Михаил Ланцов - Россия Молодая. Том 1

• Название: Россия Молодая. Том 1
• Автор: Михаил Ланцов
• Жанр: Альтернативная история

Новые приключения Шурика… ну… то есть, Александра. В этот раз он отправляется из 2082 года в 1682 год. Только уже не в параллельный мир, а в прошлое своего собственного, вынудив демиурга произвести откат системы и дать ему шанс в теле юного Петра Алексеевича.

Жанр: фантастика, боевик, социальное, политическое и экономическое моделирование. В качестве подложки развития событий взят конец XVII — первая половина XVIII века (то есть, можно классифицировать как «альтернативную историю»). Есть «попаданец».

---

— Ты думаешь?

— Убежден, что ты наиболее вероятный кандидат в козлы отпущения. У тебя ведь есть мотив, по крайней мере в глазах родичей Маши. Поэтому, твое участие нужно совершенно исключить даже теоретически.

— Но ведь тогда они попробуют подставить кого‑то еще!

— Конечно. Но ты для меня очень важна. Намного важнее кого‑то еще. Причем живой и здоровой. Кроме того, нас немного выручает беременность Маши. Вряд ли до родов они решатся на убийство, по крайней мере я на это очень надеюсь.

— Хорошо, я уеду, — кивнула она, — но обещай мне, что сделаешь все, для спасения жизни Маши. Поверь, мне это очень важно. Я… я не знаю, как это объяснить.

— Ань, я все понимаю. И обещаю — сделаю все, что смогу. Но надежды не так уж и много.

— Послушай, что ты говоришь… — грустно усмехнулась Анна. — Неужели двести лет такой малый срок, чтобы научиться бить в интригах этих новичков?

— Шантажистка, — печально улыбнувшись, произнес Петр, понимая, что гибели Марии она ему не простит.

Часть 4 — Reise, reise… [44]

Reise, Reise Seemann Reise

Jeder tut`s auf seine Weise

Der eine stößt den Speer zum Mann

Der andere zum Fische dann

Глава 1

17 августа 1693 года. Новодевичий монастырь

Мария задумчиво смотрела на лампадку, перебирая в руках четки. Еще весной этого года она не могла и подумать, что примет постриг, а теперь вот — новая жизнь, лишенная многих прелестей прежней. Но жизнь. А ведь прошла по самому краю.

Она закрыла глаза, вспоминая в очередной раз взгляд своей умирающей сестры, решившей откушать из ее блюда в отчем доме. «Ужас и удивление. Софья все поняла…. Как же больно и стыдно…»

— Не помешаю? — Раздался от двери голос супруга… уже бывшего.

— Ну что ты… — грустно улыбнулась юная монашка. — Когда ты мог мне помешать? Ты уже две недели меня не навещал. Я соскучилась… — произнесла она как‑то убито.

— Все переживаешь из‑за сестры? — Спросил Петр, присаживаясь рядом.

— Да, — тяжело вздохнув, ответила она. — Кроме того, я не понимаю, зачем мне дальше жить… я…

— Маш, — Петр обнял ее за плечи и прижал к себе. — Я понимаю, что все это тебе чуждо, но мы не придумали иного способа сохранить тебе жизнь. В том хитросплетении интриг даже я с трудом разбирался и едва удерживал ситуацию под контролем. Ты должна жить. Ради наших дочек. Им нужна мать.

— Ты не понимаешь, — тоскливо взглянув ему в глаза, произнесла Мария. — Я хочу, как и раньше, наслаждаться жизнью. Все вокруг вгоняет меня в тоску. Молитвы. Посты. Воздержание…. Господи! Даже сейчас, я просто хочу, чтобы ты овладел мною! Прямо здесь. Чтобы я стонала от наслажденья, наполняя жизнью эти мертвые стены! Это какое‑то безумие…. Безумие…. Петь, я не выдержу. Или с ума сойду, или руки наложу на себя.

— Маш, нам нужно просто немного выждать. После чего мы сможем вернуть все на круги своя.

— А как же церковь?

— Да чего ей станется? Если хочешь, дам почитать донесения моих разведчиков. Пожалуй, дам, и потребую прочитать! Ты должна понимать с кем тебе предстоит работать. В стенах церкви творится такое, что не пересказать. И пользование маленьких мальчиков умудренными опытом святыми отцами — далеко не самое страшное. Другой вопрос, что это все остается вдали от лишних глаз. Вот и я предлагаю тебе такой же подход. Выждем годик–другой, само собой, не забывая друг о друге. — Произнес Петр, глубокомысленно улыбаясь. — Я сделаю тебя настоятельницей монастыря. Ты все тут облагородишь…

— Это замечательно! — Воскликнула Маша, радостно сверкая глазами и прижимаясь к Петру. — А к делам театра и музыки я смогу вернуться?

— Зачем? Ты же видишь, насколько тяжелая и удушливая атмосфера в церкви. Общая подавленность. Раскаяние во всем, в чем только можно. В самой жизни! Самобичевание. И какое‑то чудовищное уныние. В ней нет радости, света и позитива. Она не располагает к себе людей, у которых все хорошо, привлекая лишь тех, у которых все плохо. Поэтому ты можешь реально помочь и себе и людям, став моей рукой и верной соратницей в этом деле.

— А это реально? — Чуть подумав, спросила Маша. — Найти что‑то светлое и позитивное? Да и старые клюшки меня заклюют.

— Даже у самого плохого человека можно найти что‑то хорошее. Главное тщательнее обыскивать, — с улыбкой произнес Петр. — Что же до старых клюшек, то не переживай. Царицу, добровольно посвятившую себя церкви, да еще и сохраняющую хорошие, доверительные отношения с царем они не тронут. Испугаются моего гнева.

— И как это будет выглядеть? Признаться, я не понимаю, что можно сделать с этим царством тоски и скорби…

— Для начала провести ротацию. Потом все украсить, чтобы выглядело все свежо, светло и позитивно. Что еще? Ну, можно создать хор и оркестр для публичных выступлений. Подобрать песни. Музыку. Открыть типографию, где не перепечатывать унылые и грустные тексты, а постараться преподнести православие с его доброй, светлой стороны. Наверняка же такая имеется. Да не просто, а в картинках. Много что можно придумать. Не переживай, я помогу.

— Меня точно отравят, — усмехнулась Мария, явно ожившая от слов бывшего супруга.

— Патриарх Иов мой союзник[45]. Без него я бы не смог отменить законы, ущемляющие права раскольников. Да и диалог с ними не получился бы. Думаю, если у тебя что‑то начнет получаться, я подключу его, и мы постараемся вывести эти процессы на общероссийский уровень. Церковь должна нести позитив и свет, а не угрюмую тоску. Тем более что сейчас уже идет тихая чистка в церкви, отправляющая наиболее реакционно и радикально настроенных иерархов обоих полов в лучший мир.

Глава 2

5 ноябрь 1693 года. Стамбул

Умиротворенный летний вечер одного из неприметных особняков на окраине Стамбула был нарушен тихой беседой двух старых знакомых.

— … к сожалению, политическая обстановка в Европе складывается непросто. Успехи Имперских войск, выкупе с успешными кампаниями русских, ставит разумность продолжения этой войны под большой вопрос.

— Но ведь Франция вторглась в Пфальц…

— Да, — кивнул француз, — мы попытались помочь вам, согласно договоренностям. Однако удача не сопутствует нашим полководцам. Уже сейчас можно уверенно сказать — битва за Пфальц проиграна. Будет неплохо, если получиться свести ее к положению статус–кво.

— У нас еще есть силы для наступления.

— Возможно, но успеха вам добиться не получится. Даже если вы сможете разбить имперскую армию, оставшуюся прикрывать границу, вам в тыл ударят русские. И наоборот. К чему это приведет — не берусь даже гадать. Вплоть до осады Стамбула.

— Русские… — покачал головой уже немолодой осман с усталым лицом и умными глазами, — неужели армия Петра действительно так хороша?

— Три пехотные бригады и сводный полк конных егерей — да, очень хороши. Все остальное, как и раньше — отвратительно.

— Но ведь это жалкие крохи…

— Двадцать тысяч, превосходно вооруженных и обученных. Против той армии, что вы сможете выставить, справятся и при трехкратном численном превосходстве. Полагаю, что и больше, но тут все от полководца все будет зависеть. Считайте, что он выставляет против вас не двадцать, а шестьдесят тысяч. Кроме того, не забывайте, что время идет и у Петра есть время на увеличение армии. По крайней мере, наши люди в Москве говорят о напряженной работе, связанной с обновлением старой армии.

— Может попробовать его отравить? — Задумчиво произнес осман.

— Мы полагаем, что это крайне затруднительно.

— Почему же?

— Так вы не в курсе последних событий? — Улыбнулся француз. — Сейчас идет большая игра за Петра. Первоначально его пытались просто отравить. Не получилось. Потом решили привлекать как союзника. В итоге, умереть должна была его супруга, но тоже не получилось. Причем так, что даже в Париже с определенным волнением стали смотреть в сторону Москвы. Возможно это случайность, а возможно и нет. Но, по всей видимости, он с самого начала отслеживал, как все попытки его отравить, так и желание устранить его супругу.

— Мне кажется, мой друг, вы его демонизируете. Разве так может вести себя мужчина двадцати одного года от роду?

— По нашим сведениям, за ним стоит орден иезуитов. И уж поверьте, они могут намного больше. Это искушенные интриганы. Скорее всего, именно они и оберегали своего сторонника от попыток отравления.

— Но ведь они католики!

— Мы не знаем условий их дружбы.

— Иезуиты…. Да уж, не самая радостная новость. Я думал, что они играют значительно меньшую роль в этой игре.

— Не только вы, мой друг.

— Если началась борьба за Петра, то ради чего? Надеетесь, что он выступит против Священной Римской Империи?

— Насколько мы смогли его узнать — нет. Это исключено. А вот вывести его из игры на какое‑то время попытаться стоит. Буквально месяц назад мы смогли завершить первый раунд переговоров и добиться обручения Петра с дочерью Яна Терезой. Первоначальное приданое этой девушки составляло пятьсот тысяч талеров, что, согласитесь, немало. Однако царь стал хоть как‑то нас слушать, только когда сумма перевалила за миллион, а согласился жениться лишь при обязательстве уплаты ему двух.