Роман Волков - Моя снежная мечта, или Как стать победительницей

• Название: Моя снежная мечта, или Как стать победительницей
• Автор: Роман Волков
• Жанр: Детская проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-69770-0

Наташа с детства любила лыжи и снег. Для нее бежать по безлюдному заснеженному лесу всегда было настоящей радостью. Она наслаждалась скоростью и свободой. Поэтому не случайно биатлон стал для девушки самым любимым видом спорта, без которого она не мыслила своей жизни. Но оказалось, что победить на соревнованиях не так-то просто, ведь, помимо воли к победе, упрямства и натренированных мышц, необходимо уметь защищаться от интриг соперниц, противостоять нечестному судейству, а еще… нестись по лыжне вперед, словно на крыльях! Сможет ли девушка из глухой сибирской деревни стать новой звездой биатлона и доказать всему миру, что она достойна золотой олимпийской медали?

---

– Есть желание, – смущенно прошептала Наташа.

Так старый охотник учил ее, тренировал выдержку и закалку. Наташа почти всегда сначала закрывалась и сопротивлялась. Но потом понимала, что старик прав, и в глубине души благодарила его за все уроки.

Когда в лесу рассвело, Наташа и Егор Иванович уже лежали в засаде (Тобуроков называл ее «засидки») за поваленным деревом и ждали, когда белки спустятся за разложенной приманкой. Вскоре появилась одна. Ее шкурка местами еще была по-зимнему серой. Совершая мелкие резкие движения, она спустилась со ствола на влажную апрельскую землю.

Наташа втянула ноздрями воздух и, кажется, начала понимать, о чем говорил ей Тобуроков. Сейчас, лежа на земле, она ощутила все ее влажные запахи. Прошлогодние листья, мох, гниль опавших сучьев, пролежавших всю зиму под снегом. Потом она закрыла глаза и стала слушать шорох беличьих лапок. Она пыталась увидеть ее внутренним зрением, представляла себе. Вот маленькие коготки скребут по коре дуба, спускаясь вниз, вот затишье – белка делает прыжок. Вот приглушенный шорох – она приземлилась на прелые листья. Вот опять тишина. Наташа очень явственно представила, как маленькие черные глазки-бусины осматриваются в поиске приманки. Вот шорох легких маленьких шажков. Лапки прокладывают себе путь к орешку…

Наташа очнулась от того, что ее толкал в бок Егор Иванович. Он просто молча смотрел, но в этом взгляде читалось крайнее возмущение. Старик решил, что девочка заснула, лежа в засаде, как это часто бывает с новичками, не привыкшими просыпаться на зорьке.

Наташа поняла, что замечталась, и подняла винтовку. Снова накатил страх перед настоящим оружием. И ей вдруг стало так обидно за себя. Почему она должна стрелять в эту настоящую белку этими настоящими патронами? Сейчас, через оптический прицел, она видела зверька во всех подробностях. Рыжие и серые волоски шкурки, блестящие глазки, пушистый хвост размером с саму белку. Та обхватила орех своими тоненькими пальчиками. Вертела в лапках, обнюхивала, безуспешно пыталась засунуть за щеку. И, наконец, решила закопать рядом со своим деревом.

«Ну как в нее стрелять?» – думала Наташа, когда получила новый толчок в бок.

Егор Иванович всем своим видом спрашивал: «Чего ждем?!» Наташа снова прицелилась. Белка, ни о чем не подозревая, закапывала орех. «Вот я бы так закапывала орешек на черный день, а меня тут – хлоп – и все», – подумала девочка и опустила винтовку, случайно ударив стволом по бревну. От гулкого стука, разорвавшего лесную тишину, испуганная белка метнулась вверх по стволу, распушив хвост, перепрыгнула на другую сосну и скоро потерялась из виду. Тобуроков поднялся с земли, вздохнул и сел на поваленное дерево.

– Ты бы ей еще имя придумала, Наталья, – пробурчал он.

– Какое имя? – не поняла девочка.

– Ну, не знаю, Пушок или там – Рыжик.

– Ты про белку, дядя Егор?

– Про стрелку! Не надо из меня дурака-то делать! Видел я, как ты ее рассматривала, в глазки-бусинки ей заглядывала, волосинки на хвосте пересчитывала!

– Откуда ты знаешь? – тихо спросила Наташа, опустив голову.

– От верблюда, – старик отвернулся.

– Я не могу, – зашмыгала носом девочка.

– Почему? – строго и как бы не понимая спросил Тобуроков.

– Она же живая! У нее вон дела свои – запасы делает. На завтра. А я ее – хлоп – и никакого завтра! – глаза Наташи заполнились слезами.

– Эдак, Наталья, мы и до муравьев договоримся. Сейчас он тащит листик в муравейник, и у него на завтра планы, а тут ты со своим сапогом.

– И муравья жалко! И он живой! – девочка не сдержалась и заплакала навзрыд.

– Посиди здесь, я до ветру схожу, – Тобуроков помнил по своим молодым годам, что успокаивать женскую истерику – дело неблагодарное, и предпочел ретироваться.

Наташа же села на поваленный ствол и стала наблюдать за белкой, вернувшейся за своим орехом. Теперь она откопала припас и понесла к себе в дупло. Белка ловко прыгала по стволу большого дуба, потом с ветки на ветку и уже почти добралась до своего дома, как сверху на нее налетела огромная тень. Наташа вскрикнула и вскочила от неожиданности. Тень оказалась большой совой. Ловко перехватив белку поперек туловища, она поднялась вместе с добычей в воздух и отправилась обедать.

Когда Тобуроков вернулся, Наташа уже не плакала. Она просто сидела и смотрела на дупло в стволе дуба, как когда-то на серый забор в детском доме. Пустым, тусклым, остановившимся взглядом.

– Пойдем домой, Наталья, – сказал старик ласково.

После случая с белкой Наташа какое-то время не могла стрелять даже по картофелинам. Под любыми предлогами избегала ходить на охоту с Егором Ивановичем и обходила стороной сарай с оружейным шкафом. Старик тоже загрустил и задумался.

Глава восьмая

Как-то в конце мая, под конец учебного года, Наташа вышла из школы. Был яркий теплый день, и ей захотелось пойти домой по длинной дороге через поле и реку. Вдоль берега реки шли холмы. От этого вся прибрежная территория была очень высокой и казалось, что идешь совсем-совсем под облаками. Трава стала уже высокой. Девочка шла по звенящему пчелами и шмелями лугу, вдоль реки, блестевшей внизу ослепительной лентой.

Впереди виднелись две березы, совершенно одинаковые, росшие как будто от одного корня. Дойдя до неразлучников, Наташа скинула туфли и села на рюкзак с учебниками, прислонившись спиной к стволу. Она смотрела на реку, домики на другом берегу, поля, загибающиеся за горизонт. Рассматривала облака, первые летние цветы, слушала смех, доносившийся с речки, и думала: «Кто-то же просто гуляет тут с родителями в выходной день. Без винтовки. Расстилает покрывало на траве, жарит шашлыки, играет в бадминтон, а потом вечером сворачивает покрывало обратно и просто идет домой. Дома смотрит с родителями телевизор. Мама вяжет, папа что-то пишет за столом или чертит. А этот кто-то играет с кошкой. А в понедельник папа идет на работу, кто-то в школу, а мама убирается дома и кормит кошку. Кто-то же так и живет. Просто и понятно и не должен никому объяснять, почему не хочет стрелять в белок. Почему я не могу? Может, я тоже хочу платья, прически, помаду. А после школы гулять здесь за руку с симпатичным парнем. С Васькой из райцентра…»

Наташины мечты прервал оглушительный звук выстрела. Звук, знакомый с самого детства. В момент перед глазами пронеслись редкие воспоминания: отец, целящийся из ружья в волков, подошедших как-то зимой слишком близко к их поселку, лес, свобода. И все фантазии улетучились. Маленькая охотница сразу вспомнила, кто она и почему лучше гулять с винтовкой, чем с родителями или парнем. Впрочем, с винтовкой и парнем было бы вообще самое оно.

Она, как загипнотизированная, поднялась и пошла на звук. Кажется, стреляли на опушке. Охотники? Вряд ли, какой зверь сюда придет, кругом люди. Наташа поймала себя на том, что голова ее заработала четко, по-охотничьи. И улыбнулась. «Мальчишки, наверное, из огнестрельного палят», – гордо подумала она, причисляя себя к знатокам.

Девочка уже подходила к опушке леса, как увидела того самого Ваську. Сына майора. Жил он с родителями в большом каменном доме в райцентре. У его отца одного из немногих в городе была машина. Большая черная «Волга». Наташа никогда еще не ездила на машине, если не считать раздолбанного милицейского «уазика», на котором ее, найденную в лесу, отвезли в больницу на карантин. Сюда Васька приезжал на лето к бабушке. В этом году в его городской школе учебный год, видимо, закончился раньше, раз он уже здесь. Или родители отпросили. Он же особенный.

Мальчик казался ей существом из другого мира. Высокий, симпатичный, всегда с друзьями. Полная противоположность ей. Маленькая, худая, замкнутая девочка, у которой нет друзей. Взрослея, Наташа иногда замечала, что ее посещают странные мечты о Ваське. Как он мог бы забрать ее из избушки в город, как она стала бы жить с ним в большом светлом доме. Его отец, боевой майор в красивой форме с медалями, отвез бы ее в магазин на своей «Волге», купил бы красивые платья и сказал: «Зови меня папой». По утрам они бы завтракали на веранде с большими окнами. Легкий утренний ветер колыхал бы легкие шторы, и солнечные зайчики играли бы на Васькиных пшеничных волосах… «Но откуда у меня вообще такие мысли?» – потом думала она.

В одной маленькой Наташе жили целых две девочки. Одна – неразговорчивая охотница, «лесной волчонок», как прозвали ее в деревне. Вторая – обычная девочка, добрая, ласковая и незамысловатая, которая могла иногда подумать о мальчиках и платьях. Но если первую знали многие, то второй не знал никто, даже сама Наташа смеялась над ней и отмахивалась от этого внутреннего голоса.

Васька, как всегда, был с друзьями. Он держал обеими руками боевой пистолет в стойке героя американских боевиков, широко расставив ноги и зажмурив глаз. Остальные мальчишки зажали уши. Стрелять толком никто из них не умел, но всем было весело. Наташа снисходительно улыбнулась про себя этой пальбе по пластиковой бутылке, упорно нежелающей падать с пня, и решила сделать вид, что шла мимо. Но парни заметили ее и начали дразнить.