Вениамин Каверин - Косой дождь

• Название: Косой дождь
• Автор: Вениамин Каверин
• Издательство: Известия
• Жанр: Великолепные истории
• Год: 1988

---

А вечером — сонный Ингул, тонкие полоски мачт, лунная дорожка на ровном разливе другой, не венецианской лагуны.

Аникины поссорились в Брюсселе, он нарочно обменялся местами, чтобы не сидеть рядом с женой. Он читает. Тревожно поглядывая на него, она притворяется спящей. «Боже мой, что же делать? Он меня ненавидит. С каким отвращением он выкинул из чемодана какую-то мелочь, грошовую пудреницу, которую я купила в Милане. Он уложил свой чемодан отдельно, этого не было еще никогда. Неужели он уйдет от меня? Да нет же, мы ссорились и мирились тысячу раз. Даже не мирились, а просто все сглаживалось, и жизнь продолжалась. Я нужна ему, очень нужна, он привык ко мне. Он любит Петечку, он не может жить без него. Только не надо больше ездить вместе. Ему кажется, что я мешаю ему. Ему это всегда казалось. Пускай ездит один или даже с кем-нибудь, все равно. Я старая, я ему не мешаю. Мы ссорились и мирились. Это сгладится. С аэродрома он поедет домой».

Руки встречаются, когда Токарский помогает Валерии Константиновне расстегнуть пояс на кресле. Она смотрит на его руки — сильные, с широкими ладонями, с поблескивающей, смуглой кожей пятидесятилетнего человека. Скоро Москва. Осталось только два часа до первой разлуки. «У меня счастливое лицо. Это стыдно. Я счастлива, потому что он коснулся меня. Он рядом. Неужели так будет всегда? Он спросил меня: «Где и когда мы увидимся снова?»

Валерия Константиновна смотрит в окно. Косые лучи неземного кристального света упираются в серебристое, выстланное облаками поле.

А Игорь сидит у Пети в комнате с лоджией и рисует рожи на нотной бумаге. Мефистофель, повар в колпаке, лицо старика с треугольными мешочками под глазами. Говорят о девчонке, которая прислала Пете письмо. Игорь думает, что она вовсе не дура. Плохо только, что вчера, в воскресенье, они ездили в Измайловский парк и потеряли ее, даже не потеряли, а, заговорившись, забыли ее у перекидных качелей. Она обиделась. Сегодня, когда Петя позвонил, она повесила трубку. Нет, все-таки дура.

От Игоря пахнет воблой, он приехал с работы. Они болтают, курят, и Петя с обожанием смотрит на друга. Над рожами появляется подъемный кран, над краном — палуба с черными человечками, из темной глубины на палубу вылетают мешки. «Мама умоется, сядет за стол: «Ну, как ты здесь без меня?» Над палубой появляется Дворец дожей, который, оказывается, очень удобно рисовать на нотной бумаге.

И Петя думает о том, что завтра приезжают родители. Придется встретить их, если ничего не удастся придумать.

— Ты понимаешь, я даже не могу тебе объяснить. Не могу с ними жить — вот и все. Кончу школу — и уйду! Поминай как звали!

Он садится за рояль» Он играет это «уйду», которое без музыки объяснить невозможно.

«Не хочу лгать и притворяться, — играет он. — Не хочу равнодушно смотреть, как лгут и притворяются другие. Не хочу быть таким, как отец с его талантом и славой. Никому не нужен его талант, а что это за талант, который никому не нужен? Нет, мы другие.

Сейчас я буду играть, какие мы, и Игорь, который не думает, как Витька, что музыка — это организованный шум, поймет, что я играю о нем».

Нужен был день раннего лета, чтобы изобразить, какими они с Игорем будут через несколько лет, и он стал играть этот день в Ясной Поляне, где он был давным-давно, когда родители еще не поссорились с дедом.

Дед поехал в Ясную Поляну и взял его с собой. Они осмотрели дом и пошли на могилу Толстого. Но не дом и могила запомнились и поразили Петю, а яблоневый сад, который показывал им прихрамывающий седой человек. Этот сад погиб от морозов, его спилили, но несколько деревьев остались и весной вдруг дали молодые побеги. Яблони были очень старые, с грубой, узловатой корой, похожие на камни. Но над этими камнями зеленели ветки в белых цветах, упруго покачивающиеся под ветром. Солнцу, которому все равно, что освещать, в этот день было не все равно, и оно выбрало этот угол сада нарочно, чтобы он ‘запомнился Пете. И он играл теперь чудо этих яблонь и острое чувство надежды, восхищения, которое испытывали люди, пришедшие сюда и как бы ставшие частью этого сада. Он играл блеск солнца на молодой траве, прохладу еще не согревшейся земли, качанье веток под осторожным ветром...

— Ну ладно, мне пора, — сказал Игорь, вставая. — Поедешь предков встречать?

— Да.

— На машине небось? Захвати меня. Я завтра не пойду на работу.

1962