Эдвард Крицлер - Еврейские пираты Карибского моря

• Название: Еврейские пираты Карибского моря
• Автор: Эдвард Крицлер
• Издательство: Текст, Книжники
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-7516-0958-0, 978-5-9953-0113-4

Два события в европейской истории совпали по времени удивительным образом: открытие Америки и изгнание евреев из Испании. Второго августа 1492 года эскадра из трех кораблей, которой командовал Христофор Колумб, вышла в плаванье. В тот же день испанские евреи вынуждены были навсегда покинуть родину.

Книга американского историка Эдварда Крицлера рассказывает о том, как изгнанники и их потомки искали новую родину в землях, открытых Колумбом, как боролись они с теми, кто обрек их на существование в чужих землях.

В 1992 году Папа Римский Иоанн-Павел II принимал в Ватикане потомков испанских евреев. От лица католической церкви он принес им извинения за преследование их предков. Среди тех, кто слушал римского первосвященника, были и потомки героев этой книги — евреев-пиратов Карибского моря.

---

Новый Свет был золотой курицей. Если евреи лучше прочих могли заставить ее нести золотые яйца, следовало отправить их в Новый Свет, а самому заняться насущными делами империи. Французский король Франциск I и османский султан Сулейман Великолепный объединились против Карла. Франциск организовывал пограничные набеги в Италии, а сто тысяч всадников Сулеймана разбили лагерь и точили клинки на восточном берегу Дуная, пока главный флотоводец султана, Барбаросса, вел турецкий флот на завоевание Туниса, последней опоры Карла в Северной Африке.

Наличествовал и внутренний враг, принявший обличье монаха-еретика. Тем летом три германских князя отвергли истинную веру и встали на сторону Мартина Лютера, грозившего погрузить в ересь все население Северной Европы. Карл ненавидел Лютера и с удовольствием бы посмотрел, как инквизиторы поджаривают его на костре, но он нуждался в князьях для защиты границ от турецких орд. Поэтому император подавил гнев, простил им ересь и получил поддержку.

Выживание Ямайки, лежавшей на пересечении торговых путей Карибского моря, было необходимо для обеспечения безопасности судов, перевозивших сокровища Нового Света в Испанию. Если для защиты колонии и предотвращения захвата ее пиратами, желавшими устроить базу на Ямайке, требовалось иметь дело с новообращенными евреями, то, значит, так тому и быть. В 1522 году Кортес отправил из Мексики три судна, груженных сокровищами, но они были в итоге захвачены итальянским пиратом и доставлены во Францию. Пират больше известен не благодаря этой операции, а по названию моста, который носит его имя как первооткрывателя гавани Нью-Йорка — Верразано. Ацтекские богатства, попавшие вместо Мадрида в Париж, включали полтонны золота, около семисот фунтов жемчуга, драгоценные ларцы, инкрустированные топазами, зеркала из отполированного обсидиана, изумруд размером с кулак мужчины, трех живых ягуаров и — самое ценное — карты, составленные захваченными испанскими штурманами[78].

На требование вернуть сокровища Карл получил ехидный ответ Франциска, по сути выражавший позицию всех европейских правителей: «Солнце сияет для меня так же, как и для тебя, и я хотел бы видеть пункт в завещании Адама, лишающий меня права на долю в богатствах Нового Света!» С этих слов началось спонсируемое государством пиратство, или каперство, в Карибском море, и ответ Франциска прозвучал боевым призывом для морских разбойников[79].

Карл, вынужденный считаться с угрозами для империи, «впал в ярость», когда июнь 1534 года закончился, а золото не прибыло. Наконец в июле в Кадис пришли галионы, доставив двадцать один миллион песо серебром. Узнав об этом, Карл на радостях «пустился в дикий пляс с сыном Филиппом и шутом-карликом Перико». Перико сказал восемнадцатилетнему принцу: «Ваш отец правит половиной мира, вы вскоре будете править всем!» Слова шута заставили Карла, обычно весьма сдержанного, громко расхохотаться[80].

Именно тогда Карл, получив известия о том, что ямайская колония гибнет, решил послать туда «португальцев». Он подозревал обращенных евреев в ереси, но при этом знал, что может доверить им управление делами, столь важными для империи.

Конверсос 1492 года сначала были хорошо приняты испанским обществом, стремившимся заполнить позиции, которые ранее занимали евреи. Новые христиане быстро стали буржуазной элитой — торговцами, врачами, сборщиками налогов, картографами, финансистами, королевскими советниками. Но их успех вызвал ненависть и зависть, утолить которые могли только костры инквизиции. Хотя крещеные дети конверсос занимали важные посты в финансовой системе и в советах церквей расширявшейся империи, в 1534 году действовал закон чистоты крови (Limpieza de Sangre), принятый в 1525 году для Санта-Доминго. Закон гласил, что Новый Свет закрыт для всех, кроме старых христиан, способных доказать христианское происхождение на протяжении четырех поколений[81]. Будь то новый конверсо или потомок обращенных в 1391 году, ничтожная капля еврейской крови делала его недостойным служить в Новом Свете к вящей славе Господней. Закон запрещал новым христианам заниматься многими профессиями, и список этих профессий постоянно увеличивался. Им даже запретили жить в некоторых частях Испании. Чтобы не допустить бегства конверсос, власти не разрешали им продавать землю или права на владение ею, а также обменивать векселя и долговые обязательства.

Карл, подобно деду Фердинанду, действовал по принципу «цель оправдывает средства». Он не возражал против использования евреев для спасения ямайской колонии. Считая себя Божьим воином, Карл тем не менее не позволял религиозным взглядам брать верх над практическими интересами. Император финансировал войны в Европе, получая деньги у всех, кто был готов их ссудить, продавая иностранным банкирам грузы еще не прибывших галионов, заложив Молуккские острова португальскому королю, сдав в аренду Венесуэлу и Чили германским банкирам, желавшим найти Эльдорадо. В 1535 году он отчаянно любезничал с еврейкой — доньей Грацией Мендес Наси, чтобы получить большую ссуду в принадлежащем ей португальском банке.

Во времена правления Карла его подданные исследовали и заселяли мир, увеличившийся за эти годы в три раза. Император нуждался в помощи и был готов иметь дело с вероятными еретиками. Они могли помочь ему в управлении лучше, чем кто бы то ни было. В то же время Карл не доверял им. Он привык общаться с представителями знати и духовенства, а евреи весьма отличались и от первых, и от вторых. Народ Книги не слишком уважал родовитость. Евреи ценили не физическую отвагу и даже не богатство, а мудрость, знания и деловую хватку, они были незаменимыми «еретиками его величества», пешками в его всемирной шахматной игре, фигурами, которые можно передвигать и которыми можно жертвовать, если будет на то монаршья воля.

В положенной королю пятой доле перуанских сокровищ оказалась золотая шкатулка Атауальпы, набитая листьями коки, которые Великий Инка и его подданные жевали, чтобы набраться сил. Возможно, Карл занимался тем же, чтобы отвлечься от проблем завоевания и управления Новым Светом. Король нередко впадал в состояние прострации. Взор его ясных голубых глаз устремлялся на какой-то невидимый предмет, а рот оставался приоткрытым (из-за знаменитой «габсбургской» нижней губы). Можно представить, как он обратился к своему советнику Франсиско Кобосу и сказал в обычной тщательно взвешенной манере: «Пошлите за да Костой [да Коста — придворный еврей], нам нужны новые колонисты для Ямайки».

Новые колонисты прибыли в Порт-Эскивель в октябре. Их приветствовали двадцать семей «португальцев», уже живших там. Вместе эти пятьдесят семей основали Вилла-де-ла-Вега («Город на плодородной равнине»), сейчас известный как «Испанский город», или Ла-Вега. Основанная в 1534 году, Вилла-де-ла-Вега триста лет оставалась столицей Ямайки. Это самое старое официально засвидетельствованное поселение обращенных евреев в Новом Свете[82].

Карл тем временем занялся врагами, стоящими у ворот: армия Сулеймана, разгромив Персию и оккупировав Венгрию, двигалась вперед, а армада под командованием Барбароссы, насчитывавшая в своем составе восемьдесят четыре корабля, вышла из Константинополя, чтобы очистить от испанцев Средиземное море[83].

Хайраддин, известный христианам по прозвищу Барбаросса («Рыжебородый»), наводил ужас в Средиземном море еще до того, как примкнул к султану Сулейману. Сын неизвестного грека и христианки-отступницы, Барбаросса заработал дурную славу своим обращением с христианскими пленниками — мужчин он пытал, а женщин в основном отправлял в свой гарем.

Не имевший флота султан доверил морскую оборону Барбароссе и маврам, изгнанным с Иберийского полуострова. Мавры перебрались в Северную Африку после падения Гранады, а в 1525 году последовала вторая волна изгнанников, уехавших после того, как Карл приказал им перейти в христианскую веру. Преисполненные гнева из-за насильственного изгнания, они составляли основу армии Барбароссы. Сам Барбаросса утверждал, что перевез несколько тысяч «мудеджаров», то есть испанских мусульман, сохранивших верность исламу. Турецкие правители Северной Африки, следовавшие дорогой пророка Мухаммада, приветствовали мавров, вернувшихся на родину предков.

Испанские евреи хорошо знали побережье Северной Африки — Берберский берег, где их предки поселились в I веке н. э. После того как римские легионы захватили Иерусалим, пятьдесят тысяч евреев были изгнаны из Иудеи на Иберийский полуостров и рассеялись по средиземноморским портам. Еврейские изгнанники обратили свои взоры к морю и стали крупными судовладельцами, торговцами и купцами. Пятнадцать столетий спустя сефардские изгнанники прибыли в Северную Африку, и мусульманские хозяева отвели им особые кварталы для жительства. Две общины вынужденных переселенцев образовали внушительную силу.