Dmitrii Kazakov - Черное знамя

• Название: Черное знамя
• Автор: Dmitrii Kazakov
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 0101

Они молятся на знамя с трезубцем, но при этом называют себя патриотами России и наследниками Чингисхана.

Они восстановили лежавшую в руинах великую страну, но при этом покрыли ее концлагерями.

Они вернули русскому народу втоптанную в грязь гордость, но при этом развязали новую мировую войну.

Кто же они такие, и чего им это стоило?

---

— Понятно, что должны, но для нас, практиков, ключевой вопрос в данной ситуации — как?

— Чего «как»? — не понял Аркаша.

— Как не допустить, дурья твоя башка! — бородач посмотрел на новгородца снисходительно. — Как победить самим, не дать марксистам дорваться до власти! Понятно, что народ ждет чуда! Жаждет обретения новой веры вместо той, что была раньше — в батюшку-царя, в его могущество, в Русь православную… Ее отобрали, а нового ничего не дали, отсюда и вакуум, пустота в душах, тяга к необычайному, масштабному, чудесному.

Несмотря на внешность замшелого крестьянина, Савва умел говорить умно.

— Так все просто, — сказал Олег. — Пропаганда должна вращаться вокруг вождя, его образа. Фигура нового, действительно нового лидера должна быть везде, и на плакатах, и в газетах, и на митингах, и на радио… необходимо создать настоящий культ, ритуал, а не просто подачу информации. Думаете, просто так отделом пропаганды приняты «Указания по проведению выступлений»? Расписано по минутам, когда нужно выходить знаменосцы, когда — вступать музыканты, а когда — выходить оратор. Это должна быть не просто агитационная речь, этого добра хватает и у наших противников, а некое подобье церковной службы, церемония, обращающаяся не к разуму, а к эмоциям!

Все замолкли, осмысляя услышанное, и на мгновение в купе стало тихо.

— Ну надо же, знамя… — пробормотал со смешком длинный архангелец. — Смешно-то как. Огневский, если судить по его шевелюре, должен быть стягом коммунистов, а вовсе не нашим… Если бы он был брюнетом… ха-ха…

Стало ясно, что этот тип пьян и ничего не соображает — в трезвом виде ни один член ПНР не позволит себе подобных высказываний по поводу вождя, по крайней мере, в кругу товарищей по партии.

Олег выразительно посмотрел на так и стоявшего в дверном проеме архангельца номер два.

— Сейчас уведу, — пообещал тот. — Эй, Василий, пойдем, проспишься!

— Но это же смешно… ха-ха… — невнятно хихикающую «каланчу» вывели в коридор, и вскоре его голос затих вдалеке.

— Давай еще по одной, и можно подымить, — заявил Савва.

Олегу курить не хотелось, и он после очередной, непонятно какой уже стопки прогулялся до туалета. Вернувшись, обнаружил, что за окном успело стемнеть, а разговор продолжает крутиться вокруг предстоящих выборов.

— Мы создаем образ силы, энергии, решительности и молодости, — говорил Аркаша. — Только вот эсдеки делают то же самое, отличие лишь в том, что они упирают на коллективное управление в будущем, мы же — на образ вождя. Народ наш не против «общака» на собственном уровне, а вот наверху хотел бы видеть сильную фигуру. Кто еще может стать такой? Алексеев? Маннергейм? Это все старье, фигуры из архива, как и Милюковы, Черновы и прочие Гучковы!

— Девизы, уличные шествия, марши… — вторил ему Савва. — Все это создает нужный образ! Только почему так плохо идет дело в Москве, непонятно?

Олегу почувствовал гордость — эти люди, бойцы пропагандистского фронта, даже выпив, не переставали думать о долге, не заводили разговоров о женщинах, не рассказывали скабрезных анекдотов и сальных историй.

Нет, они просто не имеют права не победить!

— Кто же его знает-то? — встрепенулся начавший клевать носом Роман.

— Архетип батюшки-царя по-прежнему является доминирующим в народном сознании… — продолжал бубнить Аркаша, непонятно к кому обращаясь.

— Тысячи листовок, чтобы они попались на глаза каждому из жителей древней столицы, — не позволял себе заткнуться и Савва. — Если надо, мы будем обходить дома и раздавать их! Установим динамики на всех площадях, будем митинговать круглосуточно! Но это все форма! Насчет содержания — необходимо нарисовать апокалиптическую картину того, что случится с Россией, если мы проиграем… Неминуемая победа левых, или прямая, на выборах, или восстание потом, если останется Алексеев, герой войны, хороший президент, но уже старый, которому не под силу удержать ситуацию.

— Так и вижу плакат «Мы или гибель!» — сказал Олег, и оба оратора на миг замолчали.

— Чего затихли? — в дверь заглянул архангелец, укладывавший спать пьяного приятеля. — Угомонил я голубя нашего Василия, вы уж извините, что он тут бредил… с кем не бывает.

— А то, — Савва примирительно кивнул. — Садись, у нас еще выпить имеется.

Самогон закончился, перешли на водку, принесенную Романом, хотя ее хозяин уже благополучно спал.

— Либо старые силы предательства и коррупции, — вновь заговорил Савва, — либо национальное возрождение к славному будущему, олицетворяемое нашей партией и ее вождем. Речи можно записывать на граммофонные пластинки и рассылать самым видным оппонентам, сбрасывать листовки с самолетов…

— И еще использовать дружинников, — вставил Эрик, так долго молчавший, что про него почти забыли.

Олег хмыкнул:

— Они и так трудятся, не покладая кулаков.

Вспомнился Голубов, не так давно ставший темником и возглавивший НД всего севера европейской России — несколько губерний, десятки городов, многие тысячи вооруженных людей оказались под его началом.

Ну да, сейчас у бывшего подъесаула тоже горячие деньки — надо не допускать беспорядка на своих митингах, да еще и наведываться на чужие, не давать эсдекам, кадетам и монархистам спокойно агитировать, оборонять те здания, где размещается ПНР и ее подразделения, и пытаться громить вражеские «штабы».

— На митингах не только охрана, но и просто присутствие. В форме, дисциплина, строй, — пояснил латыш.

— Думаешь, произведет впечатление? — Савва дернул себя за бороду. — Хотя можно… Показать, что только мы можем навести порядок, а во всем бардаке пусть обвиняют эсеров и марксистов!

— Это лишь второстепенный козырь! — вмешался Аркаша. — Главное — интенсивность! Никто не должен иметь шанса опомниться, остановиться на мгновение… постоянное давление, непрерывное, не ослабевающее ни на минуту… очень неплохо было бы запустить тот фильм, что снимали о вожде. Ведь он готов?

«Еще пару лет назад мы считали каждую копейку, — подумал Олег. — Экономили на всем. Теперь же мы можем делать собственное кино, Штилер даже создал особый сектор в отделе пропаганды, та же «Новая Россия» выходит огромным тиражом, хотя у «Борьбы», главной газеты партии, он еще больше, вся страна завалена листовками и плакатами, у партии есть свои типографии в нескольких городах».

Нет, победа близка, в этом не остается сомнений.

— Ты имеешь в виду «Лик будущего»? — спросил он. — Только закончен, насколько я знаю. Планируют развезти по кинотеатрам и показывать начиная со следующих выходных, контракты с прокатчиками уже подписаны.

— О, это здорово, — и Аркаша потянулся к бутылке. — Надо за это выпить!

Стопки наполнились и снова опустели, и тут Олег глянул на наручные часы.

Проклятье, время подходит к половине второго… а на месте, в Москве они будут в шесть двадцать пять!

— Так, товарищи! Стоп! — Одинцов немного повысил голос. — Достаточно. Спать пора. Завтра нас с вами ждет тяжелый день.

Штилер не посмотрит, что «ценные кадры» только что сошли с поезда, в подчиненных он прежде всего ценит эффективность и работоспособность, для него они все — инструменты, предназначенные для выполнения определенных задач, и если какой инструмент «ломается», его просто выкидывают.

— Еще по одно… — начал было Аркаша, но глянув на начальство, осекся, и полез на свое место.

Архангелец ушел, Романа совместными усилиями растолкали и кое-как переправили наверх. Эрик улегся, и через несколько минут ровное похрапывание возвестило, что латыш преспокойно уснул.

Олег же застелил постель, и внезапно обнаружил, что спать не хочет.

Вроде бы и выпил хорошо, и закусил нормально, и время позднее, а дремоты ни в одном глазу.

— Проклятье, — пробормотал он, думая, что придется выйти, покурить.

Ведь не дымить же в купе, где спят товарищи?

В тамбуре обнаружился Савва — в штанах и майке, с папиросой в волосатой ручище.

— А, и ты тоже… — протянул он, взмахнув рукой так, что сизый дым лег длинным кольцом. — Располагайся.

Олег глубоко затянулся, посмотрел в окошко, за которым во тьме плыли огоньки.

— Как думаешь, мы и в самом деле победим? — спросил он неожиданно для себя самого.

— А как же? — Савва бросил на собеседника острый взгляд. — Хотя если честно, то нет… Алексеев очень популярен, слишком многие верят в него, все, кто хотят сохранения старого, стабильности, надежности… мы же делим голоса тех, кто стремится к новому, к переменам, с марксистами и эсерами.

Нынешний президент, если верить слухам, приходящим из близких к нему кругов, не хотел выдвигаться на новый срок, надеялся мирно уйти от власти и последние годы жизни провести в покое. Далеко не сразу, после долгих уговоров с нескольких сторон он согласился баллотироваться вновь.