Елена Гонцова - Ниточка судьбы

• Название: Ниточка судьбы
• Автор: Елена Гонцова
• Издательство: Астрель: ACT
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-020549-Х, 5-271-07288-6, 985-13-6852-0

Она — талантливая пианистка и хрупкая беззащитная женщина.

Победа на международном конкурсе, казалось бы, должна принести ей только радость. Но… после возвращения домой она оказывается в водовороте таинственных событий и чувствует себя марионеткой в умелых, но жестких руках невидимого кукловода.

Как выпутаться из этой паутины интриг понять, кто друг, кто враг? Может, просто довериться магии старинного перстня, который помогает по-настоящему творческим и добрым людям…

* * *

Она талантлива от Бога, но хрупкая и беззащитная в жизни. Победы на международных конкурсах, овации и преклонение обожателей — не это ли предел мечтаний? Но… судьба жестока — цепь таинственных событий, предательство еще совсем недавно любящего человека — вот расплата за талант. Как ей, марионетке в умелых, но жестоких руках невидимого кукловода найти себя? Как выпутаться из страшной паутины интриг? Может, просто поверить в себя? И любовь постучится ей в сердце? И тогда — ей море по колено — ничего не страшно!

---

— Пропасть могли не только ноты, — заметил Кравцов, который, в сущности, находился в двух шагах, и оттого разговор выглядел еще более странным. — Кроме того, посмотрите, не появились ли какие-нибудь вам не принадлежащие вещи, кроме сигарет, конечно?

— Вы хотите сказать, что в мою квартиру могли подбросить бомбу?

— Это вряд ли, подобные предметы обычно подкладывают в подъезд. Не хочу вас пугать, но бывают случаи, когда вымогательство предваряется шантажом. Вам могли подбросить такой маленький пакетик с белым порошком…

— Я обязательно все переворошу, — ответила Вера. — Мне самой интересно.

— А мне-то как интересно, — пошутил капитан. — Звоните мне в любое время. Записывайте номер.

— Подруга звонила из Парижа, — продолжила Вера. — Это к делу не относится?

— Думаю, что нет, подруга-то хорошая?

— Худшая из лучших, как она себя называет. Положительная.

— И еще, Вера, входя или выходя из квартиры, вы будете звонить на пульт и сообщать свой пароль. Необходимо сделать так, чтобы при этом возле вас никого не было, ни подруги, даже самой положительной, ни друга, каким бы хорошим он вам ни казался.

— Это же как дважды два.

— И все же не забудьте. Иногда и дважды два оказывается пять, а не четыре.

— Слушаюсь, мой капитан!

— Конец связи, — рассмеялся Кравцов. — А баклажаны с орехами для вашей кошки я как-нибудь предоставлю.

Вера задумалась. Ее видели в Ботаническом саду. С кошкой, которую она кормила столь необычным для норвежской лесной блюдом.

В это время позвонили в дверь. По звуку можно было догадаться, что это или Танюша, или кто-то случайный, вроде мальчишки со срочной телеграммой.

На пороге стояла счастливая, как всегда, Ключарева. И даже более чем обыкновенно.

— Памятник музыкальной культуры, охраняемый государством, — приветствовала она Веру, которая на этот раз не слишком обрадовалась подруге. Более того, визит показался ей малоуместным. Тем более что Осетров, который мог нагрянуть в любую секунду, на Ключареву смотрел ну просто как на пустое место. Но все объяснилось тем, что Танюша ехала из телецентра Останкино, где была на собеседовании по поводу какой-то подработки.

Вера приняла решение ничего не рассказывать подруге о случившемся. Пусть для Танюши все остается как есть. Так будет спокойней.

— Я вижу, ты мгновенно оклемалась, — довольно заметила Танюша. — Скоро начнешь врастать в бешеный московский ритм. Хотя для тебя это теперь не обязательно. На какое-то время.

— Отчего же, — ответила Вера. — Как раз вот и собираюсь пустить корни. Для начала вот эти электрические, а дальше — больше… Подумываю, не переехать ли поближе к тебе, в Тропарево. Что это я так долго здесь прохлаждаюсь? Пора становиться на рельсы. Штуке там будет даже спокойнее среди раскидистых дубов птичек ловить будет. Котика подходящего встретит. Котят продадим, обогатимся.

— Кажется, я выхожу замуж, — неожиданно поведала Танюша, — и не смогу столь часто видеться с тобой.

— Вот тебе раз, Ключарева! Кто бы говорил! Кто мне клялся, что на пушечный выстрел ни одного взломщика не подпустит, не ты ли?

— Жениха привезла мне ты, — нараспев ответила Танечка, — из Нор-ве-ги-и. Ведь если бы я тебя не встретила, я не встретила бы и его.

— Этого Джеймса Бонда? Ты шутишь?

— Мне не до шуток. Я нашла свое счастье. С твоей помощью. И он так тебе благодарен, та-ак благодарен!

— Да звать-то его хоть как?

— Леонид, — округлив глаза, произнесла Танечка редкостное имя.

— И Леонид под Фермопилами, конечно, умер и за них, — констатировала Вера полное безумие подруги. — Ты говорила, что он видный журналист.

— Да, что-то вроде, — небрежно бросила Ключарева. — Не это главное. Но тебе не понять. Это песня судьбы.

— Тебе конец, — вздохнув, ответила Вера. — Доигралась, доездилась на сивых кобылах в картонных доспехах.

— Ничего подобного, скручу его в бараний рог, — холодно ответила Танюша. — Что ты меня доспехами какими-то укоряешь! Зато у меня сердце стальное. Мне полная гибель без мужика.

— Сейчас придет Володя Осетров, который знает всех, и мы выясним, что это за Леонид необычайный и с чем его едят.

Осетров появился через несколько минут, мощный, с окладистой дымчато-черной бородой, на которой блестели капельки дождя.

— Шел дождь, и перестал, и вновь пошел… Здравствуйте, девочки, — пробасил он, первую часть фразы заранее приготовив, как видно, для Веры, а все остальное, включая вальяжное недоумение, по праву принадлежало Танюше Ключаревой, которая буквально расцвела под его прищуренным взглядом.

Танечка всегда была влюблена в него как кошка и млела, буквально таяла при встрече с ним, не замечая или не желая замечать холодноватой иронии в обращении с ней Владимира. Некоторое время она просто бегала за ним, стараясь при любом удобном случае броситься ему на шею.

Осетров, как человек крайне благожелательно настроенный ко всякому, как он говорил, человеческому материалу, Танюшино обожание принимал благосклонно. Он водил ее в рестораны, возил к приятелю на дачу, с палаткой, костром, шашлыками и дурацкой, по определению Веры, романтикой на тихую подмосковную речушку под названием Сетунь. И вместе они представляли бы уникальную пару, что-то вроде архидиакона с супругой из старинной драматической повести с открытым финалом: дескать, жили долго и счастливо и умерли в один день.

Но Володя никаких шагов далее совместных развлечений не предпринимал и вскоре на решительный вопрос Татьяны ответил ехидным прищуром и красноречивым молчанием. Таня для начала возненавидела его, обзывала козлищем, идиотом, дураком и прочими лестными прозвищами, потом успокоилась, вышла замуж в первый раз, во второй, а затем вовсе оставила матримониальные поиски, заявив, что она создана для сцены, а все мужики — взломщики и не родился еще на свет принц, который был бы достоин ее небесной любви.

— Я, пожалуй, поеду, — смутилась Ключарева. — У вас свои секреты.

— Не торопись, сейчас Володя выдаст нам справку о твоем избраннике. У Танюши, видишь ли, новый приключенческий роман назревает. А герой этого романа мне до крайности подозрителен. Фамилию, пожалуйста, поведай, — приказала Вера Татьяне.

— Да ладно тебе, — угрюмо ответила Таня, — ну неказистая у него фамилия. Не то что у некоторых. Фамилия его Тетерин. Зато псевдонимов завались, аж около двадцати. И публикуется он там, где захочет.

— Иван, что ли? Или, может быть, Игорек?

— Да Ле-о-нид! — выпалила Вера.

— Такого борзописца не слышал, — ответственно произнес могучий Владимир Осетров. — Я их, кабанов, всех знаю по роду своих занятий печальных. Можно сказать, это мои клиенты. Я знаю все их ловушки, ходы-выходы, страшилки и дурилки. Этот блистательный легион мне воистину известен и капитально неприятен, начиная от старцев зловредных, кончая, извиняюсь за выражение, барышнями бестрепетными. А, собственно, о ком речь? Скажите, девушки, а не то я выйду из себя и не вернусь.

Осетров влюбленно глядел на Веру, как петербургская сторона Высокого Городка, вместе с пятишатровым собором над волжским обрывом, похожим на тибетское плато в миниатюре, смотрит на московскую сторону, на ее в чудесной излучине расположенный великолепный древний Успенский монастырь. Не добраться одной к другой, не слиться в пламенном поцелуе — между ними Волга.

Вера захохотала.

Танечка не дрогнула.

— А вместо сердца — пламенный мотор, — заключила Вера. — Ты сам-то сейчас про кого говорил?

— Про журналюгу по фамилии Тетерин.

— А что он новый Танюшин поклонник, это ты пропустил?

— Извини, Татьяна-свет, сразу не понял. Впрочем, может, именно этот — славный малый и педант. Хотя не слышал такой фамилии, не знаю. Может, какой-нибудь из его псевдонимов мне знаком? Назовите хоть один.

— Николай Майоров, Илья Некитаев, — Танечка морщила лоб, старательно припоминая вычурные имена. — Иван Нескромный, Денис Леонидов, Капитон Бабаван…

— Довольно, я все понял. — Вера с удивлением наблюдала за реакцией Осетрова. Первые два имени заставили его сердито нахмуриться, потом в уголках губ появилась ироническая усмешка, и теперь саркастический Володя уже откровенно потешался над растерянной Татьяной. — Все имена борзописцев похожи друг на друга как одна капля дерьма на другую. Если тебе, Танюша, зачем-то понадобился журналист, флаг в руки. Но если ты соблаговолишь послушаться совета старинного приятеля, и умного, надо сказать без скромности, отправь этого борзописца в отставку, и немедленно.

— Я тебя ни с кем не знакомила, подружка. — Вера вдруг честно призналась себе, что эта история ей категорически не нравится. Но не потому, что она может обернуться для Тани очередным разочарованием, а потому, что именно ей, Вере, во всем этом изначально отведена какая-то роль, которая может серьезно Грозить ее благополучию и даже жизни. Откуда взялась эта уверенность, Вера не смогла бы ответить, но она существовала, вне зависимости от ее рассудка, и укреплялась в ней. — Боярин Осетров дело туго знает. Он тебе вставит в надменную твою головку пропущенную главу. Я его специально пригласила для этого. Или ты думаешь, что случайно оказалась у меня нынче в полдень? Подумай, подумай. Ты все-таки едешь?