Кир Булычев - Жизнь за трицератопса (сборник)

• Название: Жизнь за трицератопса (сборник)
• Автор: Кир Булычев
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9691-089

Космические пришельцы начали появляться в городе с 1967 года. С этой поры классик отечественной фантастики Кир Булычев (1934–2003) стал вести летопись Великого Гусляра – маленького городка, расположенного где-то «между Архангельском, Устюгом и Вологдой». Великий Гусляр легко ужился с инопланетянами, можно сказать, справился с ними, как легко справляется российская провинция со всякого рода умниками и прогрессорами. Достоверность рассказов Кира Булычева не вызывает сомнений у каждого, кто читал Салтыкова-Щедрина, Платонова, Шекли и Каттнера. А те, кто таких не читал, кто считает лихим сюжетом примитивную стрелялку и не ведает существа оригинальнее вампира, откроют в летописи Великого Гусляра большой мир настоящей фантастики – умной, увлекательной, изобретательной, язвительной и очень смешной.

В эту книгу вошли повести и рассказы о Великом Гусляре, написанные в последние годы жизни автора, с 1996 по 2003 год, а также ранее не публиковавшиеся произведения, найденные в архиве писателя. Полностью цикл произведений Кира Булычева о Великом Гусляре, писавшийся в течение 35 лет, составляет три тома.

---

Решено было перенести обсуждение вопроса на Совет безопасности при Президенте, засекретить явление, ввести карантин в пределах домовладения № 16 по Пушкинской улице и подтянуть к Великому Гусляру отдельную парашютную бригаду.

После этого во дворе был накрыт походный стол для генералитета, за который пригласили профессора Минца и замгорпреда Лидию Ли, железную женщину и корейскую мисс Пхеньян, о чем разговор как-нибудь будет особый.

Напившись, генералы попытались сорвать плоды с дерева, но не преуспели, зато (так как гуляли без бронежилетов) к концу пира три генерал-полковника и генерал армии Гремящий были, безусловно, заражены сознанием всеобщего мира и покоя и отказались улететь в Москву. Вместо этого они ринулись к дереву и влились в него.

Дерево склоняло ветви под тяжестью земных плодов, а в Министерстве обороны было решено скрыть от общественности и Президента исчезновение ряда руководящих военачальников, благо на их места были желающие.

Генералы, влившиеся в общую песнь счастья, также превратились в плоды Яблони и, покачиваясь под налетевшим ветерком, спокойно и отстраненно размышляли о ненасилии.

Сама же яблоня была преисполнена счастья, потому что еще вчера и мечтать не могла о таком числе и качестве неофитов с Земли.

В этом месте нашего рассказа читатель почти наверняка ждет парадокса. Он понимает, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а космические яблони прилетают, чтобы завоевать нас и превратить в безгласных рабов. Вот-вот, понимает читатель, Яблоня проявит свою истинную дьявольскую сущность, и лишь профессор Минц с газовым баллончиком в руке будет противостоять страшному нашествию.

Я должен разочаровать читателя.

В глубинах Вселенной существует не только злобный разум, стремящийся всех завоевать и растоптать. Выше его расположен уровень всеобщего счастья и благоденствия. Разумеется, внедрение счастья проходит не всегда гладко, но уже есть положительные сигналы. И не исключено, что в обозримом будущем вся наша Галактика станет великим садом нирваны.

Яблоня, которая стояла во дворе дома № 16 по Пушкинской улице, желала людям только добра.

И те, кто стал ее плодами, осознав это счастье, ни к чему не стремились, не ждали пенсии, не желали купить путевку в Анталью, не хотели окрошки или жениться.

За последующий день в Яблоню влились три кота, собака Жулик, затем ее хозяйка, которая искала Жулика, несколько любопытных прохожих и ворона, севшая нечаянно на голову Ксении Удаловой.

В оцепленном войсками дворе было тихо, на скамеечке сидел последний непревращенный и неэвакуированный жилец – профессор Минц. Ему было жарко в пальто, но осторожность не мешала. И хотя Лев Христофорович уже пришел к тем же выводам, что и мы с вами, его настроение не улучшилось.

Ведь он потерял лучших друзей, он потерял добрых соседей, он был на грани того, чтобы потерять всю нашу планету. Вон они, свежие ростки, что появляются рядом с Яблоней. Ведь ей тоже приходится расширяться, чтобы поглотить население Российской Федерации.

Минц гулял вокруг Яблони, увертываясь от семян, вглядываясь в лица плодов. Нет, они все так же безмятежны. Яблоню можно, наверное, взорвать, выжечь, но это приведет к убийству. И вернее всего, она поглотит человечество раньше, чем оно решится ее уничтожить.

– Детей жалко, – сказал Минц.

Яблоня ответила ему телепатически:

– Вы их не жалейте, радуйтесь за них, профессор. Вместо опостылевшей школы, вместо перспективы унизительных переэкзаменовок в институте, вместо пустых переживаний юных лет они получат покой сразу, без промежуточных ступеней. Они окажутся мудрее вас, Лев Христофорович. Они уже с детства избавятся от желаний и связанных с ними страданий. И человечество не будет знать ни болезней, ни смерти…

– Ни радостей, – вставил Лев Христофорович.

– Каждая радость кончается разочарованием и горем, как каждая любовь завершается разлукой, а жизнь – смертью, – мудро ответила Космическая Яблоня, и все многочисленные плоды на ее ветвях закачались, подтверждая неизбывную мудрость этих слов.

Минц понял, что потерпел поражение.

– А что дальше? – спросил он.

– Дальше – расширение числа счастливых. Добровольное, неспешное, радостное.

– Но начнутся конфликты!

– Мы и это предусмотрели. Ведь ребенок отказывается принимать пилюлю, потому что не понимает, что она принесет избавление от болезни.

– И что же вы придумали?

– Мы думали все вместе, – ответила Яблоня. – И по совету генералитета, что висит на моих ветках, решили принять участие в парламентских выборах в России. Мы приведем к победе партию Счастья. Партию Безмятежности. Партию Изобилия.

– Какое уж тут изобилие!

– Вы не поняли нас, профессор, – ответила терпеливо Яблоня. – Изобилие определяется не абсолютным количеством вещей, а желанием их иметь. Абсолютное изобилие достигается тогда, когда людям ничего не нужно. Нет у них желаний, и всё тут!

– Парламентские выборы… – произнес Минц. – А потом?

– Если они не дадут нам полного охвата счастьем всего населения, выдвинем себя в президенты, – ответила Яблоня.

И тогда Минц махнул рукой и пошел домой.

Он решил присоединиться к друзьям.

Он прошел в свой скромный кабинет, выключил факс, отсоединил компьютер, кинул в корзину неотправленные письма и недописанную статью. Ведь статьи не нужны в мире, где все проблемы решены, а цели достигнуты.

Тут его сморил сон, и он задремал на диване, не снимая драпового пальто.

И он не ведал о том, что происходило во дворе дома № 16.

Если ты находишься в состоянии полного счастья, то тебе не требуются не только окрошка и пальто, но и сон.

Так что все плоды находились в состоянии сладкого полусна и могли бесконечно рассуждать о личном счастье и ненужности движений.

Этим занимался и Корнелий Удалов.

Висел и наслаждался.

Потом вдруг – сам не понял, как это произошло, – его посетила совершенно чужая и ненужная мысль: а как там Ксюша, не дует ли ей?

– О нет! – ответила Яблоня, услышав, разумеется, мысль Корнелия Ивановича. – Ваша бывшая супруга, а ныне равноценный плод Ксения наслаждается нирваной, как и вы сами.

Этот ответ конечно же порадовал Удалова, но тут до него, как сквозь сугробы и большие расстояния, долетела мысль Ксюши:

– А выключила ли я холодильник? Ведь так до конца месяца счет придется платить. – И тут же мысль перетекла в другую: – Как там сын Максимка, который собирался в Томск?

– А какое нам с тобой дело до Максимки, Томска и холодильника? – мысленно сказал бывшей жене, а ныне яблоку Корнелий. – Никакого!

– Никакого! – согласилась Ксения и обеспокоилась: – Ведь кошка не кормлена.

А тут еще все плоды пронзила мысль генерала армии Гремящего:

– Завтра придут мастера делать туалетную комнату на даче! Кто их встретит?

– Кому нужны твои мастера! – почти закричала Яблоня. – Ты же наконец достиг счастья!

– Так точно, – согласился генерал, зато другой генерал, интендантский, пожилой, подумал, что его молодая любовница как-то дурно и подозрительно улыбается адъютанту Смирнову.

Но пока Яблоня гасила эту глупую и ненужную мысль генерала, замельтешили мысли нескольких мальчишек, которым почему-то понадобилось лезть на стрельбище за пульками, а тут еще Гаврилова возмутилась поведением сына, который вознамерился снова жениться и разменивать жилплощадь.

– Ну на что тебе жилплощадь, женщина?! – закричала, мучаясь, Яблоня.

– И то дело, – согласилась Гаврилова. – А где же я жить буду?

И тут свершилось!

Оказывается, все плоды, насладившись счастьем, принялись думать неправильно. Всю жизнь эти люди стремились к счастью и покою, а вот получили – и на тебе!..

Проснувшись на рассвете, профессор Минц сбросил пальто, костюм и даже ботинки и в одних трусах пошел сдаваться Счастью.

Было зябко, и дул пронзительный ветер.

Яблоня съежилась, почернела и дергалась под порывами ветра.

Последние плоды с глухим стуком падали на землю.

И подобно тем, что упали раньше, превращались в сонных жителей Гусляра и других городов.

Люди поднимались, отряхивали с себя пыль и, не глядя на дерево, уходили прочь.

Даже Минца никто не узнал, кроме Корнелия, который, спеша домой, кинул обнаженному профессору:

– Иди, иди в тепло. Простудишься! Космический эксперимент, к счастью, провалился.

– Ты сорвался с Яблони! – догадался Минц.

– Разумеется! – ответил Удалов. – Ведь завтра с утра на рыбалку!

Космическая Яблоня крикнула телепатически:

– Вы еще об этом пожалеете, дикари!

Она подобрала ветви и, превратившись в маленький космический корабль, ринулась к звездам.

Этого тоже никто не заметил.

Да и кому замечать, если все уже ушли со двора.

Даже профессор Минц.

Цена крокодила

Когда Леве Минцу было шестнадцать, он был худ, лохмат и восторжен. Аллочка Брусилович гуляла его по набережной Москвы-реки. Они шли вечером мимо Кремля, взявшись за руки. По реке плыли редкие льдины. На одной сидела несчастная кошка, и огни с набережной, от гостиницы «Бухарест», отражались в точках ее глаз, превращая их в бриллиантовые крошки. Рука Аллочки была теплой и послушной.