Эдвард Бульвер-Литтон - Завоевание Англии

• Название: Завоевание Англии
• Автор: Эдвард Бульвер-Литтон
• Издательство: Текс, МСТ
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-7462-0009-3

«Завоевание Англии» — великолепный исторический роман о покорении Англии норманнами.

---

Музыка, песни, вино, ослепительный свет свечей, радость доблестных воинов, сердца которых бились вместе с его сердцем, торжествуя победу, — все это, наконец, заразило и его всеобщей радостью.

Когда наступила ночь, Леофвайн встал и предложил заздравный кубок — обычай, связывающий современную Англию со старыми временами. Шум утих при виде лица молодого графа. Он снял шапку, как требовало приличие (саксы садились за стол в шапках), принял серьезный вид и начал:

— С позволения моего брата короля и всей честной компании, осмеливаюсь напомнить, что Вильгельм, герцог Норманнский, затевает прогулку вроде той, что совершил почивший гость наш, Гарольд Гардрада.

Презрительным смехом было встречено напоминание о дерзости Гардрады.

— А как мы, англичане, даем каждому нуждающемуся хлеб и соль, вино и ночлег, то я думаю, что герцог ожидает от нас только хорошего угощения.

Присутствующие, разгоряченные крепким вином, шумно одобрили Леофвайна.

— Итак, выпьем за Вильгельма Руанского и, говоря словами, которые теперь будут, вероятно, переданы потомству, если герцог так полюбил английскую землю, то отдадим ему от всего сердца семь футов земли в вечное владение.

— Выпьем за Вильгельма Норманнского! — закричали пирующие с насмешкой.

— Выпьем за Вильгельма Норманнского! — гремело по всем палатам.

И вдруг, посреди всеобщего веселья, вбежал человек, очевидно гонец, протиснулся поспешно к королевскому креслу и сказал громким голосом:

— Герцог Вильгельм высадился в Суссексе с таким громадным войском, которого не видели еще никогда на наших берегах.

Часть двенадцатая ГАСТИНГСКАЯ БИТВА

Глава I

 Позолоченные осенью деревья отражались на зеркальной поверхности озер, окружающих уединенное жилище Хильды. Толщина стволов этих исполинов, густо поросших мхом, свидетельствовала об их древности: убогая растительность и причудливый вид говорили без слов, что в этот темный лес проник уже давно тот разрушительный дух, которым отличается природа человека.

Ночной сумрак окутал безмолвные окрестности, луна плыла величественно в синеве небес, воздух был чист и холоден, а в его неподвижности было что-то торжественное.

Из-за густого кустарника изредка показывались ветвистые рога быстроногих оленей, мелькали зайцы и кролики; летучие мыши, распустив крылья, цеплялись за широко разросшиеся ветви.

В это время из чащи показалась высокая темная фигура Хильды. Пророчица медленно шла к окраине болота. Гордое, бесстрастное выражение ее лица сменилось выражением тревоги и тоски; какая-то тяжелая, затаенная мука оставила на нем еще более резкие, глубокие морщины, заставила потускнеть глаза и низко склонила гордую голову; можно было подумать, что судьба покарала валу за самонадеянность и отуманила ее проницательный и дальновидный ум.

Вечное одиночество! Все ничто перед этой убийственной мыслью! — беззвучно прошептали бледные губы валы. — Юдифь, моя надежда, цель всех моих желаний, этот нежный цветок, который я взлелеяла для украшения трона, вянет под темным сводом уединенной кельи, бросив меня одну с моим разбитым сердцем и ужасным вопросом: «Уж не ложь ли наука, на служение которой я отдала всю жизнь?» Вот скоро настанет и месяц винограда, а вместе с ним и день, когда, по предсказанию, заходящее солнце озарит своим блеском торжественный союз короля англосаксов с любимой невестой! Между тем у Альдиты крепкое здоровье, а война воздвигает преграду за преградой желанному союзу Гарольда и Юдифи. Нет, как ни тяжело, но я должна признать, что мой дух потерял свою былую силу и что воля моя ничтожна перед волей всемогущей судьбы.

Хильда наклонила голову, и горькие слезы заструились по ее печальному лицу. Но в эту же минуту резкий, дикий хохот нарушил безмолвие неподвижного леса, и вала, обернувшись, увидела в траве, на берегу болота, лежавшую бесформенную фигуру. Она зашевелилась и поднялась, и Хильда сразу же узнала безобразную ведьму, которую она, много лет тому назад, застала крепко спавшей на могиле рыцаря.

Колдунья положила свою худую руку на плечо изумленной неподвижной валы и вопросила глухим неприятным голосом:

— Зачем ты не окончила роскошную хоругвь, которую готовила для короля Гарольда? Прикажи доткать ее и отослать к нему как можно скорее! Она должна развеваться на его брачном пире, так как союз с прекрасной Юдифью будет отпразднован вместе со днем его рождения!

Хильда молча слушала эти слова, звучавшие неприкрытой иронией. Она не ответила, как прежде, презрительной улыбкой: ее самоуверенность, ее смелость и гордость были разбиты вдребезги, и безотчетный ужас охватил душу.

— Кто ты? — произнесла она после короткой паузы. — Принадлежишь ли ты к числу смертных существ или адских духов, чуждых земле и небу, ненавидимых и здесь, и на небесах?

Безобразная ведьма помедлила немного и сказала уклончиво:

— Сядем на берег. Если тебе угодно приобрести власть и знание, ты должна соединить все свои чувства в чувство непримиримой ненависти ко всем, кто живет в пространствах Вселенной! Все другие пути не достигают цели!

— Слова твои доказывают, — отвечала пророчица, — что власть тебе дана от сатаны! Между тобой и мной целая бездна. Я не желаю знания и отрекаюсь от власти, если ее достигают лишь подобным способом.

— Ты слишком малодушна! — возразила колдунья с презрительной насмешкой. — Тебя не возмущает мысль, что Гарольд уничтожил все твои надежды, что он отдал другой место, принадлежавшее твоей Юдифи! Вспомни, что он только тебе обязан своим венцом, вспомни и прокляни его!

— Да, но душа Юдифи неразрывно связана с душой короля! Проклиная его, я прокляну и ее. Ты же говорила, что Гарольд скоро искупит свой грех и вступит с ней в вечный, неразрывный союз?

— Иди скорее к себе и тки свою хоругвь! — отвечала ей ведьма повелительным голосом. — Вышей ее золотом и дорогими камнями! Повторяю, что ее водрузят именно на том месте, где Юдифь упадет в объятия короля!

— Не знаю, кто говорит тебе эти слова, — произнесла задумчиво вала, — но мой внутренний голос подсказывает мне, что твои предсказания исполнятся! Послушай, — продолжала она с воодушевлением, — ты нуждаешься в средствах. Я тебя обеспечу, если ты поможешь мне проникнуть в те сокровенные тайны, которые мой ум бессилен раскрыть. Я узнавала будущее, и мои предсказания сбывались, но совсем не в том смысле, как я толковала их по рунам и звездам! Они сулили славу всем, кого я любила, и она им была дана! Но что стало потом? — продолжала пророчица с беспредельной тоской. — Муж и зять мой убиты, а дочь сошла с ума… Свен подвергся изгнанию и умер на чужбине!.. А Гарольд и Юдифь… Моя гордость и радость… Цель, к которой стремились все мои надежды!.. Отвечай мне скорее, порождение ада, поможешь ли ты мне разогнать тот туман, который застилает передо мной будущее?!

— Мы встретимся с тобой на третью ночь после сегодняшней у жертвенника Тора, и солнце не успеет еще взойти, как ты узнаешь страшную и великую тайну! — отрывисто отвечала загадочная женщина.

Почти в ту же минуту набежавшее облако заволокло луну. А когда она снова осветила пустынный неподвижный лес, ведьмы уже не было; тишина нарушалась только чуть слышным шорохом в тростнике, окружающем болото.

Хильда шла домой медленным шагом, и всю эту ночь ее служанки ткали без устали хоругвь для свадебного пира короля и Юдифи. И всю эту ночь собаки оглашали своим воем окрестности, издали скаля зубы на темную фигуру, которая лежала, произнося проклятия, под окнами той комнаты, в которой торопились докончить поскорее блестящую хоругвь.

Глава II

Роковое известие о высадке Вильгельма вызвало всеобщее волнение и смущение. В Вестминстерском дворце сновали люди с бледными, встревоженными лицами; один только король, прибывший в эту же ночь из военного лагеря, сохранял совершенно невозмутимый вид и совещался с танами о мерах отражения новой опасности. Не проходило и часа, чтобы к нему не приводили гонца со свежими новостями с суссекских берегов. Придворные толпились и шептались друг с другом и, завидев Стиганда, проходившего мимо с озабоченным видом, кинулись к нему.

— Не примкнуть ли нам к королевскому войску? — спросил молодой рыцарь.

— Но кто будет тогда охранять наши земли, если герцог сумеет нанести нам поражение? — резко спросил Стиганд.

— Он идет на Гарольда, а не на Англию. Если убьют Гарольда…

— Что же будет в таком случае?

— Останется Этелинг. Будем же здесь, чтобы охранять его, — тихо сказал Стиганд и отправился дальше.

В комнате, где скончался Эдуард Исповедник, сидела вдовствующая королева Юдифь с матерью и с Альдитой, ожидая решения совета. У одного из окон стояли жена Гурта и молодая невеста Леофвайна. Гита сидела молча, положив голову на руки. Скорбь о погибшем Тостиге растравляла еще не зажившие раны, нанесенные ее сердцу недавней смертью Тиры. Королева Юдифь напрасно старалась утешить Альдиту, которая, не обращая на нее внимания, повторяла тоскливо: