Мария Тортика (Лобанова) - Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль

• Название: Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль
• Автор: Мария Тортика (Лобанова)
• Издательство: Литагент «Центрполиграф»a8b439f2-3900-11e0-8c7e-ec5afce481d9
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-05277-3

На основании обширных архивных материалов ряда стран впервые подробно рассматривается жизненный путь одного из ярчайших лидеров международного социалистического движения болгарина Крыстю (Христиана) Раковского, видного центристского деятеля II Интернационала, ставшего после 1917 года большевиком. Авторы проследили роль Раковского как государственного руководителя Украины – председателя ее правительства, его мужественную борьбу за подлинное равноправие республики в составе СССР, против сталинского курса на унификацию, раскрыли попытки Раковского европеизировать СССР, когда он был полномочным представителем в Великобритании и Франции. Исследование выразительно повествует о противодействии Раковского установлению сталинского единовластия, пребывании в ссылке, возвращении в Москву на второстепенный пост и расправе с ним. Уделено внимание и личной жизни героя, его семейным и внесемейным связям, его родным и близким. Книга написана живым языком, с увлечением читается и представляет интерес не только для специалистов, но и для самой широкой аудитории.

---

Критический анализ положения в партии и стране служил базой для выводов и предложений. В числе главных негативных моментов проект платформы называл ухудшение положения рабочего класса, отдаление профсоюзов от управления промышленностью; недостаточно высокий темп индустриализации; недооценку батрачества и бедноты как базы диктатуры пролетариата и ставку на «крепкого» крестьянина; бюрократизацию Советов и государственного аппарата; сохранение русского великодержавного шовинизма; систематическое уничтожение внутрипартийной демократии; недооценку опасности войны; допущение, что стабилизация капитализма может длиться десятилетия, на чем была основана теория построения социализма в одной стране, разработанная сталинскими идеологическими помощниками и провозглашенная генеральной линией партии.

Подробное изложение этих и других, вытекавших из них установок оппозиции было тем более важным, что руководство ЦК всячески скрывало действительные ее взгляды, извращало эти взгляды, приписывало оппозиции мнения и требования, которые в действительности не фигурировали вообще. «Ничто не свидетельствует в такой мере о неправоте группы Сталина, как ее непрестанные стремления спорить не с нашими подлинными взглядами, а с выдуманными взглядами, которых мы не разделяли и не разделяем».[949] Оппозиционеры пришли к выводу, что «оправдались худшие опасения, высказанные Лениным в его завещании, относительно того, что тов. Сталин не будет достаточно лоялен, не будет достаточно партийно пользоваться той “необъятной властью”, которую он сосредоточил в своих руках».[950]

Высказывалось мнение о наличии в руководящих партийных органах трех течений: правого (Рыков, Петровский, Чубарь, Калинин и др.), аппаратно-центристского (Сталин, Молотов, Угланов, Каганович, Микоян, Киров и т. д., причем Бухарин был назван как колебавшийся между этими двумя течениями) и ленинского, представленного оппозицией. Констатировался кризис в партии.[951]

Конкретные предложения сводились к следующим главным моментам: пресечь тенденцию к удлинению рабочего дня в промышленности и поднять заработную плату в соответствии с повышением производительности труда, прежде всего низкооплачиваемым слоям рабочих; принять меры к смягчению безработицы; противопоставить растущему фермерству быстрый рост сельскохозяйственных коллективов, оказать помощь бедняцкому хозяйству, содействовать подъему середняцкой части деревни и ограничивать эксплуататорские поползновения кулацких слоев путем перераспределения налогов; осуществлять кооперативное строительство, успех которого мыслился «только при максимальной самодеятельности кооперированного населения»;[952] повысить темп индустриализации путем правильного использования бюджета, кредита и цен, а также связей с мировым хозяйством, обложения всех видов сверхприбыли частных предпринимателей высоким налогом, а не за счет частной продажи водки, повлекшей за собой небрежную работу, порчу машин, рост числа несчастных случаев и пр.; обеспечить безусловную устойчивость денежной единицы; взять курс на борьбу с чиновничеством путем развертывания демократии в партии, профсоюзах, советах; подчинить аппарат насущным интересам трудящихся; проводить настойчивую работу по преодолению национальной розни, опубликовать в печати письма Ленина по национальному вопросу с критикой линии Сталина; подготовить XV съезд на началах внутрипартийной демократии; вернуть в партию исключенных оппозиционеров; полностью подтвердить и усилить курс на международную революцию, прекратить борьбу против левого крыла в Коминтерне; последовательно, систематически, упорно вести борьбу за мир; усилить внимание к обороне, к укреплению Красной армии и Красного флота.

«Раскол нашей партии, образование второй партии означали бы чрезвычайную опасность для нашей революции. Мы, оппозиция, решительно отвергаем все попытки образования второй партии. Лозунг второй партии – это лозунг сталинской группы, которая стремится изгнать ленинскую оппозицию из ВКП», – говорилось в заключение.[953] Проект платформы завершался широковещательными лозунгами «Против оппортунизма! Против раскола! За единство ленинской партии!».[954]

Как можно убедиться из содержания проекта, в нем было немало противоречивых и необоснованных суждений и требований, наличествовал свойственный большевикам догматизм, весь документ был проникнут духом коммунистического единовластия, однако нет не только оснований для тех обвинительных определений, которые были обрушены сталинской группой и самим Сталиным в то время, но и для необоснованных упреков, которые раздавались со страниц общественно-политической и исторической литературы уже после ликвидации советского тоталитаризма и которые представляют собой, по существу, раритеты сталинизма.[955]

Проект платформы был направлен в партийную печать для публикации. Предполагалось и издание его отдельной брошюрой. Однако на заседании Политбюро 8 сентября в публикации этого важного документа было отказано. Это беспрецедентное решение (обычно раньше перед партийными съездами группам и отдельным коммунистам, не согласным с официальным политическим курсом, предоставлялась возможность открытых выступлений) резко обострило внутрипартийную борьбу. Оппозиция напечатала свою платформу нелегально, после чего травля ее приобрела совершенно необузданные масштабы.[956]

Если до сентября советская печать не упоминала о Х. Г. Раковском как деятеле оппозиции (за исключением публикации его подписи под заявлением оппозиционеров от 8 августа), то в следующие недели положение резко изменилось. Это было прежде всего связано с тем, что во французских буржуазных кругах развернулась крикливая кампания против Раковского, связанная как раз с названным заявлением.

С точки зрения своего служебного положения Х. Г. Раковский поступил неосмотрительно, поставив подпись под документом, содержавшим призыв к иностранным солдатам в случае войны переходить на сторону Красной армии. Правда, для государственных и общественных деятелей Запада не было какой-либо новинкой двоемыслие советских работников разного уровня – их призывы к мировой революции в качестве деятелей ВКП(б) и Коминтерна, сочетавшиеся с их же заявлениями о мирном сосуществовании, когда они говорили в качестве государственных деятелей СССР. Дуализм как раздвоенность сознания (одно на словах, другое на деле) становился моральной нормой, по существу дела, для всех не только руководящих, но и активных членов правившей Коммунистической партии.

Этот дуализм проявлялся, в частности, в стычках между председателем Исполкома Коминтерна Г. Е. Зиновьевым и наркомом иностранных дел Г. В. Чичериным, небезосновательно обвинявшим Зиновьева в непродуманных «революционных» заявлениях, вредных для нормализации дипломатических отношений со странами Запада.[957] Яркой иллюстрацией разногласий между НКИД и ИККИ, возникавших на почве названного дуализма, может служить следующая переписка. В письме Сталина деятелю Коминтерна Беле Куну от 26 июля 1924 г. говорилось: «Вчера в 12 час. ночи я вынужден был приостановить на день печатание известного воззвания Исполкома по требованию тов. Чичерина в надежде, что Вы в продолжение сегодняшнего дня сговоритесь с тов. Чичериным о некоторых формулировках воззвания. Вы, должно быть, знаете, что тов. Чичерину предоставлено право приостановки печатания статей и воззваний Центральным Комитетом партии. Вы поймите, что иначе я поступить не мог. Очень бы просил Вас договориться с тов. Чичериным».

Чичерин в свою очередь обратился с письмом к другому деятелю Интернационала В. Коларову. Сообщалось о получении Чичериным текста злосчастного воззвания ИККИ и о том, что серьезные возражения против него высказал Сталин (Сталин и Чичерин, как видим, ловко перебрасывали ответственность друг на друга). Чичерин требовал отложить публикацию. По всей видимости, речь шла о воззвании в связи с Лондонской конференцией по репарационному вопросу, которое в переработанном виде все же появилось в печати лишь 27 июня.[958]

Обычно дипломаты избегали деклараций, которые легко могли быть истолкованы как попытка вмешательства во внутренние дела той или иной капиталистической страны. Раковский, однако, не смог уклониться от подписания августовского заявления. Не исключено, что в отношении его и Л. Б. Каменева, являвшегося в это время полпредом в Риме, была предпринята удачная провокация сталинистских кругов, ставивших цель компрометации дипломатов-оппозиционеров.

2. Персона нон грата

Через неделю после окончания июльско-августовского пленума ЦК и ЦКК, в котором Х. Г. Раковский принимал участие, он возвратился в Париж и возобновил исполнение своих обязанностей.