Лазарь Каганович - Молотов. Второй после Сталина

• Название: Молотов. Второй после Сталина
• Автор: Лазарь Каганович
• Жанр: Политика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4438-0249-7

Вячеслав Михайлович Молотов был Председателем Совета народных комиссаров СССР в 1930–1941 годах, народным комиссаром иностранных дел СССР в 1939–1949 годах. Он известен прежде всего как создатель «пакта Молотова — Риббентропа» накануне войны с Германией, однако роль Молотова в жизни Советского Союза при Сталине была намного больше, чем участие во внешней политике. В воспоминаниях Хрущева, Микояна и Кагановича приводятся свидетельства и факты на этот счет, — что же касается личности Молотова, то у каждого из авторов есть свое мнение о нем.

---

Ошибка Сталина и Молотова

Говоря о войне, хочу еще сказать о победе над Японией, о том, как непросто складывались послевоенные отношения с этой страной. Потерянные в результате Русскояпонской войны 1904–1905 гг. права на собственность в Маньчжурии и Корее вернулись к нам. Та война закончилась поражением царской России, и Япония навязала, как известно, кабальный мирный договор. Соответствующие пункты, касающиеся нас, были включены сначала в текст Сан-францисского мирного договора с Японией, но без учета всех предложений СССР, и мы в 1951 г. не подписали его. Очень трудно, на мой взгляд, найти какую-то логику в нашем подходе к заключению мирного договора. Имело значение одно: нам нужно было признать, что главные усилия для разгрома Японии были приложены США. Этот факт понятен каждому знающему факты и мыслящему человеку. В результате вероломного нападения со стороны Японии именно США понесли главные потери, хотя были затронуты также интересы Англии, Нидерландов и других стран европейских колонизаторов: Япония захватила некоторые колонии этих стран. Не нам переживать за это. Что касается нас, то на протяжении всего времени вплоть до Второй мировой войны Япония проводила враждебную политику в отношении СССР. И не только враждебную, а наглую, вымогательскую, нетерпимую. Мы же тем не менее вынуждены были терпеть. Кроме того, мы понимали, что дело не только в Японии: милитаристская Япония действовала на Востоке, нацистская Германия — на Западе. Надо было вести дипломатическую игру, лавировать, чтобы обеспечить мир и не вызвать противников на войну. Нельзя было допустить войну СССР на два фронта: на Западе и на Востоке. Мы были тогда еще слабы для такой войны. Даже в 1945 г. мы соблюли трехмесячный интервал. Впрочем, я никогда не слышал от Сталина (он не рассказывал этого при мне), как конкретно был оформлен договор СССР с союзниками о нашем участии в войне против Японии после разгрома гитлеровской Германии.

Когда этот момент наступил, наши войска перешли маньчжурскую границу. Главнокомандующим этими войсками был назначен Василевский. Фронтами руководили Малиновский, Мерецков, Пуркаев. Больше других дали войск Малиновскому. И мы разгромили Квантунскую армию Японии. Правда, после того, как Япония уже была, собственно, разбита, ибо на нее были сброшены американцами две атомные бомбы. Япония металась в предсмертной агонии и искала возможность как-нибудь выйти из войны. Буквально в последний месяц событий и мы включились в войну с нею. Я присутствовал в Москве при разговоре, когда Сталин торопил военачальников как можно скорее начать операции против Японии, иначе она капитулирует перед США и мы не успеем включиться в войну. У Сталина были тогда сомнения, станут ли американцы держать данное ими ранее слово. Думал, что могут и не сдержать. Обговоренные между нами условия были таковы: мы получаем территории, которые были отторгнуты от России Японией в войне 1904–1905 гг., если сейчас станем участвовать в этой войне с Японией. А если не будем участвовать? Если еще до нашего вступления в войну Япония капитулирует? Складывается другая ситуация, так что американцы могут пересмотреть обязательства, которые они нам дали. Скажут: вы не участвовали, и мы вам ничем не обязаны.

Если бы оставался жив президент Рузвельт, у Сталина было бы больше надежд. Рузвельт был умным руководителем и считался с Советским Союзом. С ним Сталин не раз делал дела, и у них сложились, как говорил сам Сталин (видимо, так оно и было), хорошие личные отношения. Они были куда лучше, чем взаимоотношения с другим нашим союзником Великобританией и лично с ее лидером Черчиллем. Но Рузвельта летом 1945 г. уже не было в живых, он умер весной, а войну с Японией завершал Трумэн. Трумэн был неумный человек и стал случайно президентом. Он вел разнузданно-реакционную политику, а в отношении Советского Союза его политика стала потом просто нетерпимой.

Когда Япония капитулировала, я сейчас точно не могу вспомнить, но наш представитель, кажется, в этом не принимал участия, он прибыл только на официальнопарадную церемонию подписания капитуляции. И это не случайно. Мы ведь не воевали на тихоокеанских островах, если не говорить о Сахалине и Курилах; наших войск там никогда не было. Наши претензии на решение послевоенной судьбы Японии вызвали раздражение союзников по отношению к нам, а Сталин, переоценивая свои возможности, отвечал им той же неприязнью. Одним словом, отношения с США начали портиться. Нас нередко игнорировали, с нами порою не считались, нас пытались третировать. Первым третировал нас Трумэн. Это вытекало из его характера и умственных способностей.

Умный президент не вел бы себя так вызывающе и не восстанавливал бы Советский Союз против Соединенных Штатов Америки.

//__ * * * __//

Что касается территорий, то американцы, нужно отдать им должное, сдержали свое слово. Когда проект мирного договора с Японией был составлен, мы тоже получили там место для подписи. Соблюдение наших интересов было предусмотрено, как и оговаривалось ранее протоколом, подписанным еще Рузвельтом. Нам надо было подписать этот договор.

Я не знаю, что сыграло главную роль в нашем отказе: самолюбие Сталина, гордость за наши успехи во Второй мировой войне или то, что Сталин переоценил свои возможности и влияние на ход событий. Но он закусил удила и отказался подписать договор. Кому была выгода от нашего отказа? Правда, мы фактически территории Южного Сахалина и Курильских островов получили. Наши войска стояли там, реализация соответствующих пунктов договора как бы уже произошла. Но юридического подтверждения она не обрела и не была закреплена в мирном договоре. Раз мы не подписали договор, то и не сумели воспользоваться им для закрепления принятых решений.

Сталин был недоволен, и справедливо недоволен, политикой Трумэна. Но одно дело быть недовольным и другое — совершать неправильные действия, которые наносят вред нашему государству. Нас пригласили подписать мирный договор с Японией, а мы отказались. Сложилась неясная обстановка, которая тянется до сих пор. Мне лично это совершенно непонятно. Тогда было непонятно и сейчас непонятно. Сталин не советовался с нами, да и вообще не считался с другими людьми. Он был слишком самоуверен. Тем более после разгрома нами гитлеровской Германии. Тут, как раньше говорилось, он изображал лихого казака Кузьму Крючкова. Люди младшего поколения могут не знать этого газетного героя. Во время Первой мировой войны был создан армейский герой. Донской казак Кузьма Крючков. Изображали на иллюстрациях в журналах и газетах, как он поднимал на пику сразу по 10 немцев. Лучше бы Сталин изображал не его, а Василия Теркина, известного героя поэмы Твардовского, если уж искать аналогию, а не точное сравнение. А Сталин изображал именно Кузьму Крючкова. Ему море по колено, ему все нипочем. Что захочет, то, дескать, и получит. Но в то время война уже кончилась.

Главный враг, для разгрома которого мы были нужны Западу, был разбит. Теперь Запад начал уже мобилизовывать и сплачивать свои силы против Советского Союза. И когда мы отказались подписать мирный договор с Японией, это не только не огорчило былых союзников, но оказалось для них выгодным.

А если бы мы дали ранее правильную оценку сложившихся после разгрома японского милитаризма условий и подписали бы мирный договор, разработанный американской стороной без нашего участия, но с учетом наших интересов, мы бы сразу открыли в Токио свое представительство, создали посольство. Наши люди имели бы контакты с японцами на новой основе. Наше влияние как-то возросло бы. Думаю, что в те дни, когда только что был подписан мирный договор, существовали более хорошие условия установления контактов с прогрессивной общественностью в Японии и доведения сути нашей политики до сознания ее общественности, чем сейчас. Главной силой, которая разгромила Японию и разрушила ее военщину, были США. Но своими действиями они нанесли материальный и моральный ущерб Японии, особенно в результате применения атомных бомб. Это было первое в истории такого рода зверство, совершенное против человечества! А мы не использовали тогда выгодный момент, сами себя изолировали и тем самым позволили агрессивным силам США натравить японцев против Советского Союза. После того как наши представители удалились из Японии, много лет мы не имели там никаких представителей. Это большая потеря. Мы сами, проявив тупость, непонимание, создали наилучшие условия для антисоветской пропаганды со стороны врагов как внутри Японии, так и в США. Огромный пропагандистский аппарат, находившийся на Японских островах, был нацелен против Советского Союза. Так поплатились мы за проявленное нами совершенно необъяснимое упорство. Я и сейчас толком не пойму, чем оно было вызвано.

//__ * * * __//

Хочу теперь рассказать, как мы решили ликвидировать это наследие сталинских времен, убрав осколки ошибочной политики. Эту политику Сталин строил вместе с Молотовым. Внешнеполитические взгляды Сталина и Молотова — это все равно, что взгляды Молотова и Сталина. Кто у них был первой скрипкой? Безусловно, Сталин. Но Молотов вторил ему, как мог, во весь голос. Между прочим, Молотов — скрипач.