Олег Мизгулин - Морок

• Название: Морок
• Автор: Олег Мизгулин
• Жанр: Мистика

Нет ничего лучше, чем собраться в поход по таёжному морю тайги под руководством бывалого охотника… Однако и опытный наставник может растеряться и потерять контроль над ситуацией. Особенно, если дело касается аномальных мест, прозванных в народе местами проклятыми.

---

Впрочем, всё закончилось иначе… Дождь, конечно же, поднялся, и даже порывался дальше драться. Но его оттащили, также как и Олега. У каптёрщика была серьёзно рассечена правая бровь. Кровь обильно собиралась на ресницах и капала, стекая по щеке вниз, где на майку, а где на пол. Бой остановили за невозможностью продолжать. Сава, посовещавшись, объявил результаты. Выяснилось, что побеждённых здесь нет: Дождь, хоть и упал, но встал быстро и решительно был боеспособен, и кто знает, если б не кровь… Бурый, не проиграл потому что, последний удар и итоговая точка была поставлена им.

Как-то так вышло, что яркость поединка переродило отношение «недовольных» дедов к Олегу. Достаточно многие, кто ещё недавно злобно ворчал в его сторону, смотрели теперь на него с благовейным восторгом. Ещё бы… Уронить кулакастого Дождя в два движенья, было весьма непросто. Судьба Бурого была решена однозначно. Старые подходили к Олегу исключительно, чтобы поздравить и похлопать по плечу. О его соц. положении никто больше не заикался. Дождю обработали рану йодом и налепили широкую полоску пластыря на бровь. На всякий случай, он спросил, у покидающего учебный класс светлоусого старика:

— Сава?! Вопрос закрыт?

Тот обернулся, с ещё неприкуренной сигаретой в зубах, кивнул усмехнувшись:

— Конечно! Мог бы не спрашивать…

Незаметно вслед за Савой разбрелись остальные. Кто-то ушёл курить, кто-то спать. Вечер, начавшийся с застолья, и кончившийся смачной драчкой, перестал быть томным. Словно в кинотеатре включили свет, и впечатлённый зритель начал расходиться. Остались лишь немногие: Рюха, Слон, Лопата, Сазон, Дождь и он, конечно же, ныне уже не Голова, а Бурый.

Они сидели за столом с недоеденным десертом, дули на свежезаваренный чай в чашках и незатейливо общались.

— Кто такой Версан? — Спросил Олег, осторожно щупая своё лицо.

Только сейчас стало ощущаться, как ему здорово набили морду. Битые места стали припухать, а левое подглазье заволокло гематомой.

— Был такой, в нашем призыве пацан. — Начал рассказывать Дождь. — С Махачкалы вроде. Тимур Версанов. На азера не похож, морда славянская, но духовитый я тебе скажу… Деды его не «решали» как мы тебя, а сразу под «пресс». Замесили калганом, он с недельки две отлеживался в госпитале. Вышел. Думали, сломался… Какой там… С роты «дедов» — двоих замесил в тесто.

— Причём Хорвату раздробил челюсть и отправил его туда, откуда сам вернулся! — Доложил справа от Олега Сазон, чернявый ротный дедок.

— Ага! — Продолжил Дождь, осторожно отхлёбывая горячий чай. — Пришёл в казарму, притащил с собой увесистую железяку. Где он эту арматуру надыбал, непонятно… Только пообещал всем, кто к нему сунется проломить черепушку. Серьёзно так пообещал. Убедительно. Деды поглядели на него, поматерились, поматерились и притухли. И очень скоро, Версан ходил по части гордо расстегнутый и ушитый не по праву. Почти как ты, Бурый…

Дедушки зашумели, оживлённо вспоминая историю годичной давности.

— Бля, мы сами боялись рядом с ним спать. — Голосил Лопата. — Он с этой железякой как с бабой в обнимку спал. Вдруг, думали, во сне перемкнёт и наугад вломит. От него кровати сдвигали, веришь, нет?

Все засмеялись, и Олег тоже заулыбался, радуясь, что деды не знают, что лежит под подушкой у него.

— Ну и вот… — Продолжил, погодя, Дождь. — Днём он этот прут где-то прятал, а ночью спал и в руках грел… Дедам уже не улыбалось его прессовать, лишь бы, не убил кого… Ему и предложили перестать психа корчить и выкинуть железку. А за это, мол, аннулируем гусёвку…

— И чё поверил? — Спросил Головной, глотая подостывший чай.

— Поверил, че не поверить. Спал потом без неё… Только засыпал всегда после дедов. Совсем ка ты, Бурый! А?!

Каптёрщик громко засмеялся, увлекая смехом остальных.

— Да нет, Бурый нормальный пацан. — Хлопнул по плечу, слева сидящий Слон. — Версан был псих, поэтому и попал в «дизель».

— А за что его… В дисцбат?! — Спросил Олег.

— Это отдельная песня. — Ответил Дождь. — Впрочем, тебе же сказали… Псих… С дисциплиной не дружил абсолютно. Ладно, дедов не слушал, так он огрызался командиру взвода, приказам никаким не подчинялся. Мог из строя выйти, когда заблагорассудиться и послать мог на х… любой погон, от прапора да майора… Неадекват одним словом. Ему такой горячей башкой шахты бурить, а его в армию забрали. У нас тогда молодой летёха служил при штабе. Версан в наряд угодил к нему. Вышло так, что летёха что-то приказал ему… Типа, убраться у него в кабинете. Ну, Версан взбрыкнул. Слово за слово, сцепились они в махалово. Версан летёхе два ребра сломал и передние зубы выставил. Может быть, всё и закончилось гауптвахтой… Только у летёхи, батя — полкан в гарнизоне… Такую волну погнал. Дело отправили в трибунал, а там долго не разбираются. Дисцбат — два года, это ещё минимальный потолок.

Деды опять заголосили, выдвигая мнения по поводу.

— Сам виноват.

— Если дикий, не слезай с гор…

— Там, мозги ему вылечат…

— В «дизеле» не забалуешь… Там, всё бегом делают…

— Если дослуживать сюда вернётся. — Сказал дождь. — Ты его увидишь. Как-никак, год остался… Мы-то, не застанем…

Олег прикончил две полоски арбуза и наконец, ощутил, что живот полный. Со стола неохотно уходили печенье, вафли, конфеты. А сгущёнки было наварено впрок, поди, на два дня.

— Ты ешь, ешь! — Подбадривал Рюха. — Всё равно выкидывать!

— Как выкидывать? — Чуть не поперхнулся Олег, вытаращившись на именинника.

— Шутит. — Засмеялся Дождь. — Ща, гусей разбудим, те со стола всё подметут, заодно и приберутся… Многолетняя практика, брат! Что не съест царь, доест кузнец. Ха-ха-ха… А помните, братва, нас деды на хавчик поднимали?!

Старики оживились, бурно вспоминая, как ещё год назад, не смотря на недосып, они буквально летели на праздник живота.

— М-да-а… А «поляны» у них были лучше…

— Да ничё, не лучше. Я, например, не помню, чтобы дыню ел.

— А шербет как ел, помнишь?! Аж за ушами трещало…

— А сам-то чё, меньше ел?!

— Да нет, пацаны… — Улыбаясь, молвил Дождь. — Просто мы были голодные. Наши столы гуси тоже запомнят…

Он вдруг по-особому взглянул на товарищей.

— Рюх? Лопата? Что, в самом деле, по нулям?! В смысле горючего?

— Почему по нулям, брат?! — Хитро улыбнулся Лопатин, извлекая из-под стола трёхлитровую банку. — Во, смотри… Тут еще, пожалуй, на два раза хватит.

— Во, жук! И молчит! А мы тут чаем давимся. Давай, наливай! Бурому побольше накапай!

— Не-е, мужики. — С набитым ртом, Олег затряс головой. — Я вообще не пью!

— Не пьёшь, хорошо! — В тон ему, вроде как похвалил Дождь. — Но когда-то ведь начинать надо? Тем более, твоё социальное положение надо обмыть. Так что, братуха… Не отвертишься! Давай, давай, выпей!

Каптёрщик подвинул Олегу стакан с подозрительно тёмно коричневой жидкостью.

— Давай, брат, до дна! — Дождь поднял свой стакан и ударил краешком по его посуде. — За твой статус, Бурый!

Деды, как по команде, потянулись с Олегом чокаться.

— Давай, Бурый! Заслужил…

— За тебя…

— Не нюхай! Залпом…

Несмотря на ядреный, сшибающий дых запах, Головной невероятным усилием втянул это противное пойло, осушив, действительно, стакан до дна.

— Молодец! — Похвалил каптёрщик и сунул скукоженному Олегу в рот, вымазанную сгущёнкой печенюшку.

— Заешь быстрей!

В животе вспыхнул маленький пожарчик, от которого тепло пошло вверх к голове. Стало хорошо и благостно, тело расслабилось и обмякло, а лица вокруг сделались родными… Потом Олег, на службе выпьет ещё не раз, но сейчас это был его первый алкоголь в его семнадцатилетней жизни. Старики что-то говорили, а Олег блаженно улыбался, то одному, то другому. Расслабуха, вызванная самогоном, клонила ко сну, но все же он улавливал отдельные фразы.

— Если кто-то и будет глазом бычить… — Гудел рядом Дождь. — То слова, уж точно никто не скажет. А так… Держись нашей команды! Рюха, Слон, Лопата, Сазон… Я, кстати! В общем, зайдёшь в каптёрку, выдам новую хэбуху! Ушьёшься по положению.

От нравоучений не отставал и Слон, сидевший по правую руку от Олега.

— За гусей не врубайся! Пусть летают! Если кого поддержать желаешь… Не спеши пока! Через полтора-два месяца, потихоньку поднимешь. Так можно! Но не сейчас…

Головной слушал советы, кивал в ответ и мило улыбался. Хмель хорошо застилал мозги: хотелось смеяться, веселиться или сделать стойку на руках, чтобы удивить ребят…

А между тем, Дождь разливал остатки самогона.

— Ну! Давайте по последней! Всё-таки день рождения…

Пойло уж не казалось противным. Да и запах куда-то делся… Головной не раздумывая, поднял стакан. Позёрски катнул его вверх, обращаясь к виновнику торжества: