Роберт Сойер - Мнемоскан

• Название: Мнемоскан
• Автор: Роберт Сойер
• Жанр: Научная Фантастика

Джейк Салливан обманул смерть: он скопировал своё сознание в искусственное тело и передал ему все свои личные права, а сам отправился доживать свой срок на фешенебельный курорт на обратной стороне Луны. Новому Джейку более не угрожает внезапная смерть от неизлечимой мальформации в мозгу, да и вообще мало что угрожает — его новое тело очень прочно, долговечно и поддаётся неограниченной модернизации. Однако правомерность передачи прав личности искусственной копии оспаривают в суде, да и на Луне события принимают неожиданный оборот…

---

— Отлично, — сказала она. — Нажимайте зелёную кнопку.

Я подчинился, и кушетка скользнула в сканировочную камеру. Внутри было тихо — так тихо, что я услышал пульсацию крови в ушах и побулькивание желудка. Интересно, какие звуки будет издавать моё новое тело?

Несмотря ни на что, я с нетерпением ожидал своего будущего существования. Количественная сторона жизни меня не слишком интересовала, но качество! И время — не только цепочка лет, протянувшаяся в будущее, но время каждого дня. Ведь мнемосканы не спят, так что мы не только получаем все эти дополнительные годы — каждый день для нас длится дольше на треть.

Будущее было рядом.

Сотворение другого меня.

Мнемоскан.

— Всё в порядке, мистер Салливан, можете выходить. — Голос доктора Киллиан, с ямайским выговором.

У меня упало сердце. Нет…

— Мистер Салливан? Мы завершили сканирование. Пожалуйста, нажмите красную кнопку…

Это навалилось на меня, как тонна кирпичей, как кровавое цунами. Нет! Я должен быть в другом месте, но я по-прежнему здесь.

Пропади всё пропадом, я здесь.

— Если вам нужна помощь, чтобы выбраться… — предложила Киллиан.

Я рефлекторно поднял руки, ощупал свою грудь, ощутив её мягкость, почувствовав, как она поднимается и опускается. Господи Иисусе!

— Мистер Салливан?

— Да выхожу я, чёрт… Выхожу.

Я не глядя ударил по кнопке, и кушетка выехала из сканировочной камеры ногами вперёд, как при неудачных родах. Чёрт, чёрт, чёрт!

Я ничего не делал, но дыхание моё стало быстрым и неглубоким. Если только…

Я почувствовал, как меня берут под локоть.

— Я держу вас, мистер Салливан, — сказала Киллиан. — Осторожно…

Мои ноги коснулись твёрдых плиток пола. Умом я понимал, что ситуация была пятьдесят на пятьдесят, но мог думать лишь о том, каково это будет проснуться в новом, здоровом искусственном теле. Я и не задумывался всерьёз о…

— С вами всё в порядке, мистер Салливан? — спросила она. — Вы выглядите…

— Я в порядке, — прошипел я в ответ. — Всё превосходно. Господи Иисусе…

— Если я что-нибудь могу для вас…

— Я обречён. Вы этого не понимаете?

Она нахмурилась.

— Вы хотите, чтобы я позвала врача?

Я покачал головой.

— Вы только что отсканировали моё сознание, создали копию моего разума, правильно? — В моём голосе звучала насмешка. — И поскольку я являюсь свидетелем того, что происходит после сканирования, это значит, что я — эта версия меня — не являюсь копией. Копии больше не нужно бояться превратиться в овощ — копия свободна. Наконец-то свободна от всего, что висело над моей головой в течение двадцати семи лет. Мы теперь разошлись, и исцелённый я начал собственный путь. Но этот я по-прежнему обречён. Я мог проснуться в новом, излеченном теле, но…

Голос Киллиан был очень мягок.

— Но мистер Салливан, один из вас должен был остаться в этом теле…

— Я знаю, я знаю, я знаю. — Я покачал головой и сделал несколько шагов вперёд. В кабинете сканирования не было окон, что, вероятно, и к лучшему: не думаю, что я сейчас был готов к встрече с миром. — И тот из нас, кто так и остался в этом проклятом теле с этим проклятым мозгом, по-прежнему обречён.

6

Я внезапно оказался где-то ещё.

Это был моментальный переход, словно переключение канала в телевизоре. Я мгновенно оказался в каком-то другом месте — в другом помещении.

Поначалу я был ошеломлён странным физическим ощущением. Конечности у меня как будто онемели, словно я спал, поджав их под себя. Но я не спал…

И в этот момент я осознал одну вещь, которую больше не ощущал — пропала боль в левой лодыжке. Впервые за два года с тех пор, как я упал с лестницы и надорвал связку, я не ощущал в ней никаких болей вообще.

Но я помнил эти боли, и…

Я помнил!

Я по-прежнему оставался самим собой.

Я помнил своё детство в Пойнт-Кредите.

Помнил, как каждый день по дороге в школу дрался с Колином Хэйги.

Помнил, как первый раз прочитал «Диномир» Карен Бесарян.

Помнил, как разносил «Торонто Стар» — в те времена, когда газеты были бумажными.

Помнил блэкаут 2015-го года и самоё тёмное небо в моей жизни.

И я помнил, как у меня на глазах свалился отец.

Я помнил всё.

— Мистер Салливан? Мистер Салливан, это я, доктор Портер. Поначалу вам может быть трудно говорить. Не хотите ли попробовать? Как вы себя чувствуете?

— Орош-о. — Слово прозвучало странно, так что я повторил его несколько раз: — Орош-о. Орош-о. Орош-о. — Мой голос звучал как-то не так. Но, с другой стороны, я сейчас слышал его так же, как Портер, моими собственными внешними микрофонами — ушами, ушами, ушами! — без дополнительного резонанса в носовых пазухах моей биологической головы.

— Великолепно! — обрадовался Портер; он был бестелесным голосом, звучащим откуда-то из-за пределов моего поля зрения, и я никак не мог определить направление на него. — Не хватает дыхательной аспирации, — продолжил он, — но вы научитесь это делать. Далее, у вас сейчас может быть множество новых ощущений, но вы не должны чувствовать никаких болей. Это так?

— Да. — Я лежал на спине, предположительно, на каталке, которую видел раньше, уставившись в белый потолок. Да, имелся некоторый недостаток чувствительности, своего рода онемение — хотя я ощущал мягкое давление на тело от, я полагаю, махрового халата, в который я был предположительно одет.

— Хорошо. Если почувствуете какую-то боль, дайте мне знать. Вашему мозгу может потребоваться некоторое время, чтобы научиться интерпретировать сигналы, которые он получает; мы сможем исправить любой дискомфорт, если он появится. Вы меня понимаете?

— Да.

— Теперь, прежде чем мы начнём двигаться, давайте убедимся, что ваши коммуникационные способности в порядке. Посчитайте, пожалуйста, в обратном порядке от десяти.

— Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Щетыре. Три. Два. Один. Ноль.

— Очень хорошо. Попробуйте ещё раз «четыре».

— Щетыре. Шэтыре. Чэтыре.

— Продолжайте.

— Щетыре. Жетыре.

— Снова проблема с аспирацией, но вы справитесь.

— Жэтыре. Шэтыре. Чэ-тыре. Четыре!

Я услышал, как Портер хлопнул в ладоши.

— Отлично!

— Четыре! Четыре! Четыре!

— Да, да, я думаю, вы с этим справились.

— Четыре! Черепаха, чаща, чечевица, ночь, дочь, картечь. Четыре!

— Здорово. Вы по-прежнему хорошо себя чувствуете?

— По-прежнему… ох…

— Что? — спросил Портер.

— Зрение на секунду пропало, но снова появилось.

— Правда? Такого не должно…

— О, и вот опять…

— Мистер Салливан? Мистер Салливан?

— Я… чувствую… ох…

— Мистер Салливан? Мистер Салли…

Ничто. Я не знаю, как долго это длилось — ни малейшего понятия. Полнейшее ничто. Когда я пришёл в себя, то заговорил:

— Док! Док! Вы здесь?

— Джейк! — голос Портера. Он шумно выдохнул, словно испытывая глубочайшее облегчение.

— Что-то случилось, док? Что это было?

— Ничего. Совершенно ничего. Э-э… а-а… как вы себя чувствуете?

— Странно, — сказал я. — Я как будто другой — тысящей разных способов, которые не могу описать.

Портер какое-то время молчал — должно быть, на что-то отвлёкся. Но потом сказал:

— Тысячей.

— Что?

— Вы сказали «тысящей», а не «тысячей». Попробуйте ещё звук «ч».

— Тысящей. Тысяшэй. Тыся-чэй. Тысячей.

— Хорошо, — сказал Портер. — Разница в ощущениях — это нормально, но если в целом вы чувствуете себя хорошо…

— Да, — сказал я. — Просто великолепно.

И в этот самый момент я осознал, что это так и есть. Я был расслаблен. В первый раз за многие годы я пребывал в покое и безопасности. Массированное кровоизлияние в мозг мне больше не грозило. Нет, теперь я буду жить совершенно нормальной жизнью. Я доживу до своих библейских семидесяти; доживу до восьмидесяти трёх — ожидаемой продолжительность жизни мужчин, родившихся в 2001 году, по данным Статистической службы Канады; и буду жить дальше. Я буду жить. Всё остальное — вторично. Я проживу долго-долго — без паралича, без превращения в овощ. Какие бы трудности ни ждали меня на этом пути, оно того стоило. Теперь я это знал.

— Очень хорошо, — сказал Портер. — Теперь давайте попробуем что-нибудь простое. Посмотрим, сможете ли вы повернуть голову в моём направлении.

Я сделал, как он просил — и ничего не произошло.

— Не работает, док.

— Не волнуйтесь. Это придёт. Попытайтесь ещё раз.

Я попытался, и в этот раз голова в самом деле перекатилась налево и…

И… и… и…

О Господи! О Господи! О Господи!