Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 50

• Название: Полное собрание сочинений. Том 50
• Автор: Толстой Л.Н.
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Получил письма от Поши — хорошее и от Ч[ерткова] прекрасное и замечательное, что и он, и Анненкова стыдят меня тем, что я хочу умереть, и от Аполлова. Он юноша. 4 часа, иду резать лес. —

Ходил с Страховым на Козловку. Газета немецкая противупьянств[енная] и вегетарьянск[ая] с моей статьей. Мне приятно было. Получил книги: Whitman, стихи нелепые, и De Quincey. Поздно лег. Тягощусь очень жизнью.

12 И. Я. П. 89. Всё то же. Не работается ни руками, ни головой. Читал De Quincey, говорил с Стр[аховым]. Всё то же.

13 Июн. Я. П. 89. То же утро. Получил письмо от Хилкова о Любиче и ездил в Тулу. Не нашел. У нас Давыдов и куча девоч[ек]. Всем им бестолково. И я не помогаю, не умею. Страхов рассказывал воскресенье Вагнера оперы: Вотан, Валгала, Валкирия, Сигмунд, Сигфрид и т. п. Ужасно слушать, до какого полного безумия дошли люди. Надо писать об искусстве. Думал: 1) Люди самые слабые, бессильные нравственно выбиваются из нужды, т. е. из тех условий, к[оторые] разумно руководят их жизнью: принуждают их к труду и воздержанию. Выбиваются и становятся в такое положение, к[оторое] по плечу только самым мудрым. И гибнут нравственно и страдают в 100 раз хуже, чем от нужды. Нынче ночью думал по[ч]ти во сне 2) о наследственности, а именно: для тех, для кого весь человек есть результат матерьяльных сил, всё и передается. Для лошади, барана всё передается, всё, что нужно от лошади и от барана, всё, что мы ценим в них. Но для того, кто в человеке видит и ценит его усилие подчинить себе плоть, наследственно ничего переходить не может. И это усилие может быть и сильным и слабым, и в сильном и в слабом физически существе. 3) Люди чувствуют, что путь, по к[оторому] они идут, не настоящий. Что им делать? Казалось бы не может быть и разговора о том, что нужно искать всеми силами, соблюдая себя в наилучшем состоянии для того, чтобы иметь те способности внимания и энергии, к[оторые] для этого нужны; но обыкновенно делается другое: человек пугается своей ошибки, и, думая, что он погиб, что будет наказан,74 обращается к невидимым силам Елогим,75 стараясь умилостивить их — просит прощенья и по мере жертв (в прямом смысле), приносимых им, думает, что он получает его. Являются пророки, отрицающие этот, взгляд и жертвы и утверждающие, что если есть невидимые силы, то они требуют одного: хождения по правил[ьному] пути. Является Хр[истос], к[оторый] говорит то же и указывает самый путь. «Я есмь путь жизни и истины». Но старый взгляд так свойствен людям, что учение пророков и Христа претворяется в учение о жертве, Хр[истос] оказывается жертвой, к[оторая] сама себя принесла; и люди остаются в прежнем состоянии искания прощения. Одни признают прощающую, очищающую благодать в таинствах и, исполняя их, приносят что-то подобное жертвам, признавая вместе с тем и искупление жертвой Хр[иста]; другие признают одну жертву Хр[иста]. Оба остаются на первом мировоззрении, что покидание пути есть грех, за к[оторый] надо добиться прощения. Одна неправда такого взгляда та, что для того, чтобы вернуться на путь, невыгодно думать, что что-либо внешнее, кроме моего учения, может вернуть меня на него; другая неправда та, что, считая себя очищенным, новым Адамом, человек перестает бороться. А между тем, если есть новое рождение, новый Адам, как они любят говорить — т. е. если человек, кроме животной неразумной цели жизни, постигает другую, человеческую разумную цель, то старые стремления к животным целям остаются живы, и потому главное дело человека есть борьба, ожесточенная, упорная и хитрая борьба. А для борьбы нужно прежде всего знать, что есть 2 борющихся, а потом нужно полнейшее внимание для того, чтобы помогать борьбе нового Ад[ама] с старым, а не усыпление в мысли, что я весь новый. Но кто такой тот, кто помогает борьбе? Не знаю. Должно быть, Бог. Тот, что во мне, тот, к[оторого] я должен любить всем сердцем, вс[ей] д[ушой] и в[сем] раз[умением]. Да, 1) тело, животное, 2) человек разумный и 3) Бог. Вот из чего я состою. Вернулся в 7, не устал. Вечер тяжелый и поздний с Давыд[овым]. Ночью дурно хотел.

14 И. Я. П. 89. Встал поздно, мало походил. Хорошо говорил за завтраком, записал много. Хочу писать. Теперь 2-й час.

Ничего не писал. Беседовал с Стр[аховым]. Играли в лапту — стыдно мне. Страхов говорил о плане своего сочинения о пределах познания. Познание бывает только формальное, но есть еще постижение содержания. Это область нравственности, любви и искусства. Он не ясен. Читал критику на него Тимирязева и ужаснулся. «Дурак, ты сам дурак». В области той, к[оторая] избрана перед всеми другими по своей достоверности, область, в к[оторой] всё основывается на столь любимых фактах, оказывается столь сомнительной, что можно утверждать два противуположные мнения. Поздно лег спать и спал дурно.

15 И. Я. П. 89. Всё то же. Те же тщетные попытки писать. Впрочем, перестаю пытаться. Заходил к Константину. Он лежит и старается спать на кровати, и жена на печи. Вот где погибель жизн[и] и где надо помогать. Читал опять брань на Стр[ахова] Соловьева. Ходил рубить колья. Вечером получил письма от Желтова и Щеглова. Щеглова письмо наглое, недоброе, беспокойное. Долго возился с ним, чтобы ответить. Желтов присылает рукопись и хочет писать о своей поездке.

Думал: Дурное отношение детей к родителям не зависит ли от презрения детей к родителям за их чувственность? Они чувствуют это как-то. Верочка К. ненавидит родителей. — Страшный пример тщеты науки и искусства это споры о дарвинизме (да и мн[огом] др[угом]) и вагнеровщина. — А ведь жрецы-то науки и искусства не дожидают решенья, а давно решили, что черный наро[д] должен им служить. А куафер театральный купил именье и ему в ноги падают мужи[ки]. Две вещи дурны, вероятно в связи одна с другой: 1) то, что я тягощусь жизнью, забываю, что если есть силы жизни, то они могут быть употреблены на служение Богу и что никуда не уйдешь — нет пустоты, везде трение и в трении жизнь и 2) что поддаюсь животным инстинктам, не побеждаю их — в еде, в еде главное. Нынче читал прекрасную переделку из «L’homme qui rit» и подумал: описывается всё, как жизнь отдают герои другим, но всё это вздор. Надо от места отказаться, как Семеновский дворник или, еще труднее, от каши, когда голоден.

В писании своем за это время как будто уяснил кое-что. Надо обдумать теперь и не поправлять потом. Так я обдумал теперь «Об искусстве». И «К[рейцерову] С[онату]» и о «Вине». Теперь 4. Иду пить воду. Что-то думал хорошо и забыл.

Вспомнил: у богатых праздных классов детой больше, следовательно, дармоедов всё увеличивается. Так что по самой сущности дела так продолжаться не может. Как раз объелся за обедом. И ходил в Ясенки. Девочки за мной выезжали.

16 И. Я. П. 89. Дождь, встал нездоровый и всё хуже и хуже. Понос сильный. И всё не умею жить во сколько есть силы. Читаю De Quincey и Щеглова. Щеглов интересно. Ламенэ хорош. Это вполне настоящий. Письмо от Черткова хорошее и общест[во] трезвости Русанова. Недурно себя вел с С[оней], мирил ее с Таней. Главное, она как будто начинает понимать, что мне нужен мир и любовь. Поздно лег. Ночью не спал от живота.

17 И. Я. П. 89. Совсем больной, жар, читал Ламене. Думал: Если в жизни есть доброе, то под старость уж и то нужно, чтоб не испортить сделанное. Если Б[ог] даст сделать, то еще лучше. —

Утром поговорил с Левой, сказал ему, что думал о нем, что нельзя служить Богу и мамону: он мягок и хорош. Записываю в 11 час[ов], ложусь спать.

Если буду жив 18 И. Я. П. 89.

[18 июня.] Жив. Встал поздно, голова свежа. Погуляв, сел за письма и написал: 1) Ч[ерткову], 2) П[оше], 3) Бондареву, от к[оторого] получил письмо о Каине, 4) Анненк[овой], 5) Русанову, 6) Медведеву и 7) Желтову, от к[оторого] б[ыло] письмо о статьях против пьянства.

Писал хорошо до самого обеда. Утром записал мысли об Отче наш. Написал их Ч[ерткову]. От Поши получил письмо. Он хорошо пишет. После обеда писал еще и забыл о Прокошке хромом, к[оторому] велел придти. Утром думал о том, что жизни нет, п[отому] ч[то] ушел в себя. Надо постоянно находить пищу жизни. Вот Пр[окошка] б[ыла] пища. И другие. Поправлял еще «О жизни», присланно[е] от Ч[ерткова]. Очень слаб и всё изжога. Поздно лег.

19 И. Я. П. 89. Встал раньше. Не выспался. Читал пустяки. Потом поправлял до обеда полученные от Желтова рукописи против пьянства. Порядочна одна. А одну я поправил, 3-я не годится. Из Америки о non resistance76 очень интересное. 5 ч[асов]. Иду обедать.

Всё та же мучительная неправильная жизнь. Все во зле и все мучаются.

20 И. Я. П. 89. Встал в 6 и пошел пахать. Очень приятно. Торопился, чтобы вернуться во время и к завтраку, и к обеду, но не миновал злобы.77 О, Господи, помоги мне [вымарана одна строка] любить, обличать любя и молясь. Читал Adin Ballou Nonresistance. Дал Леве переводить. Превосходно. Вечером лег рано.