, мать твою, почему сейчас молчишь!?

Он никогда не забудет той беспомощности, которую испытал, когда она не пошевелилась, вообще никак не отреагировала на его слова или действия. Никогда не признается даже себе, что чувствовал себя в тот момент беззащитным и безвольным. Впервые за долгие-долгие годы Князь Кэйвано чувствовал, что ничего не может сделать, чтобы хоть как-то исправить ситуацию. Есть что-то, чего не в силах исправить даже он.

Он ударил ее по щекам еще раз, потом встряхнул, сильно сжал пальцами плечи, оставляя следы. И тогда она дернулась. Штефан замер. Встряхнул Кару еще раз, словно призывая отозваться на его зов до конца, и она подчинилась ему. Зеленые глаза, поблекшие, замутненные, приоткрылись. Не совсем понимая, где находится, и что с ней произошло, не способная отвечать или вообще разговаривать. Но отлично осознавая, кто перед ней склонился. Штефан был уверен, что она узнала его.

- Не кричи, - прошептали ее пересохшие губы. – Голова болит, - и вновь провалилась в небытие.

А Штефан Кэйвано, князь Четвертого клана, тяжело вздохнув, мог лишь наклониться над ней и, сильно зажмурившись, тихо выругаться, касаясь горячими губами ее холодных щек.

- Идиотка, - выдохнул он, а потом крикнул уже приблизившемуся Максимусу: - Машину подгони, - и, подняв рабыню на руки. - Я найду этих ублюдков, и они пожалеют, что вообще на свет родились! Клянусь!

Он медленно поднялся, заключив свою находку в объятья, и пошел к машине, подогнанной Ищейкой.

- Как давно это случилось? - спросил он у Ищейки. Прямой взгляд в глаза, горящий, почти безумный. Жаждущий крови. - Ты можешь узнать?

- Через час, - коротко кивнул Ищейка, сузив глаза.

Посмотрел на ту, которую Князь уложил на заднее сиденье своего автомобиля, и... тень промелькнула на его красивом лице. Никто не заметил бы ее, не отметил изменения, но у Ищейки не было привычки лгать себе. И сейчас он не стал делать это. У него было очень много женщин. Самых разных. Красивых и просто симпатичных, блондинок, брюнеток, рыженьких, шатенок, высоких и миниатюрных, умных и глупеньких, но никогда… такой, как ЭТА. Каролла. Он еще помнил ее имя. То, которое дали ей при рождении, а не то, которым ее наградили здесь. И это имя ласкало ему слух, он часто мысленно произносил его, боясь даже прошептать, чтобы не быть услышанным в замке, где и у стен были уши. Он смаковал его, наслаждаясь тем, как звучит каждая буква в его мозгу, ударяясь о сердце. Холодное и ожесточенное сердце Ищейки, не знавшее до этого мига сострадания и… любви.

- Ты куда смотришь? - услышал он над собой злобный рык Князя Четвертого клана, и только тогда понял, что без зазрения совести пялится на ее обнаженное тело, едва прикрытое разодранной одеждой.

Вздрогнул, будто застигнутый на месте преступления. Ему не позволено то, что он себе позволяет. Но он, кажется, на мгновение забыл, кем стал. А в мозгу всё монотонно звучало: найду, расточу, уничтожу.

- Садись в машину! - вновь злобный рык из уст Князя Кэйвано.

Резкий оглушительный хлопок, - Князь демонстративно захлопнул дверцу автомобиля, перекрывая доступ к просмотру своей рабыни. Не говоря ни слова, сел на пассажирское сиденье, ожидая, что Максимус последует за ним. И тот последовал. Постояв на месте несколько секунд, бросив быстрый взгляд вдаль, он пообещал себе найти ублюдков, что сделали это с НЕЙ, а потом обошел машину и сел за руль.

- Никогда не смей на нее так смотреть, - зловещим шепотом сказал Штефан, едва они тронулись с места.

Быстрый взгляд на Ищейку, глаза в глаза, два схлестнувшихся в борьбе взгляда, долго, пристально, до дрожи в руках. А потом грубым шепотом, способным вытряхнуть из легких воздух:

- Не забывай о том, кто ты!

Максимус поджал губы, коротко кивнув. Вдавил педаль газа в пол и рванулся вперед, как остервенелый.

Он и не забывал. Никогда. Он сам выбрал свою судьбу. Или выбора у него не было? Он уже почти забыл, как стал тем, кем сейчас является. Бесчувственным и хладнокровным исполнителем, Ищейкой без души и сердца, чьи чувства - лишь холодный расчет и твердая воля. Без прошлого и без будущего. Тень...

Так или иначе, он лишь Ищейка, а она - рабыня. И он обязан подчиняться правилам, которым следовали все. ОНА - не для него. Рабыня, заслужившая право называться «любимицей» самого Князя Кэйвано, и Ищейка, призванный в услужение или собственноручно подписавший контракт со смертью? Это неважно.

Каролла была единственной женщиной, на которую он посмотрел, как на достойную. И единственной, на кого ему смотреть было запрещено. Она принадлежала Кэйвано. И он принадлежал ей.

Максимус покосился на Штефана, на краткий миг оторвав взгляд от дороги.

Только вот сам Князь, похоже, не желает признавать этот факт и мириться с ним. Или что-то мешает ему делать это?

Максимус служил Штефану много лет и знал, что тот не так прост. Прошлое Максимуса было задернуто вуалью неизвестности, сотканной из предположений. Но и у Князя Кэйвано были свои секреты.

23 глава

Штефан

Его звали Штефан Вацлачек, но мама называла его Штефи. Как плюшевого мишку, которого подарил ей при первой встрече будущий муж, его отец. Будучи мальчишкой трех-четырех лет, он частенько засыпал, только когда заботливая мама клала медвежонка рядом с ним. Мама всегда говорила, что Штефи принесет ему хорошие, разноцветные сны, полные радости и смеха. И всегда приносил, - мама не обманула!

А когда Штефи было пять, Господь подарил ему сестренку, которую назвали Маришкой. Он не ревновал родителей к ней, он очень любил златовласую малышку, точную копию матери. Они переехали в Вену из Веспрема, что в Венгрии, надеясь, что здесь дела у отца пойдут в гору. Так вначале и было. У него даже стали появляться новые игрушки, а отец, возвращаясь с работы, всегда покупал ему разные сладости.

Но, когда Штефану исполнилось шесть лет, сестренка сильно заболела. Он не мог выговорить названия болезни, но знал, что жизнь девочки висит на волоске. Родители стали больше работать, собирая деньги на лечение, поначалу оставляя с Маришкой сына, а, когда той стало хуже, матери пришлось оставить работу, чтобы ухаживать за дочкой самой.

Штефан очень переживал за сестренку, он привязался к ней, она была так похожа на маму! Он каждую ночь молился о том, чтобы Господь помог им. И Он помог. Но не совсем так, как того просил мальчик.