Эдвард Бульвер-Литтон - Завоевание Англии

• Название: Завоевание Англии
• Автор: Эдвард Бульвер-Литтон
• Издательство: Текс, МСТ
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-7462-0009-3

«Завоевание Англии» — великолепный исторический роман о покорении Англии норманнами.

---

Он сильно покраснел и нетерпеливым движением откинул со лба волосы. Подойдя еще на шаг к монаху, он сказал медленно, но громко:

— Я выслушал тебя, теперь ты выслушай мой ответ — ответ сына Левелина, потомка Родериха Великого: королем я родился, королем хочу умереть. Я не желаю покоряться Эдуарду, сыну разбойника. Не хочу жертвовать правом моего народа и моим правом короля — для того, чтобы искупить одну ничтожную жизнь… Мое потомство опять должно владеть всей Англией, а этого не будет, если я покорюсь. Передай Гарольду от меня: ты оставил нам только камни друидов и гнездо орла, но ты не можешь лишить нас нашего королевского достоинства и свободы: я сойду в могилу свободным королем!.. Даже вы, мои славные вожди, не можете заставить меня сдаться… Не бойтесь голодной смерти: мы не умрем, не отомстив за себя!.. Уходи ты, шепчущий рыцарь, уходи и ты, лживый кимр, и скажи Гарольду, чтобы он получше охранял свои рвы и валы. Мы хотим оказать ему милость: мы не будем больше нападать под покровом ночи, но сойдем с этих вершин при солнечном свете и, хоть он и считает нас истощенными голодом, устроим в его стенах роскошный пир — и себе, и ястребам, уж чующим близкую добычу!

— Безрассудный король! — воскликнул Эван. — Какое проклятие вызываешь ты на свою голову!.. Разве ты хочешь быть убийцей своих подданных? Ты ответишь небу за кровь, которая прольется по твоей вине!

— Замолчи… Перестань каркать, лживый ворон! — воскликнул король, сверкая глазами. — Было время, когда жрецы шли впереди нас, чтобы ободрять на битву, а не запугивать… Друиды научили нас восклицать: «За Одина»! в тот день, когда саксы напали на масгерменские поля… Проклятие падет на голову завоевателя, а не тех, кто защищает свои дома и жертвенники. Именем страны, разоренной саксами, и пролитой ими крови, именем древнего кургана на этой вершине, призываю проклятие угнетенных на детей Горзы и Генгиста! Наступит время, когда и они, в свою очередь, увидят сталь чужеземцев, царство их обрушится, и рыцари их станут рабами на родной земле! Род Сердика и Генгиста будет стерт со скрижалей власти, и отомщенные тени наших предков будут носиться над их могилами. Мы же — мы хоть слабы телом, но дух наш будет тверд до последней минуты. Соха пройдет по нашим городам, но только наша нога будет ступать на нашу почву, и дела наши сохранятся в песнях бардов. В великий день суда Одина никакое другое племя, кроме кимрского, не встанет из могил этого края, чтобы дать ответ в прегрешениях!

Голос короля был так оглушителен, выражение его лица так величественно, что не только монах почувствовал благоговение, но и де Гравиль склонил голову, хотя не понял его слов; даже неудовольствие вождей угасло на минуту. Другое происходило между ратниками, оставшимися наверху: они не слышали слов своего государя и с жадностью внимали речам двух заговорщиков, которые говорили им, что Гриффит не соглашается на мирное предложение Гарольда. Мало-помалу люди взволновались и начали спускаться вниз, к королю.

Оправившись от изумления, де Гравиль снова подошел к Гриффиту и повторил свое мирное увещание. Но король сурово махнул рукой и сказал вслух по-саксонски:

— Не может быть секретов между мной и Гарольдом. Вот и все, что я тебе скажу и что ты должен передать в ответ. Я благодарю графа за себя и за свой народ. Как противник он поступил благородно, и я благодарю его, но в качестве короля отказываюсь принять его предложение… Венец, который он возвратил мне, он увидит еще до наступления сумерек. Послы, вы получили мой ответ: идите теперь назад и спешите, чтобы мы не обогнали вас.

Монах вздохнул и окинул окружающих взглядом сострадания. Он заметил с радостью, что король один упорствует в своей безрассудной гордости.

Как только послы ушли, все вожди подошли к королю и стали его горько упрекать. Этим и воспользовались заговорщики, чтобы приступить к делу.

Яростная толпа с неистовством бросилась на Гриффита, которого заслонили бард, сокольничий и еще несколько верных слуг.

Монах и де Гравиль, спускаясь с горы, услышали громкие возгласы множества голосов и остановились, чтобы посмотреть назад. Они видели, как толпа устремилась вниз, но потом могли различить только концы пик, поднятые мечи и быстрое движение голов.

— Что это все значит? — спросил де Гравиль, схватившись за меч.

— Молчи! — прошептал монах, страшно побледневший.

Вдруг над невнятным говором толпы раздался голос короля, грозный и гневный; затем наступило молчание, потом воздух огласился звоном оружия, криками, ревом и шумом, которые невозможно описать.

Но вот снова раздался голос короля, но уж неясный. Что это было: смех или стон?

Опять все смолкло. Монах стоял на коленях и молился, между тем как рыцарь вынул из ножен меч. Воцарилась мертвая тишина, концы пик неподвижно застыли в воздухе… Вдруг снова послышался крик, но уж не такой громкий, как прежде, и валлийцы начали приближаться к тому месту, где стояли послы.

— Им приказали нас убить, — пробормотал рыцарь, прислонясь к скале, — но горе первому, кто подойдет ко мне на расстояние моего меча!

Толпа быстро шла вперед. Среди нее виднелись три предателя-принца. Старик держал длинный шест, на конец которого была насажена отрубленная, истекавшая кровью, голова Гриффита.

— Вот, — сказал он, подходя к послам, — вот ответ Гарольду. Мы идем с вами.

— Хлеба, хлеба! — кричала толпа.

А три предателя прошептали злорадно:

— Мы отомстили!

Часть восьмая СУДЬБА

Глава I

 Спустя несколько дней после убийства Гриффита, саксонские корабли встали на якорь в широком устье Конвея. На передней палубе главного корабля эскадры стоял Гарольд с королевой Альдитой. Великолепное кресло с высокой спинкой и балдахином было приготовлено для дочери Альгара, а за ним стояло множество валлийских женщин, на скорую руку набранных ей в прислугу.

Альдита не садилась, она стояла возле победителя и говорила:

— Недобрым был тот час, когда Альдита покинула палаты своих отцов! Из терний был сделан венец, который надели на ее голову, и воздух, которым она дышала, был пропитан кровью. Я возвращаюсь одинокой, бесприютной вдовой, на землю моих предков и снова буду дышать воздухом, которым я наслаждалась в детстве. Ты, Гарольд, стоишь предо мной, как частичка моей собственной молодости, и при звуках твоего голоса пробуждаются мечты минувших дней. Да хранит тебя Господь, благородная душа: два раза ты спас дочь Альгара, — в первый раз от позора, во второй — от голодной смерти. Ты хотел спасти и моего мужа, но небеса разгневались, и пролитая им кровь взывала о мести… разоренные и сожженные им храмы предрекли ему гибель. Я возвращаюсь к отцу и братьям; и если им дорога моя жизнь и честь, то они никогда не поднимут оружия против ее спасителя… Благодарю, Гарольд, за все, что ты сделал для меня, и молю Господа, чтобы он дал тебе счастье и уберег от бед.

Гарольд схватил руку королевы и прижал ее к губам. В этот момент Альдита была так же хороша, как в дни первой молодости: волнение окрасило ее щеки ярким румянцем и придало блеск глазам.

— Да сохранит тебе Бог жизнь и здоровье, благородная Альдита! — ответил Гарольд. — Передай от меня своим родным, что ради тебя и Леофрика я готов быть им братом и другом, если только это не будет противоречить их желанию. Действуй они вместе со мной, Англия была бы надежно защищена от всех врагов и опасностей. Время заврачует раны, нанесенные тебе в прошлом, и пусть расцветет для тебя снова радость в лице твоей дочери, которая ждет тебя в маркарских палатах. Прощай, благородная Альдита!

Сказав это, граф еще раз пожал руку королевы и спустился в свою лодку. Когда он подплывал к берегу, рог протрубил отплытие: корабль выпрямился и величаво вышел из гавани. Альдита неподвижно стояла на палубе, провожая глазами лодку, уносившую предмет ее тайной любви.

На берегу Гарольда встретил Тостиг с де Гравилем.

— Право, Гарольд, — сказал, улыбаясь, Тостиг, — ты легко мог бы утешить хорошенькую вдову и присоединить к нашему дому Мерцию и восточную Англию.

По лицу Гарольда промелькнуло выражение легкого неудовольствия, но он промолчал.

— Замечательно красивая женщина! — воскликнул де Гравиль. — Прелесть как хороша, несмотря на то, что она сильно похудела от голода и загорела. Неудивительно, что король не отпускал ее от себя!

— Сир де Гравиль, — начал Гарольд, желая придать разговору другой оборот, — так как со стороны валлийцев нечего больше опасаться, то я намерен сегодня же вечером отправиться в Лондон… дорогой мы с тобой поговорим кое о чем.

— Неужели ты так быстро уезжаешь?! — воскликнул де Гравиль с изумлением. — Я думал, что ты сперва окончательно покоришь этих мятежных валлийцев… разделишь землю между танами и построишь, где нужно, крепости… Например, вот это место чрезвычайно удобно для постройки… Вы, саксы, должно быть, умеете только покорять, а не удерживать завоеванное!