Михаил Жижка - Радищев

• Название: Радищев
• Автор: Михаил Жижка
• Издательство: Журнально-газетное объединение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1934

В настоящем издании представлен биографический роман жизни и творчестве великого русского писателя философа и поэта Александра Николаевича Радищева (1749-1802).

---

Надо оказать, что своей работой в комиссии Радищев не оправдал доверия крепостника Завадовского — но зато он оправдал отзыв Сперанского. «Радищев, — писал Сперанский, — может с совершенным успехом составить историю законов, творение необходимое и в коем, по дарованиям его и сведениям, он может много пролить свету на тьму, нас облегающую». Дальше он добавлял, что «в составлении сей истории не худо будет дать ему (Радищеву) особенно заметить, чтоб углубился он розысканиями — каким образом обычай укреплять превратился в право и в каком положении сей род людей (крестьян) был в России при разных ее превращениях… Я не говорю здесь — продолжает он — о высших предметах, как то: об отношении крестьян к помещикам, т. е. об отношении миллионов, составляющих полезнейшую часть империи к горсти захвативших бог знает почему и для чего все права и преимущества… сии предметы относятся более к конституции, хотя нельзя будет пропустить их и в уложении» (речь идет о крепостном праве).

Из записки «о законоположении» и законодательного «проекта» видно, что Радищев «не пропустил» «предметов» крепостного права. Но если Сперанский за свои конституционные попытки поплатился; ссылкой, то Радищеву это стоило жизни.

К работе в комиссии Радищев приступил с ясным сознанием того, что в человеческом обществе нет «единого мнения» и что все известные нам (общества) «наполнены многими противоречиями во нравах и обычаях, законах и добродетелях. И оттого становится трудным исполнение должности человека и гражданина, ибо нередко они находятся в совершенной противоположности» (в противоречии). Что «когда между народами возникают вражды, когда ненависть или корысть устремляют их друг на друга (тогда), судия их есть меч (а не закон)», что, наконец, «право без силы было; всегда в исполнении почитаемо пустым словом… о чем свидетельствуют примеры всех времен»

Набожный и простоватый член комиссии Ильинский так описывает поведение Радищева в комиссии: «Он как я приметил, на все взирал с, критикою… и когда мы рассматривали сенатские дела и законы, то он при каждом заключении не соглашался с нами, прилагал свое мнение, основываясь при этом единственно на философическом свободомыслии». «Ему — продолжает Ильинский — казалось все недостаточным и не заслуживающим внимания, все обряды и обычаи», нравы и постановления — глупыми и отягчающими народ».

Совершенно очевидно, что Радищев видел всю бесполезность бюрократической работы комиссии, но материальная нужда, преследовавшая Радищева после ссылки [24]), заставляла его работать в комиссии, и тем не менее в этой работе он не продал за деньги свои обширные знания и идейные убеждения.

Для более подробного знакомства с европейским законодательством Радищев просил командировать его в Англию, но в поездке было отказано, якобы за неимением специальных ассигнований. Крепостники понимали, что Англия того времени находилась далеко от России не столько географически, сколько политически.

Чем же характерны предсмертные литературные труды Радищева?

Реорганизацию «обветшалого российского законодательства» он хочет провести, учитывая «благоденствие народное» — прежде всего. При этом — говорит он — «необходимо презреть негодование некоторых неистовых самолюбцев для пользы миллионов, необходимо сокрушить неясность прежних узаконений, низвергнуть ненависть чиносостояния разделяющую, воздвигнуть закон для всех единый, в действиях своих неминуемый, в изречениях неумолимый… Тогда блаженство народное не будет задачею отдаваемой на решение одних только любителей человечества».

Разбирая дальше законодательную деятельность Петра I и Екатерины II, он говорит, что они «издавали только частные узаконения, но дело главное и основное всему оставили незавершенным».

«Правила их (Петра I и Екатерины II) были всегда шатки и ненадежны или же сами по себе противоречащие. Писателю Российской империи — замечает он иронически, — в сем отношении обильная будет предлежать жатва».

Делая перечень разных преступлений, Радищев пишет: «В особой статье должно показать преступление судей и градоначальников. В России зло сие обширный и глубокий пустило корень»… «Сего рода ведомости, хотя и покажут много, но еще больше можно было бы узнать от беспристрастного независимого путешественника, который бы проехал по России, не побоялся сильных мира сего и дал картину преступающих в злоупотреблении властью».

Лучшей картины «злоупотребления властью», которую нарисовал Радищев в своем «Путешествии из Петербурга в Москву» двенадцать лет назад, нарисовать трудно. Мы знаем, как дорого он поплатился за свое литературное «путешествие» и теперь вряд ли бы нашелся еще такой смелый и решительный путешественник. Но важно все-таки заметить, что перед самым концом своей жизни Радищев считает свою книгу не только правильной, но высказывает желание проделать действительное путешествие, чтобы показать, как мало изменилась обстановка за двенадцать лет.

В своей записке «О законоположении» он ставит задачей выяснение тех «причин и побуждений», которые порождают, преступления и ведут к нарушению законов. Коротко их можно свести к следующим основным вопросам: наряду с ведомостями о преступлениях разного рода (частных, гражданских, злоупотребления начальства, — взятки, волокита); о количестве людей в тюрьмах, под стражею, в ссылке; о тяжбах: по движимым и недвижимым имениям; а) по наследству, б) по духовным завещаниям, в) по ложным или неправильным купчим, г) по владениям, захваченным насильно и т. д. и т. д. «Нужно ускорить, — говорит он, — обор сведений о делах межевых, в которых особо следует показать судебные дела, возникающие в связи с чересполосным владением». Дальше идут сведения о делах, подлежащих «духовным правительствам».

«О подрядах по различным наименованиям». О налогах и сборах натурою, по губерниям и округам. (Рекрутские наборы, содержание дорог, полиции и т. д.).

«Из сих ведомостей — говорит он — ясно увидеть можно, что народ терпит не зная точно, что и сколько платить должен». Дальше в записке Радищева идут сведения о количестве народа по губерниям; о количестве земель с указанием, где и какого свойства земля и как «обрабатывается оная»; о заводах, рукоделиях и других фабриках; о количестве банков, о числе монеты и капиталов; о заложенных имениях и сумме предложенных и протестованных векселей, о мерах для сохранения безопасности и тишины, о числе докторов, больниц, аптек, о школах, учителях к методах преподавания, о количестве увеселительных домов, кофеен, трактиров и публичных домов, о типографиях и запрещенных книгах и проч. и проч.

Сведения эти должны охватить отрезок времени с 1700–1802 гг. и разбиваются на четыре периода:

I. С 1 700 года до вступления на престол Елизаветы.

II. Царствование Елизаветы.

III. Со времени кончины Елизаветы до кончины Екатерины II, и наконец

IV. Со дня кончины Екатерины до 1802 года.

Словом, эта записка ставила своей целью выяснение настоящего социально- и культурно-бытового состояния страны, эти документы с мест должны показать болезни, нужды и притеснение народа за целое столетие и явиться основой для составления законов в «истинно народном духе».

В проекте гражданского уложения Радищев изложил свои прежние взгляды на крепостное право. Всем своим острием проект натравлен против феодально-крепостнической собственности, против феодального неравенства за буржуазное «равенство».

Естественное право, являющееся теоретической основой проекта, Радищев рассматривает как право крестьян владеть частной собственностью.

Если для князя Щербатова (идеолога крепостников) естественное право — это право «единому дворянству» владеть всеми «естественными богатствами, землей, лесами, рудами и крестьянами», живущими на этой земле, то для Радищева (идеолога буржуазии) естественное право — это право крестьян владеть частной собственностью наравне с дворянами, если даже не исключительное и преимущественное перед дворянами.

«В начале общества — говорит Радищев, — (вероятно до появления частной собственности на земле — М. Ж.) тот, кто ниву обрабатывал, тот имел на владение ею право и обрабатывающий ее (землю) пользовался ею исключительно». «Но насколько мы удалились, — продолжает он, — от первоначального (естественного) положения, относительно овладения. У нас тот, кто естественное к оному (владению) имеет право не токмо от того исключен совершенно, но, работая ниву чужую, зрит пропитание свое зависящее от власти другого» (т. е. помещика). Отсюда настоятельное требование Радищева узаконить буржуазную крестьянскую собственность. В «Проекте гражданского уложения» он прямо пишет, что «собственность один из предметов, которые человек имел в виду, вступая в общество; собственность стала посредством оного такая гражданина предлежность, что умалить права его на оную было бы истинное нарушение начального общественного договора». Задачи правительства и закона в этом случае сводятся к защите «собственной сохранности граждан и их благосостояния». «Правительство, — говорит он, — это блюститель прав собственности, на начальном договоре основывающихся». Узаконение частной собственности за крестьянами это основное требование проекта. Из него же вытекают и все остальные: равенство граждан перед законом, гражданская свобода для крестьян («быть судимыми себе равными»). Отмена табели о рангах, веротерпимость, задачи государственного и семейного воспитания и проч.