Лев Белоусов - Любовь диктаторов. Муссолини. Гитлер. Франко

• Название: Любовь диктаторов. Муссолини. Гитлер. Франко
• Автор: Лев Белоусов
• Издательство: АСТ-ПРЕСС КНИГА
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-7805-0669-8

Говорят, «за спиной каждого известного мужчины стоит великая женщина». С этим изречением можно поспорить, но в нем есть и рациональное зерно — именно женщины нередко вдохновляли и вдохновляют мужчин на великие или подлые поступки. О любви и женщинах в жизни трех знаменитых диктаторов XX столетия рассказывают известные историки.

---

В 14–15 лет он мнил себя взрослым человеком и пытался подчеркнуть это внешним видом. Юноша носил черный пиджак и иногда надевал к нему черный галстук, для пущей важности держал руки в карманах и таращил (уже тогда!) «металлические глаза», провозглашал себя анархистом и грозился разом уничтожить всю мировую буржуазию. Задрав подбородок, сложив руки на груди и надменно поджав губы, со снимка гордо взирает на мир подросток, чьи черные волосы редко расчесывались, а еще реже мылись, чьи густые брови оттеняли темный цвет глаз, а белизна щек подчеркивала жидкую юношескую щетину.

В те годы он уже носил в кармане нож и при случае не раздумывая пускал его в ход. Однажды на уроке он вонзил его в ягодицу соседа по парте, когда тот стукнул его по голове. За явную склонность к насилию, мстительность, подозрительность и жестокость одноклассники прозвали его «сумасшедшим из Довиа». Однако это прозвище его ничуть не смутило, он даже гордился им. Несмотря на приличную успеваемость, Муссолини снова был отчислен из школы за драку и впоследствии завершил среднее образование в 1901 году.

Это давало ему право преподавать в младших классах. Однако найти такую работу было крайне сложно. Ничего иного Муссолини в то время делать не умел и желания получить какую-либо специальность не проявлял. Он изнывал от безделья, часами просиживал дома, читая то, что находил в библиотеке отца: сочинения итальянских анархистов К. Ка-фиеро, А. Чиприани, книги М. Бакунина, С. Мер-лино, биографии революционеров всех времен и народов. Именно тогда он выучил наизусть большие отрывки из Данте и Петрарки.

Однако «зов плоти» неудержимо тянул его к поиску приключений. Юный Муссолини стал завсегдатаем борделей, вертелся на танцплощадках, стремясь найти какой-нибудь объект для своих похотливых притязаний и без колебаний затевая драку, если кто-либо вставал на его пути. Сопротивление девушек нередко оказывалось сломленным после угроз ножом или кастетом: они не сомневались, что этот буйный подросток готов в любой момент нанести удар. Казалось, его желания были неистощимы. С некоторыми девушками он встречался по нескольку раз, называя их своими невестами и не имея никакого намерения становиться женихом. Идя по улице, он мысленно раздевал и насиловал случайно встречавшихся миловидных женщин, приставал к ним, неуклюже пытаясь навязать знакомство. У него появилась даже постоянная (целых три месяца!) связь с некой Вирджинией Б. Она была хорошенькой девушкой из бедной семьи, «великодушной, благоразумной, имела приятный цвет лица… Мы любили друг друга не столько душой, сколько телом», — признается Муссолини. Рассказ о том, как он впервые изнасиловал ее, напоминает бесстыдный отчет о проделанной работе. Однажды он пришел, когда Вирджиния была дома одна. «Мы поднялись наверх. Я схватил ее еще на лестнице, затолкал в угол за дверью, повалил на пол и овладел ею. Она поднялась с пола, плача и проклиная меня. Она сказала, что я ее обесчестил. Мне трудно было поверить, но при чем тут честь?» В этой фразе есть скрытый смысл: вольнодумец и нигилист, Муссолини хотел тем самым не только найти оправдание себе самому, но и подчеркнуть пустоту обывательской морали, предполагающей, что девушка теряет честь, если вступает в интимную связь до замужества, а женщина — если занимается любовью вне брака.

Однако Муссолини лицемерил. Правом на свободу половых отношений он наделял лишь тех женщин, которых добивался сам. В будущем те, кто уже находился с ним в постоянной связи (жена, любовницы), были лишены этой возможности. Муссолини даже в голову не приходило, что кто-либо из них может ему изменить. Впрочем, никто из его многочисленных биографов подобных фактов не отмечает.

В феврале 1902 года поиски работы увенчались успехом: начинающему учителю удалось заключить контракт на преподавание в младших классах мужской школы в поселке Гвалтиери (Эмилия-Романья) на правом берегу реки По. По контракту Муссолини получал 56 лир в месяц, из них 40 уходило на оплату жилья и питания. Оставшиеся деньги тратились на развлечения, карты, спиртные напитки: прежде у него не было пристрастия к алкоголю, но в Гвалтиери образ жизни Муссолини оставлял желать лучшего. Он ударился в разгул и разврат: пил, дрался, дебоширил, приставал к женщинам, как-то раз ударил ножом одну из подружек, чтобы добиться желаемого. У него появилась постоянная любовница — некая Джулия Ф., которая была замужем за солдатом. Когда муж узнал об измене, он выгнал Джулию из дома и она стала открыто жить с молодым учителем. Их захватила неистовая любовь: всякие представления о стыдливости были отброшены. «Она слепо мне повиновалась, позволяла делать все, что я захочу», — с гордостью пишет юный донжуан. Любовные утехи перемежались сценами безумной ревности, ласки чередовались с драками, ссоры завершались пре-любодейетвом. Муссолини приучал ее к «своей тиранической и неистовой любви», но о глубокой привязанности не было и речи. Поведение нового учителя вызывало осуждение в поселке, его безрассудство и дерзкая наглость становились невыносимы. Не дожидаясь позорного исключения из школы, Муссолини решил уехать. Он воспользовался каникулами, чтобы прервать контракт. Ему надоели серые будни в глухой провинции, и хотя они скрашивались самозабвенной любовью красивой женщины, которую Муссолини поначалу хотел взять с собой, его деятельная натура искала иного поприща, а честолюбивые замыслы толкали к авантюрным решениям. Он купил билет на поезд в Швейцарию и без грусти покинул Эмилию-Романью. Джулия осталась в Италии и вернулась к мужу, который сумел простить измену. А Муссолини трясся в поезде навстречу неизвестности, увозя с собой лишь бунтарский дух и веру в собственную исключительность.

Эту веру он обрел очень рано. Еще в годы учебы Муссолини пристрастился к публичным выступлениям, полюбил аплодисменты и внимание толпы. По свидетельству его сестры Эдвидже, Бенито до трех лет молчал. Когда же обеспокоенные родители показали мальчика врачу, тот лишь усмехнулся и заявил, что ребенок вскоре откроет рот и в своей жизни наговорит столько, что мало не покажется. Провинциальный доктор оказался провидцем: небольшая, но пламенная речь памяти Дж. Верди, произнесенная в коммунальном театре в Форлимпополи в начале 1901 года, послужила точкой отсчета в бесконечной веренице выступлений Муссолини, точное количество которых не сумел подсчитать ни один из его официальных биографов. В 18 лет он уже выступал перед небольшими аудиториями, громя итальянское правительство и называя себя социалистом. В начале века появились и его первые журналистские опусы.

В том, что Муссолини отправился именно в Швейцарию, не было ничего необычного. На рубеже веков в эту страну, а также во Францию, США, Канаду и Латинскую Америку устремился мощный поток итальянских эмигрантов — людей, гонимых голодом, нищетой и поиском работы. Многие из них оставляли родину навсегда, оседая за рубежом и формируя многочисленные общины. В них, как правило, преобладали философствующие интеллигенты и представители богемы, вчерашние рабочие и крестьяне, восприимчивые к радикальным и революционным идеям, предрасположенные к насильственным методам борьбы. Эта среда была весьма благоприятной для деятельности энергичного и нахрапистого молодого человека, переполненного честолюбием и жаждой известности. Муссолини довольно быстро выделился из основной массы эмигрантов, так как умел читать, писать, складно говорить о наболевшем и сносно объясняться по-французски.

Поначалу ему приходилось довольно туго. Две лиры и десять чентезимо, которые были у него в кармане вместе с никелевым медальоном с изображением К. Маркса, позволили продержаться несколько дней, пока он не устроился чернорабочим на строительстве шоколадной фабрики. Впоследствии Муссолини не раз приходилось перебиваться случайными заработками, пробовать себя в качестве гарсона, приказчика, каменщика, подрабатывать уроками итальянского языка.

Однако его основным занятием уже в те годы становилось журналистское дело. Молодой эмигрант готовил обзоры политических новостей для местной газеты «Будущее трудящихся», посылал резкие по стилю и тону статьи в периодические издания социалистов и анархистов, пылко и часто выступал на собраниях рабочих. Он научился говорить с пафосом, быстро возбуждался и передавал свое возбуждение окружающим, выдерживал длительные паузы, выделял интонацией наиболее выигрышные моменты, использовал невероятные сравнения. Его популярность среди рабочих-эмигрантов росла, а имя стало хорошо известно швейцарской полиции, не раз арестовывавшей беспокойного агитатора «за подстрекательские речи» и за бродяжничество.

Муссолини не имел постоянного пристанища. Он кочевал по разным городам, проводя большую часть времени в Лозанне, Берне и Женеве; ютился в дешевых гостиницах и убогих каморках, иногда устраивался на ночлег в общественных уборных или в картонных коробках под мостом. Нищенское существование не помешало начинающему «революционеру» обзавестись очередной возлюбленной, которой на сей раз оказалась некая Элеонора, миловидная польская студентка, изучавшая медицину. Новая пассия Муссолини была лишена всякой стыдливости. В сексе для нее не существовало преград или запретов. На грязь и дискомфорт, в которых приходилось «общаться», любовники, похоже, не обращали никакого внимания. Элеонора открывала Бенито, уже имевшему немалый сексуальный опыт, новые таинства любви. Ее пылкость, безрассудство и бесстыжесть были «прекрасны и незабываемы».