Анна Бахтиярова - Перепутья Александры (СИ)

• Название: Перепутья Александры (СИ)
• Автор: Анна Бахтиярова
• Жанр: Прочая фантастика

Меня зовут Александра Корнеева. Последние семь лет моя работа - помогать людям (я называю их спутниками), попавшим в беду. Я нахожу их в Потоке и вывожу в реальный мир. Но сначала мне приходится определять Перепутья - неразрешенные проблемы, которые и держат спутников в плену. Мое новое задание - девочка Алиса, затерявшаяся в Потоке глубже, чем кто-либо прежде. Я еще не понимаю, насколько тесно переплетется поиск ребенка с моим собственным первым путешествием по Потоку, состоявшимся тринадцать лет назад. Чтобы найти Алису, мне придется вспомнить прошлое, похороненное в самой глубине сознания, раскрыть страшную тайну, тщательно скрываемую моими близкими.

---

   - Явилась? - ядовито поинтересовался сердитый женский голос, еще до того, как мне удалось принять вертикальное положение.

   - Злата, - прорычала я, пытаясь абстрагироваться от противных зеленных пятен на одежде и забившейся под ногти земли.

   Она была точь-в-точь такой же, какой запомнилась в прошлое путешествие. В простом цветастом платье и черной косой вокруг головы. Стояла возле старого деревянного стола и помешивала что-то вязкое в большом глиняном горшке. Вот только её Слой (если, конечно, это был он) претерпел кардинальные изменения. Деревенский двор, некогда аккуратный и домашний, выглядел давным-давно заброшенным. В небытие исчезли животные, покосившийся домик пугал облупившейся краской, земля покрылась сорной травой - местами по пояс. Создавалось впечатление, что хозяйка заглянула сюда впервые за несколько лет. Впрочем, возможно так оно и было.

   - Зачем продолжаешь рваться в Поток, девонька? - она не смотрела на меня, продолжала выполнять медленные круговые движения ложкой.

   - А если это он меня преследует? - задала я встречный вопрос в тон Злате, не собираясь тушеваться или оправдываться. - Врывается в мою жизнь?

   - Вот как? - женщина криво усмехнулась, продолжая со странной нежностью взирать на месиво. - А я подумала, из-за брата. Кстати, не хочешь передать ему привет? Хотя он вряд ли тебя вспомнит. Ему здесь хорошо.

   - Вова в Потоке? - изумилась я и тут же мысленно обругала себя. Вот глупая! Ну, конечно же, вздернутый нос здесь, раз я сейчас стою над ним в палате и вижу закольцованный мир через его сознание. - Чем он занимается? Ему рассказали про Перепутья? - мысли в голове принялись вертеться смерчем. Ведь если Вовочку быстро не отправить разбираться с застарелыми проблемами, то и до беды (в смысле до Пелены) недалеко. Только, силы небесные, какие у сводного брата могут быть нерешенные вопросы?! Разве что, как сильнее досадить человечеству и особенно мне...

   - К чему тебе знать о его жизни здесь? - ехидства в голосе Златы заметно прибавилось. - Вызволить хочешь? Как Мишу и Варю?

   - Не с теми сравниваете! - я физически ощутила, как волосы на затылке приподнялись от гнева. - Владимиру не восемьдесят лет и он не прикован к инвалидному креслу!

   - Значит, жалеешь, что увела Михаила? - констатировала женщина, вынимая из горшка ложку и кладя её на стол.

   - Нет, - соврала я, правда, не слишком уверенно. Мне вдруг почудилось, что по телу Златы прошла рябь. А что, если передо мной действительно не человек, а морок? Образ, специально перенесенный на полумертвый Слой? Ух! Ненастоящая! А еще упрекать меня смеет! - Злата Васильевна, - решилась я на провокацию. - А вас саму совесть не мучает? За то, что Егора за медом послали?

   Но она не ответила. Зато впервые посмотрела на меня, заставив сердце экстренно дать деру - пусть и не в пятки, но однозначно куда-то вниз. Глаза женщины оказались совершенно не правильными. Нет, не потусторонними. Чужими на знакомом лице. Словно кто-то другой позаимствовал Златино тело, но не сумел спрятать собственные глаза. Хотя почему "словно"?

   - Вы - не она, - прошептала я, ощущая дрожь в коленях. А страшно как стало. Отчего-то ещё сильнее, чем в парке Дунайского. Аж сердце сковало льдом.

   Но женщина только засмеялась.

   - Кыш отсюда, поганка! - приказала она, и меня, как по мановению волшебной палочки, закрутило на месте и выкинуло из Потока.

   ****

   2010 год

   - Не прогоню, коли пришёл и коли помнишь.

   Язык решил действовать в обход мозга, наотрез отказывающегося верить глазам и ушам. В самом деле, с чего вдруг давний спутник решил свалиться на мою голову спустя тринадцать лет? Да ещё, как оказалось, не один.

   - Александра Викторовна, вы действительно его знаете?

   Разглядывая седые волосы Михаила и изрезанное морщинами лицо, я не заметила парня лет двадцати с небольшим, поразительно похожего на Гурина в молодости. А может, и не совсем на него.

   - Вы сын Марии, да? - мне вспомнилось, что сестра-близнец Михаила упоминала о детях при нашей единственной встрече в больничном коридоре.

   - Да. Я - Артём. Так вы и с мамой были знакомы?

   - Немного, - я опустила глаза, по интонации поняв смысл этого "были".

   "Сердце немного барахлит, но это давняя проблема", - так сказала мне Мария тогда, бледнея и прислоняясь к стене.

   - Ясно, - кивнул Артём. - А то я подумал, у него окончательно крыша поехала. Два дня, вёл себя, как безумный (в смысле ещё больше, чем обычно), требовал отвести его в эту больницу и найти вас, - парня явно не смущало присутствие дяди и не заботила реакция Михаила на его слова. - Если скажете, я его увезу. Без проблем.

   - Нет-нет, - поспешила я заверить бессердечного юношу. - Я ним поговорю. Если не возражаете, наедине.

   - Хорошо, - согласился Артем после паузы, во время которой что-то тягостно обдумывал и решал. - Только сначала ответьте, откуда вы его знаете?

   - Помните автобус, упавший с моста? Я тоже в нём ехала, - это была почти правда. То есть, не вся правда. Но мальчишке ни к чему знать подробности. И так понятно, почему он считает дядю сумасшедшим.

   - А-а-а-а, - понимающе протянул парень. - Я буду на улице, зовите, если что...

   - Итак? - спросила я, присев на скамью, чтобы быть вровень с Михаилом. - Как ты меня нашел?

   - Здесь написано, где ты работаешь, - он вытащил из кармана моё потерянное удостоверение. - Ты уронила позавчера.

   - Ты знаешь, что я его обыскалась? - я рассерженно выхватила корочку из рук Гурина и убрала в сумку. Едва мы остались вдвоем, я перестала воспринимать мужчину, как постаревшего незнакомца. Для меня он моментально превратился в несуразного спутника, с которым я гуляла по Слоям. Поэтому стала вести себя с ним соответственно - как шестнадцатилетняя Саша.

   - Я не сразу заметил его на асфальте, а потом... - Михаил до боли знакомо втянул голову в плечи. - Ты же слышала, Артём не хотел ехать.

   - Почему ты меня вдруг вспомнил?

   - Вдруг? - не понял Михаил, ослабляя узел галстука. Наверняка, его заставил надеть племянник, дабы придать солидности.

   - Я навещала тебя тринадцать лет назад. Мы же оба тут лежали. Но ты меня не узнал. Грозился коляской задавить.

   - Прости, - он горестно всхлипнул и закрыл лицо ладонями. - Ничего не помнил, понимаешь. Ничегошеньки. Только потом... потом... Но все думали, я спятил. Даже в психушку упекли на полгода.

   Я ахнула от негодования. Схватила Михаила за руки, отняла их от лица, заглянула в затравленные глаза. Он не плакал. По крайней мере, по-настоящему. Мне показалось, просто не мог.

   - Рассказывай, - велела я.

   И он подчинился. Начал издалека. С Ларисы. Я не стала его останавливать, говорить, что слышала эту историю из уст Марии. Поняла, что Михаил слишком давно ни с кем не говорил о бывшей подруге. А, может, и вообще ни разу.

   - Мне казалось, всё хорошо. А она ничего не говорила. Или я не хотел слышать. Кто ж теперь разберет?..

   После аварии (первой - на мотоцикле) заботу о ставшем инвалидом Гурине взвалила на себя сестра. Вопреки протестам собственного мужа, не желающего видеть покалеченного шурина на пороге. Но Мария была непреклонна. Стойко переносила все невзгоды: яростные упреки супруга, злость брата, возненавидевшего всех вокруг, капризы детей, ревнующих из-за недостатка внимания. Не сдалась, когда муж, устав от "такой жизни" громко хлопнул за собой дверью. Не отвернулась от близнеца, когда заболела сама.

   Поток вернулся в воспоминания Михаила три года назад. Через неделю после похорон сестры. Возможно, сказалась новая потеря или неуверенность в завтрашнем дне. Гурин ещё не знал, что племянники Олег и Артём продолжат дело матери, а не выставят его на улицу. Парни долго совещались, спорили за закрытыми дверями, чуть не подрались. В конце концов, согласились оставить дядю в квартире, но при условии, что тот утихомирит дурной нрав, иначе братья не постесняются забыть о кровных узах.

   Однако именно проявлением упомянутого нрава старший племянник Олег и воспринял разговоры Михаила о Потоке. Сначала посчитал, что тот нарочно издевается, но когда рассказы стали обрастать красочными подробностями, решил, что дядя потерял рассудок. Так посчитал и участковый врач, давший Гурину направление к психиатру. Дело усложнила реакция Михаила. Услышав о мозгоправе, он устроил бунт. В своем понимании, разумеется. Братья (даже более милосердный к дяде Артём) восприняли крики, как прогрессирующее безумие.

   - Хорошо хоть завотделением попался с мозгами, - поведал мне Михаил. - Борис его зовут. Фамилия... Не помню. Что-то на Д. Он понаблюдал меня, сказал, не помешательство это, а нервный срыв. Конечно, про Поток не поверил, но хоть на волю отпустил.