Михаил Ильин - Рассказы о вещах

• Название: Рассказы о вещах
• Автор: Михаил Ильин
• Издательство: Гослитиздат
• Жанр: Прочая справочная литература
• Год: 1962

---

«Они возлежат на ложах, расставленных полукругом. К ложам придвинуты низкие столы. В кубках темнеет вино, корзины полны виноградом.

Мы видим, как то один, то другой из беседующих меняет положение тела: опирается локтем на подушки, оборачивается к соседу. Их губы шевелятся, нам даже кажется, что мы слышим вопросы и ответы.

Но мы можем только догадываться, о чем они говорят».

Здесь нет даже и попытки придумать для участников пира произвольные, сомнительные по точности реплики. Это подорвало бы доверие к документальному рассказу. И тем не менее, читая эту главу, мы представляем себе блестящий философский пир у Перикла так же отчетливо, как изображенную ранее пристань в Милете, где покачиваются на причале «чернобокие корабли», или рыночную площадь в Афинах, где сидящий на ступеньках в тени крытой галереи путешественник Геродот беседует с бывалым капитаном, только что вернувшимся из дальнего плавания.

Побывав в гостях у любимца и вождя афинского народа Перикла, в обществе его прославленных соотечественников, чьи имена не забыты и до сих пор, неподготовленный читатель может, чего доброго, вообразить, будто никакие житейские невзгоды и волнения не мешали этой горсточке самых передовых и просвещенных людей своего времени мирно беседовать на пирах о сущности материи, о тайнах мироздания.

Но достаточно перевернуть несколько страниц книги, чтобы увидеть, как вокруг этого островка философской мысли бушует жизнь, полная противоречий, борьбы и страстей.

Возвращаясь под утро по безмолвным улицам Афин к себе домой, Анаксагор вглядывается в серп луны, в звезды и размышляет о бесчисленных мирах, рассыпанных в небесном океане. Из раздумья выводит его шум просыпающегося города. Еще впотьмах поднимаются те, «кто добывает свой хлеб собственными руками».

Зажигает масляную лампадку сапожник, берутся за работу ткачи, гончары, печники, оружейники.

Рабы в кузницах раздувают огонь горна. Рабыни во дворах мелют на скрежещущих ручных мельницах зерно.

По дорогам плетутся в город крестьяне с мешками зерна на спине или с корзинами винограда на концах коромысла.

Афины достигли в эту пору вершины своего могущества. Процветают торговля, ремесла, искусства. Утвердилась власть демократии. Каждый из свободных граждан, чей отец и мать родились в Афинах, имеет право участвовать в Народном собрании, где решаются важнейшие дела государства. В городе возводятся великолепные храмы, воздвигаются статуи, до сих пор считающиеся высокими образцами искусства. В гавани теснятся многочисленные корабли.

Но уже явственно проступают те черты времени, которые ведут к упадку афинской демократии.

Афиняне гордятся своей свободой, но эта свобода основана на рабовладении. А такой строй развращает и самих рабовладельцев.

В главе книги «Путь ведет в тупик» наглядно показана изнанка, оборотная сторона рабовладельческой демократии.

В книгах Ильина по истории материальной культуры предельную наглядность обеспечивало слову само содержание книг. Героями их были вещи, и эти зримые герои как бы иллюстрировали текст.

В истории человеческой мысли добиться конкретности и зримости — хотя бы далее в меньшей степени — значительно труднее.

Но автор книги «Как человек стал великаном» и на этот раз не отказывается от своей манеры говорить языком образов, ибо они больше дают воображению читателя и дольше остаются в памяти, чем отвлеченные и обобщенные понятия.

Мы снова на улицах Афин. Навстречу нам идет человек, у которого на лбу можно различить клеймо с надписью: «Я убегаю, держи меня!»

Человек этот никуда не бежит, но он может убежать. Потому-то предусмотрительный хозяин и отметил своего раба несмываемым клеймом.

Рабов продают и покупают в Афинской республике, как вещи. Их включают в инвентарь при продаже мастерской.

Живые «вещи», живые орудия труда, наделенные сознанием, очень выгодны владельцам, но только сладить с ними не всегда легко.

«Молот не может выйти из повиновения и ударить по голове хозяина, который с ним плохо обращается.

Наковальня не может ночью убежать из кузницы и спрятаться в лесу.

А человек может!

И вот начинается война… между одушевленным орудием и рабовладельцем. Рабы восстают. Рабы убегают из мастерских, из каменоломен, из рудников…

Беглого раба сажают в тюрьму, похожую на ящик, где нельзя разогнуть спину и вытянуть ноги…

И это делают афиняне, те самые афиняне, которые так любят свободу и так восхищаются гармонией человеческого тела!

Они не понимают, какую опасность таит в себе рабство для них самих, для свободных…»

Прежде всего, чтобы захватить новых пленных, нужны войны. Немало афинских граждан погибает в битвах на суше и на море.

Число рабов в Афинах растет, а «свободных» становится все меньше.

Хозяева охотнее пользуются трудом рабов, чем наемных работников. И многие свободные граждане Афин слоняются без работы по рынкам и улицам, с ненавистью поглядывая на богатых бездельников.

Со свойственной ему афористичностью автор по этому поводу говорит:

«Вот что такое свобода, построенная на рабстве: одних она делает безработными, других — бездельниками».

Безработные нередко довольствуются тем, что за участие в Народном собрании им платят по три обола. В другие дни, когда нет заседаний, можно получить деньги, причитающиеся неимущим гражданам на театр, и «променять трагедию Эсхила на. что-нибудь более сытное». И уж если особенно повезет, можно вытянуть счастливый жребий и попасть в присяжные на суде или заняться вымогательством, угрожая доносами своим согражданам.

Многие из «свободных» даже и не ищут работы. Труд давно уже не пользуется в Афинах почетом. Он считается делом рабов.

По этому поводу в книге говорится так:

«Труд сделал людей людьми, а они стали презирать труд.

Руки научили голову думать. А она стала смотреть на них с презрением. Даже мудрейшие люди не проверяют свои мысли опытом. И это мешает науке идти вперед».

Глубокое падение нравов, все растущая ненависть рабов к рабовладельцам и нищих, голодных граждан к богатым — вот что определяет это время, которое впоследствии изображалось, как блестящий век Перикла, Фидия, Еврипида, Анаксагора.

Говоря об этой эпохе, часто упускают из виду царившую в Афинах нищету, вынуждавшую граждан покидать свою прекрасную родину, восстания, кровопролитные войны, голод и чуму, не пощадившую и самого «олимпийца» — Перикла.

Если история народов и государств хранит на своих страницах пятна крови и следы слез, то история научной мысли должна быть, казалось бы, совсем чистенькой, ничем не запятнанной. Ведь речь в ней идет, так сказать, о духовной сфере человеческой жизни.

Такой мирной и опрятной подавали нам эту историю многие популярные книги прошлого, преследовавшие единственную цель — внушить широкому кругу читателей, особенно юношеству, любовь и уважение к науке. Правда, авторы не обходили молчанием разногласий между великими мыслителями различных толков, — но ведь, как говорится, — «сколько голов, столько умов»!.. Впрочем, в любой из этих книг неизменно упоминались и «жертвы науки». Но слова эти звучали для нас в юности как-то слишком книжно и торжественно. Оба слова будто сливались в одно, и вместе они казались нам каким-то застывшим и привычным термином.

М. Ильин и его соавтор взялись за нелегкое дело — дать тому же читателю, на которого рассчитывали и прежние научно-популярные книги, четкое представление о путях развития мысли, о непрестанной борьбе теорий и взглядов, которая объясняется отнюдь не тем, что у некоторых мыслителей был дурной характер, а гораздо более глубокими причинами.

Авторы книги о Человеке-великане попытались рассказать кратко и просто, — однако не избегая при этом встречающихся на пути науки противоречий, — о множестве учений, которые вели между собою непрестанный спор чуть ли не с самого зарождения научной мысли. Книга не только показывает преемственность учений, но и раскрывает их социальную и политическую сущность, их зависимость от времени и места.

Вот почему в эту историю мысли так часто врывается жизнь со всеми ее бурями, трагедиями, войнами, восстаниями, тюрьмами и казнями.

Без картины упадка рабовладельческой демократии в Афинах трудно было бы понять подлинную сущность учения такого, например, философа, как Сократ.

В это время люди теряют веру в старых богов, бессильных помочь им в бедствиях («У каменных богов каменное сердце»). Не верят они и в разноречивые суждения современных им философов.

Недаром в театре Диониса публика покатывается со смеху, глядя на сцену, где подвешен в корзине некий мыслитель, занятый изучением облаков.

Зрители узнают в этом смешном герое аристофановой комедии известного всем философа Сократа.