Вадим Крабов - Заговор богов

• Название: Заговор богов
• Автор: Вадим Крабов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9922-1996-8

Уютный магический мирок меняется. Незаметно, исподволь. Виной тому служит наш с вами земляк, прибывший туда лет шесть назад. Рабов освободил — раз, эльфов изгнал — два, магические потоки перекроил — три. Правда, последнее по незнанию, но это его не оправдывает. Один из местных богов к нему благосклонен, другой снисходителен, третья ненавидит. Точнее, все небожители относятся к нему настороженно и пока смиряются, не желая нарушать закон о невмешательстве. Только на этот раз пришелец замахнулся на саму «волю богов». Терпение хозяев лопается. Месть будет ужасной. Держись, земеля!

---

— Так кто бы мог знать… — начал было говорить Адыгей, но купец его бесцеремонно перебил:

— Он знал точно! Я в этом уверен и сейчас тебе докажу. — С этими словами хозяин дома забежал в соседнюю комнату. Адыгей, звеняще-расслабленно, готовый к чему угодно, даже, как ему показалось, уйти от стрелы, как это легко проделывал Рус, прождал десять ударов сердца, а увидел то, чего не ожидал встретить ни при каких обстоятельствах: пергаментный свиток, перевитый красным шелковым шнурком с тремя кисточками, сшитыми в виде лилии — обычно так оформлялись поэмы.

— Смотри, уважаемый тиренец, — быстро говорил хозяин, раскручивая свиток, — это модная поэма Агриппы «Приключения…» точно не помню, но про этрусского принца. Жена обожает такие истории. Нашел. Читай. Нет, сам прочту, — переменил решение, бестактно указывая на возможную неграмотность варвара-тиренца. — «И попросил Рус своего приемного отца, Великого Френома, бога всех этрусков, распространить свою волю на всю Гею; волю свободолюбия, волю силы…». Понятно, тиренец? — прочитав текст, месхитинец успокоился, как после молитвы и спросил с открытой усмешкой, ожидая ответа что ни дарка не ясно.

Адыгей не разочаровал: не в силах оставаться невозмутимым, молча покачал головой: «Кто такой этот Агриппа?! Непременно достану такой свиток».

— А то, степняк, что Рус тогда уже победил в гражданской войне и Этрусия пошла завоевывать Кушинар, — справедливости ради, надо поправить: в то время о завоевании кушингов речи еще не шло, но послезнаниями мы все сильны. — Купец об этом был прекрасно осведомлен, он же был из Дома председателя их гильдии, как его… не подскажешь?

— Сейчас Рид, а раньше…

— Гранк! Вспомнил! А рабынь я у его родственника Ланта покупал, чтоб и он и они провалились к Тартару непременно живыми! — Адыгей впервые слышал ругательство с таким оригинальным пожеланием.

— Уважаемый! — тиренец неожиданно для себя разволновался. — И борки, бывают, с рогами рождаются! Я учусь у кушингов и до твоего не очень доказательного рассказа, обмана в торговле у них не встречал. — Адыгей не кривил душой. Просто он «учился» всего лишь месяц.

— Как недоказательный?! — хозяин снова возмутился не на шутку. — Еще прочесть?!

— Мне бы, не в обиду тебе, уважаемый, с собой свиток забрать и дома изучить. Любопытство меня пробрало.

— А насколько сильно твое любопытство? — месхитинец так резко перескочил на торг, что Адыгей, надо признать, растерялся.

В конце концов сговорились и оформили аренду «удачно расположенного дома с великолепным, глубоким, сухим подвалом» за цену гораздо больше первоначальной. Довольный хозяин наконец представился:

— Аграфений. Слово сказано! Хоть сейчас идем в любую писчую, в любой храм, — месхитинец чуть ли не пританцовывал.

— Адыгей. Слово сказано. — Хмуро ответил степняк, впервые почувствовавший себя обведенным вокруг пальца. — Обязательно пойдем, сейчас же. За тобой еще та даркова поэма.

— Закажу, друг Адыгей, и заходи дня через два, передам. Это ничего, что я с тобой так запросто? Адрес ты знаешь. Или записать? — опытный купец не выдержал, язвительно ухмыльнулся. Бывший «степной волк» и только-только начинающий купец стерпел, не ответил.

Глава 6

В одну из редких ночевок в Кальварионском дворце, Рус предложил:

— Гель. Давай-ка рожай. Пора. — Сказал и по сердцу растеклось тепло, будто гулящий младенец уже пускал пузыри, нелепо шевеля умильными ручонками с многочисленными пухлыми перевязками.

Гелиния удивленно подняла голову с груди Руса. Они расслабленно блаженствовали после горячей близости.

— Да не могу я сейчас! — слова сорвались быстрее, чем успела подумать. Сразу поправилась. — Я еще даже не беременна.

И вспомнила, что и Отиг ей говорил о растянутых каналах, достаточных для хорошего подмастерья, что можно бросать упражнения, а значит, беременеть стало безопасно; и как отец неоднократно намекал, что неплохо бы наследника, а то по всем законам сейчас это звание носит её супруг — человек для Пиренгула со всех сторон уважаемый, но далеко не родной. Да и вообще, мысленно оглядев все свое двухгодовое княжение, Гелинии вдруг явно расслышала, как «весь народ», каждая служанка за её спиной шепчутся на эту тему.

— Ты чего замерла? — Рус поленился вытягивать лежащие под собственной головой руки, которые, как известно, мягче любой перины, и встряхнул жену резким шевелением груди, на которой она расположилась, удивительным образом забравшись на этот маленький пятачок почти всем телом. Хвала богам, легким. Гелиния стала медленно, глубоко задумавшись, поворачивать к нему лицо.

«Как все запущено!», — посетовал Рус и приступил к уговорам:

— Каналы у тебя уже достаточно растянулись, можно не упражняться, поэтому ребенку не повредишь; мальчика мой Дух жизни обеспечит. В смысле, нужные… — замешкался в подборе гелинских или тирских понятий «сперматозоид», нашел «мужеская часть семени»; приготовился добавить, что согласен и на девочку, но сказать ничего не успел: со словами «Я так долго от тебя ждала этого, Русчик!», — Гелиния закрыла его уста своими…

«Так это я виноват, оказывается?!», — возмутился муж, но… отложил выяснение «на потом». А когда настало это «потом» — блаженно уснул.

Девять месяцев пролетели незаметно.

Перед родами молодая мамочка сильно переживала, но процесс прошел на удивление легко: быстро, в особенности для первородящей, и почти безболезненно. Тиренкам-повитухам не пришлось поить княгиню традиционным степным обезболивающим и укрепляющим отваром, а приглашенный целитель чуть не уснул. На лекаре настоял мечущийся в соседней комнате отец:

— Ничего, Пиренгул, Низарин, — мать Гелинии все-таки соизволила явиться на такое событие. Обычно она дочь игнорировала. Впрочем, это чувство у них было взаимное. — Не обеднеем. В обычаях моего народа рожать в присутствии Целителя. Да вы садитесь! — Рус показал на удобные округлые диваны. Они находились в «золотой» гостиной — овальной, смежной с супружеской спальней, где сейчас, по представлениям Руса, тужилась Гелиния. — А то я сам, как в муравейник залез… вина, уважаемая Низарин?

— Не откажусь, — ответила теща, кокетливо улыбнувшись и скромно потупив глазки.

— Да успокойся ты, Рус! — воскликнул совершенно уверенный в себе тесть. По крайней, выглядел он таковым. — Гелингин — баба здоровая, тем более маг-подмастерье. Уж с таким плевым делом — справится!

Низарин, оглядев мужа с ног до головы взглядом «а ты сам-то пробовал? Плевое дело?!», промолчала, как истинная тиренка живущая по заветам предков, и изящно отхлебнула красного вина из смешного бокала с длинной ножкой, невесть откуда появившегося у неё в руке — это уже по-архейски, по обычаям просвещенных земель. Слуги, а их Рус с удивлением насчитал аж четыре штуки, держались незаметно.

«Блин, настоящий дворец, в натуре!», — почему-то возмутился он.

Хотя, понятно почему: во-первых, волновался так, как не переживал никогда в жизни; во-вторых, он еще помнил сей дом абсолютно пустым, только с ним и Гелинией внутри большого здания. И та пустота удивительным образом не давила, была теплой, благожелательной. Тогда дом казался живым. Он, конечно, и сейчас таковым оставался, а с активированными узорами — даже более того, но… по мнению высокомерных, но, хвала богам, сгинувших каганов «толпа грязных людишек, вечно снующих туда — сюда» не давала в этом убедиться.

Задремавший под натужные стоны роженицы Терентий проснулся от богатырского крика младенца. Посмотрев, как ловко действуют повитухи, даже не пошевелился, чтобы помочь. Опытные тиренки все делали правильно, а сияющая мамочка могла послужить натурщицей для сюжета «счастливая женщина». Целитель вгляделся в орущего малыша. «Здоров», — определил через пару мгновений и… не поставил в ауру «младенческую силу» — тайную целительскую структуру, укрепляющую защитные силы человека.

Орден Исцеляющих не вмешивался в политику. В войнах участвовал исключительно в качестве лекарей, по возможности помогая обеим сторонам. Но был он жаден. Как весь орден в целом, так и большинство его членов. То ли это была особенность Силы, то ли воспитание в школах ордена шло в этом специфическом направлении. Но как бы там ни было, когда древние маги-Исцеляющие создавали структуру «младенческой силы», которая, кстати, в свое время резко снизила детскую смертность, то получилась она с побочным эффектом. Во-первых, вероятность возникновения склонности к Силе резко снижалась (Целители являлись единственным орденом, который вел статистику в современном земном понимании этой науки); во-вторых, спустя много лет, у некоторых людей с этой меткой могли возникнуть псевдо-заболевания, излечиваемые только Целителями и, разумеется, за хорошие деньги. То, что, допустим, «красноглазие», «ложное бельмо» или «лицевой лишай» можно было не лечить вовсе, — другое дело. Убийцами маги-Исцеляющие все же не были и частенько псевдо-болезни проходили сами. Вместе с юностью и брачным возрастом. Но, пожалуй, главной особенностью той древней структуры была абсолютная скрытность: она полностью растворялась в ауре и обнаружить её можно было только если знать о её существовании.