Альберт Пинкевич - Песталоцци

• Название: Песталоцци
• Автор: Альберт Пинкевич
• Издательство: Журнально-газетное объединение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1933

В настоящем издании представлен биографический роман о выдающемся швейцарском педагоге Иоганн-Генрих Песталоцци (1776 - 1824). Горячий сторонник и последователь учения Руссо, Песталоцци считал, что все народные бедствия проистекают из человеческого невежества и что поэтому соответствующим воспитанием подрастающего поколения можно достигнуть общего благоденствия.

---

После смерти Фишера, так и не приступившего к организации учительского семинария, но поручившего в свое распоряжение Бургдорфский замок, Песталоцци предложил Крюэи объединить детей обеих школ в одной школе, поместив тех и других в замке. Крюзи охотно пошел на это предложение, и уже ранней осенью 1800 г состоялось объединение этих школ в замке. Кроме школы вскоре был создан семинарий для учителей, был открыт платный, частью бесплатный пансионат и для учеников школы и для участников семинария, — словом, создался Бургдорфский Педагогический институт во главе с Песталоцци.

Песталоцци вступил в новый период своей жизни, период весьма плодотворный в смысле литературно-педагогическом продукции, период осмысливания своей практики, создания своей педагогической системы. Его система сложилась именно в Бургдорфе, хотя, конечно, была подготовлена всей предыдущей деятельностью — и практической и литературной — Песталоцци.

Песталоцци и его Институт приобретают огромную известность во всей Европе. Песталоцци разрабатывает свою педагогическую теорию, но в этой теории одному не будет места — тому, что было самым близким сердцу старого демократа, старого народника — в ней не будет раздела, посвященного тому «профессиональному образованию» беднейшего крестьянства, которому он отдал так много своих сил и из-за которого вынес так много страданий во время нейгофского эксперимента. которому посвятил столько выразительных страниц в «Лингарде и Гертруде», о котором не переставал думать в течение всей своей жизни.

И это — несмотря на славу, несмотря на общее признание, которым пользовался многие годы Песталоцци и в Бургдорфе, а затем в Ифертене, — не переставало быть источником моральных страданий и моменты, казалось бы, величайшего триумфа, в дни величайших славословий по его адресу.

Зато — отныне — Песталоцци не один С ним Крюзи, с ним Теблер и Бус, затем Нидерер и Шмид. Отныне он работает, опираясь на кого-нибудь. Это в свою очередь станет источником тягчайших испытаний и тяжелых страданий человека, не знающего меры в любви, в вере, в ярости и самопожертвовании, в беспредельной доверчивости, человека, фанатически преданного одной идее.

Бургдорф

Исполнилось его последнее пожелание Он сказал: — *Я хочу стать учителем». Он стал не только учителем детей, но учителем учителей.

Это не дало ему полного удовлетворения. Человек бурного и страстного темперамента — он не мог не реагировать на глупость, на тупость, на несообразительность одних, на лицемерие, на предательство, на подлость других. Пока он был один, он не видел рядом с собой людей, которые из его дела создавали бы для себя источник своего благополучия, своей славы Теперь он их увидел, был много раз жестоко оскорбляем теми, кому доверял; снова доверял тем, кто недавно его оскорблял.

И в этих условиях, условиях постоянного кипения и горечи я, Песталоцци реформировал школу, становясь создателем новой школы для буржуазии. Реорганизуя старую феодальную школу, разрабатывая для буржуазной педагогики ряд основных принципов, — он в то же время высказывал огромное количество гениальных в своей простоте и ясности утверждений, имеющих весьма длительное, безусловно историческое значение.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ ПЕСТАЛОЦЦИ-ТЕОРЕТИК ПЕДАГОГИКИ (1800–1804)

«Я не хотел и не хочу учить свет никакому искусству никакой науке, — я не знаю никаких — я хотел и хочу облегчить народу изучение основ всех искусств и наук и открыть заброшенным, обреченным на одичание способностям бедных и слабых доступ к искусству, которое в то же время есть доступ к человечеству, — я хотел, если возможно сжечь ту преграду, которая ставит низшие классы Европы далеко позади варваров юга и севера… Пусть эта преграда сгорит ярким пламенем у моей могилы. Я хорошо знаю, что кладу лишь немного угля в сырую, даже мокрую солому, но я чувствую ветер, он раздует уголь, мокрая солома высохнет, вспыхнет и будет гореть. Да, Геснер, как ни сыро вокруг, все это будет гореть, будет гореть».

(Песталоцци «Как Гертруда учит своих детей»)

Прошло немного времени с начала учительской деятельности Песталоцци, но эта деятельность была настолько полной и творческой, что два года ее дали возможность Песталоцци выпустить ряд теоретических работ, ставших высшим достижением во всей его педагогической деятельности. В особенности это относится к его сочинению «Как Гертруда учит детей». Все то, чем стал славен в области теории обучения Песталоцци, все то, что потом получило развитие не только у него в Институте, но и в бесчисленных школах Германии, Франции и Америки, так или иначе заключено в этой работе.

В ту весьма темную — в смысле постановки народного образования — эпоху Песталоцци не только теоретически разработал вопросы обучения, но и практически показал, как надо по-новому учить, как надо по-новому воспитывать. Были и до Песталоцци знаменитые педагоги, таким был Амос Коменский. выдвинувший научно им не обоснованное требование наглядности обучения, — много писали о воспитании Локк и Руссо, но такого глубокого проникновения в дело обучения и воспитании, какое мы находим у Песталоцци, не было ни у одного из живших и писавших до него педагогов.

Прежде всего он поставил по-новому самую цель воспитания. Он подчеркивал, что воспитание многообразно. что наряду с умственным воспитанием надо различать воспитание нравственное, физическое, эстетическое. Важно также подчеркнуть, что он при этом не выделял женщин, для них должно было быть организовано то же образование и воспитание, те же школы, что и для мужчин.

Он поставил своей задачей возможно более упростить это воспитание и обучение, чтобы оно стало доступным каждой матери и в каждой хижине. В этом сказывается демократии народника Песталоцци. Он стремится создать такую систему обучения, которая стала бы системой обучения миллионов, системой всеобщего обучения. Его возмущает, что заботятся только о воспитании одного из десяти детей, а не о воспитании многих трудящихся масс. Он стремится найти простое решение вопроса, и это решение он видит в том, чтобы открыть во всех областях обучения те элементы, те простейшие элементы, на которые оно может быть разложено. Его знаменитое выражение «элементарное обучение», «элементарное воспитание» нужно понимать именно как обучение элементам, а не как обучение в элементарной школе. Он хочет найти те психологические элементы, основываясь на которых и развивая которые можно самым успешным и самым простым образом воспитывать и обучать детей.

Когда один из посетителей — француз — сказал ему: «Вы хотите механизировать воспитание», то Песталоцци с этим согласился слишком поспешно. Однако сущность теории Песталоцци не в «механизировании», — сам Песталоцци понимал, что здесь произошло недоразумение: «Я еще очень мало понимал по французски, — пишет он, — я думал. что этими словами он хотел сказать, что я стараюсь привести способы воспитания и обучения в психологически-правильную последовательность: если принять его слова в этом смысле, то он угадал и, по моему мнению, подсказал мне то слово, которое выражало сущность моей цели и всех средств к ее достижению».

Современные ему школы он называет «антипсихологическими». По его мнению, это не что иное, как «машина для уничтожения всех результатов силы и опыта, пробуждаемых в детях самой природой. Он не находит достаточно сильных выражений, чтобы заклеймить тогдашнюю школу. «Друг! скажи мне, может ли удар меча, падающего на шею преступника и лишающего его жизни, произвести на его тело большее действие, чем то, которое производит на душу ребенка переход от продолжительного, прекрасного руководства природы к жалкому ходу дела в школе?»

Надо следовать природе, — требует Песталоцци. Воспитание есть лишь умение содействовать саморазвитию организма человека. Для того чтобы это развитие шло наиболее быстро, и необходимо элементарное образование в том смысле, в каком понимает этот термин Песталоцци. Песталоцци говорит о «созерцании», требует умения наблюдать, умения, которому нужно учиться. Он требует различения созерцания, как исходного пункта преподавания, от искусства наблюдать. Он говорит: «если мы рассмотрим созерцание в противовес искусству созерцания — отдельно и само по себе, то оно окажется не чем другим, как простым стоянием внешних предметов перед чувствами и простым активизированием осознания впечатления от последних».

Из этого хаоса неясных впечатлений, которые получает человек, нужно выбрать те элементы, на основе которых создаются ясные и отчетливые суждения, ясные и отчетливые понятия.

Поскольку Песталоцци говорит об умственном воспитании, об обучении в тесном смысле этого слова, он считает, что необходимо выделить следующие основные моменты: число, форму и слово. Поэтому основными способностями он считает способность читать, измерять и говорить, ибо все предметы имеют число, форму и название. Остальные же качества, какие бы ни были, бывают не у всех предметов.