Свен Андерс Хедин - В сердце Азии. Памир — Тибет — Восточный Туркестан. Путешествие в 1893–1897 годах

• Название: В сердце Азии. Памир — Тибет — Восточный Туркестан. Путешествие в 1893–1897 годах
• Автор: Свен Андерс Хедин
• Издательство: Ломоносовъ
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91678-037-6

Свен Андерс Хедин (Гедин) (1865–1952) — знаменитый шведский путешественник, географ, журналист, писатель, график, общественный деятель, самый известный швед, о чьем существовании забыли после Второй мировой войны. Совершил ряд выдающихся экспедиций в Тибет, Китай и Среднюю Азию, первым описал многие исторические памятники и ландшафты, устранил на карте мира десятки «белых пятен» и вообще был первым европейцем в этих местах. Среди исследователей Азии его имя стоит рядом с именем Николая Пржевальского.

Книга рассказывает о полном опасностей и приключений путешествии Свена Хедина в 1893–1897 гг. по Памиру, Тибетскому нагорью и среднеазиатским пустыням.

---

Свен Хедин В СЕРДЦЕ АЗИИ Памир — Тибет — Восточный Туркестан. Путешествие в 1893–1897 годах

Иллюстрации автора Печатается в сокращении по изданию А.Ф. Девриена 1899 г. Общеупотребительные географические названия даны в современном написании * * * Его императорскому величеству Государю Императору Николаю Александровичу с глубочайшим благоговением всепочтительнейше посвящает автор

Предисловие

Прежде всего я счастлив, что мне представляется случай принести здесь мою всепочтительнейшую, глубокую благодарность Его величеству Государю Императору за милостивое внимание, оказанное Его величеством моему путешествию и его результатам. Никакое отличие из выпавших мне на долю по возвращении из путешествия не могло быть для меня дороже, равно как и ничто не могло сильнее поощрить меня к дальнейшему следованию по тому пути, на который я вступил. Не менее глубока моя благодарность за всемилостивейшее соизволение Его величества на посвящение этого труда имени Его величества. Труд, предлагаемый мною русской публике, не имеет иных претензий, как дать общий популярный обзор путешествия, предпринятого мною по Азии в 1893–1897 годах. Сообщение чисто научных результатов не могло найти места в этой книге, так как она и без того приняла слишком большой объем, да к тому же мне показалось более удобным отделить популярную часть от чисто научной.

Считаю приятным долгом высказать здесь глубокую благодарность русским административным деятелям и частным лицам за то содействие мне и словом и делом, которое сильно облегчило мне мое предприятие; без этого энергичного, любезного и бескорыстного содействия, некоторые задачи моего путешествия оказались бы совершенно недостижимыми, а достижение других было бы сопряжено с большими затруднениями и опасностями.

Оглядываясь назад на совершенное мною путешествие, я вижу целый ряд русских военных, ученых и частных лиц, перед которыми нахожусь в неоплатном долгу благодарности. Повсюду меня встречали, точно я был русским подданным, и само собой разумеется, что это везде и всюду в русских владениях придавало мне неоценимое чувство уверенности и спокойствия.

В Императорском Географическом обществе, членом которого я уже имел честь состоять, я также нашел покровителей и друзей. Советы и сведения, которыми снабдили меня, к моему счастью, П.П. Семенов и барон Ф.Р. фон дер Остен-Сакен, принесли мне существенную пользу уже в самом начале путешествия. Точно так же долг мой высказать особенную благодарность членам Географического общества, генералам А.А. Тилло, О.Э. фон Штубендорфу и А.А. Большеву, секретарю общества А.В. Григорьеву, профессору И.В. Мушкетову, академикам Ф.Н. Чернышеву, В.В. Радлову и О.А. Баклунду, Э.Л. Нобелю, который оказал щедрую материальную поддержку моему предприятию, и многим, многим другим.

Еще до начала моей экспедиции я имел удовольствие лично познакомиться с членами экспедиции М.В. Певцова. Я глубоко преклоняюсь перед точными и серьезными наблюдениями генерала Певцова и перед бескорыстием и дружелюбием, с которыми он поделился со мной результатами своих многолетних наблюдений. Я считаю его идеалом истинного, добросовестного путешественника-пионера и поздравляю В.И. Роборовского, П.К. Козлова и К.И. Богдановича, прошедших под руководством такого ученого превосходную серьезную школу. Полковник Б.Л. Громбчевский, с которым я познакомился в Ташкенте, оказал мне такое же предупредительное внимание, как и другие его земляки.

Считаю также истинной потребностью с уважением и благодарностью вспомнить человека, к сожалению уже отошедшего в вечность, Николая Михайловича Пржевальского, самого выдающегося путешественника-пионера по Азии со времен Марко Поло. Чтение описаний его путешествий впервые зажгло во мне страсть к изучению Азии, и как высоко я ставлю этого замечательного человека, лучше всего видно из его биографии, составленной мною и предпосланной моему шведскому переводу описаний четырех его грандиозных путешествий.

Перебирая в памяти отдельные события и пункты своего путешествия, я не могу припомнить ни одного города и ни одного местечка в пределах Европейской и Азиатской России, где меня не встретили бы как друга, не оказали бы мне всевозможного содействия для облегчения моих трудов и достижения моих целей.

Когда же я наконец прибыл в Пекин, меня встретил наилучший прием со стороны русского поверенного в делах А.И. Павлова. Я рад, что имею здесь случай высказать ему и всем членам русской миссии в Пекине мою искреннюю, горячую благодарность. В данном отношении, как и во многих других, считаю себя глубоко обязанным директору азиатского департамента, графу Д.А. Капнисту, снабдившему меня сердечными и любезными рекомендациями. С живейшей благодарностью вспоминаю генералов А.А. Ломачевского в Оренбурге и А.Д. Горемыкина в Иркутске, а также живущего в последнем городе выдающеюся ученого-геолога В.А. Обручева.

Наконец, считаю весьма приятным долгом выразить мою искреннюю благодарность: моему русскому издателю А.Ф. Девриену, не пощадившему ни средств, ни трудов, чтобы описание моего путешествия появилось перед русской публикой в возможно красивом виде, П.Г. Ганзену с супругой за превосходный и добросовестный перевод, представлявший нелегкую задачу, другу моему, академику Ф.Н. Чернышеву за любезное содействие по проверке и исправлению технических терминов и выражений и приват-доценту В.В. Бартольду за содействие относительно русской транскрипции арабских и киргизских названий.

Еще раз сердечная благодарность всем тем, кто отнесся ко мне с симпатией, оказал мне гостеприимство и пожертвовал своим временем и трудом ради облегчения моего предприятия. Без их помощи я никогда не был бы в состоянии выполнить его. Я же лично считаю самым драгоценным приобретением, вынесенным мной из моего путешествия, множество дружеских связей, заключенных мной в России среди всех классов общества, и близкое знакомство с таким полным жизненных сил, гуманным, гостеприимным и симпатичным народом, как русский.

Свен Хедин

КНИГА ПЕРВАЯ

I. Две тысячи верст в тарантасе

Безостановочный переезд по железной дороге на расстоянии 2116 верст, отделяющих Оренбург от Петербурга, — вещь не совсем-то приятная, особенно в такое время года, когда дождь, слякоть и ветер отнимают у путешественника охоту пользоваться остановками на станциях, чтобы прогуляться по платформе, а топка вагонных печей или наполняет воздух зловонием, или производит нестерпимую жару, что делает пребывание в купе не всегда сносным. Четверо суток, понадобившихся, чтобы проехать через Европейскую Россию, не показались, однако, ни долгими, ни утомительными.

Разговор со спутниками считается в России самым обычным делом, и если нет другого предлога для вступления в разговор, то всегда можно спросить соседа, куда он едет. Мои спутники большей частью направлялись в разные соседние города: Рязань, Пензу, Самару и др. и, получая в ответ на вопрос: куда еду я, — «в Пекин», немало изумлялись и часто даже, по-видимому, не вполне ясно представляли себе, где, собственно, находится такой город.

Бесконечные степи, пахотные поля, бородатые крестьяне в меховых шапках и длинных полушубках, белые церкви с зелеными маковками, избушки, ветряные мельницы, которые, по крайней мере в то время, не имели недостатка в ветре, — вот картины, представлявшиеся мне из окна вагона. Час за часом, день за днем те же самые картины, и только к востоку от Тамбова паровой конь понес нас через низкий лес, из которого кое-где высовывались макушки сосен.

Так проносились мы на восток через губернии Рязанскую, Тамбовскую, Пензенскую, Саратовскую и Симбирскую, пока наконец около Сызрани достигли величайшей европейской реки, через которую перекинут один из длиннейших мостов на свете, длиной в 1484 метра. Волга похожа здесь скорее на море, чем на реку; другой берег ее исчезает в тумане; мутные, темные волны ее катятся очень медленно под гигантскими пролетами железного моста. Река здесь так же безжизненна, как и область, по которой она протекает; виднеются только несколько яликов да стоящий на якоре колесный пароход.

А затем мы опять несемся по однообразной степи. На границе между Самарской и Оренбургской губернией знакомимся с юго-западными отрогами Урала; местность становится здесь более пересеченной, и железная дорога часто бежит по кривой линии между холмами. Вдоль больших пространств по железнодорожной линии воздвигнуты заборы, которые защищают полотно от заносов зимой. Чем дальше подвигаешься к востоку, тем пустыннее становится местность; лишь около станций увидишь людей да в степях редкий раз стада рогатого скота, овец и коз. Небо серое и хмурое, поля желтеют поблекшей травой. Такова сопредельная Азии область Европы.