Дмитрий Емец - Ошибка грифона

• Название: Ошибка грифона
• Автор: Дмитрий Емец
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-77384-8

В Эдеме произошло непоправимое — по вине Буслаева один из двух последних грифонов сбежал в человеческий мир. Об этом тут же стало известно Мраку, и теперь магическое животное преследуют члены древнего темного ордена: охотники за глазами драконов. Если им удастся заполучить грифона, защита Света ослабнет навсегда и что тогда произойдет, не знает никто. Мефодий и Дафна должны во что бы то ни стало вернуть беглеца или найти ему замену. И единственный, кто мог бы им помочь, это Арей, вот только он уже давно мертв… Мефу придется спуститься в глубины Тартара и отыскать дух учителя, но возможно ли это? Особенно сейчас, когда сам Мефодий стал златокрылым? Ничуть не легче Ирке. Ей необходимо найти преемницу валькирии ледяного копья. И самая подходящая кандидатура — Прасковья, бывшая наследница Мрака, неуравновешенная и неуправляемая. Как же Ирке ее уговорить?

---

Так начала зарождаться математика смерти.

День проходил за днем. Месяц за месяцем. Арей все тренировался, потеряв счет времени.

Шест свистел, подгоняя себя своей тяжестью. Гнул молодые деревья, сбивал ветви, оставлял выбоины на коре. Арей радовался его силе, но где-то внутри зарождалось уже и недовольство. Нет, он не остановится на шесте! Да, шест удобен, хорош, но… его мало. Оружие должно быть мобильнее, удобнее, легче. Оно должно не ломать деревья, а срубать их. Жалить, разить, крушить, но подходить и для тонкого, осторожного, скальпельного движения. Быть и молотом, и палицей, и шестом, и копьем — всем сразу и одновременно.

Что же это может быть?

Глава вторая Доктора вызывали?

Зимой мозги смерзаются, летом кипят, весной все мельтешит от гормонов, осенью мозги полны ужасом зимы. Когда же думать?

Из дневника Ирки

Серая дорога. Много грязных машин. Дождь со снегом. Конец ноября в Москве — противное время. Утешать себя можно только тем, что в декабре будет противнее, чем в ноябре, а в январе противнее, чем в декабре. А там уже потихоньку можно ждать весны, и это, опять же, некоторое утешение.

Ирка сидела в машине, грызла ногти и злилась. Ехать надо было далеко — с юга-запада на север, и, разумеется, Матвей пропустил нужную развязку, заехал в центр, и, конечно, они угодили в пробку. Автобус пыхтел и дворником размазывал грязь по стеклу.

Пробка была страшная, безвыходная. Автомобили пробирались и по тротуарам, и по дворам, и по газонам, и на камеры давно наплевали. Самые мудрые постепенно вылезали из машин, раскладывали на капоте колбаску с помидорчиками и виновато разводили руками, показывая соседним водителям расстояние в пять сантиметров, на которые продвинулся поток. Успокойся! Подожди! Куда спешить? Кому бибикать? Все уже давно приехали!

Посреди всей этой пробки вертелся худенький подросток на скутере. Умело так вертелся, по-хозяйски, ужом протискиваясь в узкие щели между машинами. На шее у него болталась картонка с крупными буквами:

«ОБВИДУ ВАКРУГ ПРОПКИ ЗО АДИН ЭЙДОС!»

Только в слове «эйдос» и не было ошибки. Ирка с Багровым уже троих заприметили, кто, опустив стекло, подозвал к себе этого юркого подростка. И пахло от него духами и туалетным мылом, а лицо, если смотреть вблизи, казалось простроченным.

— Давай его грохнем! Сил моих нет на это смотреть!

Ирка стала вылезать из автобуса, но их приперли так, что и дверей было не открыть. Ловкий подросток, учуяв опасность, оглянулся, мгновенно все просчитал и, дразняще высунув язык, вместе со скутером неуловимо переместился машин на тридцать вперед.

Видно было, как он шныряет между автомобилями, показывая каждому водителю через стекло свою картонку.

— Гады эти суккубы! Совсем обнаглели, — сказала Ирка.

Голос ее звучал вяло. Она очень устала.

— Угу, — невнимательно отозвался Багров, постукивая пальцами по рулю. — Угу. Обнаглели. Да. Есть такой момент!

— Чего угукаешь? Третья поездка за день! Сегодня мы проторчали в машине восемь часов. И проторчим еще три. Мы даже бессмертного щенка отдали знакомым, потому что нас никогда не бывает дома! А он скучает и скулит! — пожаловалась она.

— Так давай телепортируем! — предложил Матвей.

Ирка молча повернулась к нему и постучала по ящику. Это был небольшой деревянный ящик зеленого цвета. Такие ящики уважают водопроводчики. Обычно при откидывании крышки они раскладываются, и под рукой оказываются разводные ключи, лобзики по металлу и холодная сварка. И этот ящик раскладывался тоже. Вот только вместо водопроводных прокладок и пластиковых заглушек внутри теснились пыльные стеклянные банки с подписанными ярлычками: «Драконья желчь», «Мертвая вода 30 %», «Ногти гномов», «Волосы троллей», «Спиленные зубы бермудской ведьмы», «Разрыв-трава (летний сбор)», «Лунный свет фаршированный», «Уши конька-горбунка», «Листья заживляющего дерева (разжеванные)», «Тартарианский корень».

— Да знаю я, все знаю! — сказал Багров. — Если мы телепортируем с этим ящиком, рванет так, что мама не горюй. Воронка будет с трехэтажный дом. Нам так сказали. А без ящика мы никому не нужны. Так?

Ирка сердито укусила себя за мизинец. Она ненавидела у Багрова эту привычку срывать со всякого хорошего дела его возвышенность и приводить все к циничному знаменателю. Например, визит к Бабане он называл «полить цветочки» или «продернуть родственников».

— Нам не говорили, что без ящика мы никому не нужны! Нам сказали только, что при телепортации ящик рванет, — напомнила она.

— Пусть так! Но разве эта работа для Девы Надежды? Для элиты, можно сказать, света? — продолжал бухтеть Багров. — Ездим по Москве и помогаем не пойми кому! Кто мы сейчас? «Скорая помощь» для нежити! Никакой зарплаты и бензин за свой счет! Где вселенский размах? Я ожидал, по меньшей мере, что нас пошлют диверсантами в Тартар!

— Матвей! — сказала Ирка трагически. — Я перестаю тебя понимать, Матвей! Мы с тобой сидим в одном танке, но едем в разные стороны!

— То есть в Тартар диверсантом ты не хочешь? — уточнил Матвей.

— НЕТ!!! Постучи по дереву, а то и правда отправят!

Багров послушно постучал по ящику. В недрах ящика зашипела бессмертная гадюка, от укуса которой когда-то умер вещий Олег. Стражи света посадили гадюку в этот ящик, и она застряла где-то между четвертым и пятым измерениями. Видеть ее было нельзя, но временами доносилось шипение. Ирка жалела гадюку и изредка подкармливала ее шпорцевыми лягушками.

Остановившись на светофоре, Матвей от скуки порылся в ящике и достал бутылочку, подписанную «Циклопьи блохи». Крупные блохи ползали по стеклам, особенно густо собираясь у пробки.

— Не вздумай выпускать! Они высасывают три литра крови в минуту! Их даже в шутку нельзя сажать на кожу! — предупредила Ирка.

— Что, серьезно? — Багров вытянул пробку зубами и, отловив двумя пальцами крупную блоху, усадил ее себе на шею рядом с артерией. Блоха немедленно начала разбухать, но вдруг дернулась и с шипением растворилась, испустив вонючую струйку пара.

— H2SO4. Серная кислота, — сказал Матвей.

Ирка хмыкнула.

— Хорошо, что у тебя кровь не брали на резус-фактор! Представляю, что написали бы в карточке, — заметила она.

— Ничего не написали бы. Я умею маскироваться. Написали бы «первая положительная. Проба взята у трупа» или что-нибудь в этом роде.

Наконец пробка понемногу тронулась. Вдоль рядов машин шла беременная с очень большим животом, пританцовывала и делала руками медлительные движения, будто сушила лебединые крылья. Потом женщина остановилась, и пробка остановилась. Женщина подошла к машине, что-то крикнула через стекло сидящему за рулем мужу, достала из багажника минеральную воду и стала пить. Вся пробка ждала, пока она допьет. Потом машины опять чинно и медленно двинулись, как раскормленные гуси. Все равно впереди был затор. Больше поторопишься — дольше постоишь.

— Я тоже так хочу! — сказал Багров.

— Чего хочешь? — подозрительно спросила Ирка.

— Ну чтобы ты пила минеральную воду. В минеральной воде много бульков, и в каждом бульке сидит витамин.

— И больше ничего не хочешь? — спросила Ирка.

— А чего еще? — наивно спросил Багров.

Микроавтобус тронулся, переполз перекресток, и дело пошло чуть бодрее. Пробка постепенно рассасывалась. Беременная женщина не могла больше идти со скоростью потока и села в машину.

Откинувшись на спинку, Ирка сонно глядела на светофоры. Зеленые и красные, они непрерывно мигали, чередовались. Их сияние размывалось во влажном сумраке. В их повторяющемся до одурения мигании таилась загадка. Добрую часть детства Ирка проездила по врачам на машине Бабани. И тогда уже, помнится, секрет светофоров занимал ее. Она безнадежно пыталась понять, почему машины не едут на красный, ведь люди же на красный стоят! Ей казалось, красный — для машин, зеленый — для пешеходов. Все очень просто и логично. О том, что существуют два красных и два зеленых, она тогда не задумывалась.

«Почему я злюсь? Потому что спешу и не успеваю. А зачем я спешу? Куда? Буду просто жить. Разве мне сейчас плохо? Я с человеком, которого люблю. Я служу свету. Разве это так важно, сколько дел мы сегодня переделаем?» — подумала Ирка, и эта простая мысль принесла ей успокоение. Ей стало хорошо. Легко.

— Приехали! — сказал Багров, взглянув на навигатор.

Матвей припарковался и вылез из машины. Ирка увидела длинный дом, пятиэтажный в левой части и четырехэтажный в правой. Кажется, один дом когда-то просто пристроили к другому, а место скрепления домов замаскировали желтенькой арочкой.

— Какое у нас задание? — спросил Матвей.

— Не помню. Сейчас посмотрю.