Андрей Малыгин - Гонзаго

• Название: Гонзаго
• Автор: Андрей Малыгин
• Издательство: ТЕРРА—Книжный клуб
• Жанр: Проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-275-02106-6

Роман «Гонзаго» написан в 2006 году и публикуется впервые. Это вторая книга из дилогии, рассказывающая о похождениях приближенных князя тьмы Воланда в наше время. События происходят весной 2002 года.

---

Прежние мысли о романтических отношениях с Евой ураганом вылетели из головы Уфимцева, и он, пребывая в полушоковом состоянии, буквально примагнитился глазами к появившейся из воздуха паре. Хотя в какой-то момент даже хотел их закрыть. Но тут же себя отругал: «Ну уж нет, черта вам лысого, ни за что! А вдруг откроешь, а парочки уже и нет?! Это было бы абсолютно непростительно». А та, как ни в чем не бывало, медленно удалялась от лавочки, на которой окаменело застыл укротитель формул и цифр.

Через некоторое время Юрий Петрович пришел в себя и, шевельнувшись и облизав пересохшие губы, пролепетал сам себе под нос: «Мда… Черт меня побери! И что же такое получается? И как же все э-э-э…»

На этом звуке дальнейшая фраза его и закончилась, и, как вы понимаете, никто ничего ему не ответил, потому что никого рядом с Уфимцевым просто не было. Да и что тут, уважаемые сограждане, скажешь? Столкнувшись с подобным фактом, пожалуй, любой на его месте тоже пришел бы в крайнее замешательство. И тут к математику вновь вернулась былая энергия. Он подпрыгнул со скамейки и быстрым шагом припустился за странной парочкой. Ну не мог же он, как вы понимаете, этого так оставить. Это же было против всяких правил! Против всяких известных законов математики, физики и прочих и прочих наук!

Быстро догнав старуху с котом, Уфимцев принялся их рассматривать, буравя каждую деталь, как рентгеном. Но ничего необычного в глаза ему не бросалось. На бабке было какое-то длинное темно-синее пальто, подпоясанное толстым кушаком, и маленькая темная шляпка на голове, поверх которой был повязан шелковистый с отливом шарф, завязанный внизу у самого подбородка. На ногах ее виднелись темно-серые чулки и черные суконные боты «прощай, молодость». Передвигалась она медленной, но нетяжелой походкой, опираясь при этом правой рукой на черную неровную палку. Время от времени останавливалась и, стуча сучковатой палкой, что-то говорила трущемуся у ее ног коту. А тот, распушив длинную шерсть и задрав хвост трубой, в буквальном смысле слова вертелся под самыми ногами, перебегая из стороны в сторону. Стоило же бабке притормозить или ненадолго остановиться, как кот тут же начинал усиленно ласкаться мордой о ее ноги, а то и вовсе ложился на спину и, катаясь по земле и заигрывая, пытался ухватить лапами то боты, то палку старухи. Со стороны все это выглядело ужасно комично. Таких сцен Уфимцеву еще видывать не приходилось.

Приблизившись к парочке еще на несколько шажков, математик смог расслышать и некоторые слова. Бабка говорила высоким негромким фальцетом:

— Ах, Мамоша, ах ты плут, ах ты, бессовестный подлиза! Бесовские твои глаза, бесстыжие усы. Ну будет, будет тебе, Мамон. Вы посмотрите, словно котенок какой маленький разыгрался…

Уфимцев уловил в разговоре какой-то легкий акцент, похожий то ли на чешское, то ли на польское произношение. Сам же он, напряженный до предела и выведенный из состояния душевного равновесия, мучительно соображал, что же теперь дальше предпринимать.

Нельзя же будет, в самом деле, так долго болтаться у бабки буквально за спиной. По сегодняшней неспокойной жизни черт знает что могут подумать. Да еще за какого-нибудь грабителя примут. И кличка совершенно дурацкая у кота.

«Мамон, Мамо-оша, — передразнил мысленно он старуху, — таких странных, заковыристых имен котов он никогда в своей жизни не слышал. А почему же не мамонт? Ведь всего одной буквы до этого гиганта не хватает! Кот по имени Мамонт, — нелепица какая-то, да и только! — усмехнулся Уфимцев, мотнув сокрушенно головой».

Он прошелся, как расческой, пальцами руки по волосам на затылке и решил обогнать и непременно заглянуть в лицо вынырнувшей из воздуха бабке, а там уж дальше будет видно, как-нибудь придется по ходу дела сориентироваться.

Уфимцев прибавил шагу, поравнялся со старухой и, чувствуя, как ускоряется сердечный молот, повернул голову и пристально взглянул на нее.

Очевидно, почувствовав к себе внимание, бабка тоже подняла голову и в свою очередь глянула на математика. Юрий Петрович успел рассмотреть вялую морщинистую кожу лица, искусственно нарумяненные щеки, тонкие дуги нарисованных черных бровей и светло-голубые слезящиеся глаза. В ту же секунду их взгляды встретились. Уфимцев почувствовал, как у него странно кольнуло и защемило сердце, тут же отчего-то смешался, покраснел и неожиданно для себя бухнул:

— Здравствуйте, пани!

— Будь здрав, мил человек, спасибо тебе на приветливом слове, — кивнула головой и улыбнулась полным ртом белых зубов бабка. — Приятно услышать это от доброго человека. Желаю, чтобы все у тебя сложилось, как дважды два четыре… — И она снова с достоинством кивнула головой.

«Зубы, конечно ж, все искусственные, вставные, — тут же про себя сделал вывод математик и попытался в ответ улыбнуться. — И дернул же меня черт зачем-то поздороваться с ней. Ну вот и засветился, кретин. Да к тому же зачем-то назвал бабку пани. Это уж и вовсе смешно. И она как-то странно сказала про эти самые дважды два… То ли намекнула на его профессию, то ли уж случайно в точку попала? Мда… Непонятно, уважаемый…».

Но не менее странным было и то, что как только Уфимцев взглянул на старуху, то тут же отчетливо услышал какой-то мягкий завораживающе-приятный голосок, который с ним вежливо поздоровался: «Здравствуйте, пан!» А он, как приличный, воспитанный человек, естественным образом тут же отреагировал и ответил. Но голос был явно не бабкин, теперь-то он знал это точно, хотя чем-то, признаться, и был похож. Но кто же тогда с ним здоровался? Ведь не могло же ему все это показаться.

От этих мыслей Уфимцев еще больше смутился и, рванув вперед, заскочил в помещение кафе, располагавшееся тут же на бульваре, где, утоляя внезапно возникшую жажду, выпил залпом сразу два стакана густого томатного сока.

Пока он приводил свои мысли в порядок и пил солоноватую жижу, в то же самое время пытаясь не упустить из виду диковинную парочку, та уже успела миновать кафе и теперь удалялась в ту сторону, где заканчивался бульвар и начиналась раскрашенная в желтый солнечный цвет тыльная сторона здания Волковского театра.

К своему крайнему удивлению, Уфимцев обнаружил, что кроме него эта экстравагантная парочка была абсолютно никому не интересна. Никто из прохожих даже не задержал на ней своего взгляда и не повернул головы, как будто ее не было вовсе, что само по себе было тоже довольно-таки странным.

Ну и ну! Только диву даешься! И до чего же ненаблюдательный народ! Ничего-то вокруг себя они не видят, ничем-то не интересуются! Ну, как же так можно?!

Лишь один только раз к коту подлетела какая-то рыжая бездомная собака, непонятной породы и попыталась того атаковать. Но бабка тут же резво ткнула палкой воздух перед самой мордой нахалюги, а кот грозно выгнул спину, ужасно раздулся, увеличившись чуть не вдвое, и, прижав уши, боком смело пошел на невежу. Вид кота был настолько устрашающим, что пес мгновенно поджал хвост и трусливо пустился наутек, куда глаза глядят.

И тут Юрий Петрович снова очень отчетливо услышал все тот же приятный женский голосок, который игриво произнес:

— Прощайте, пан! — И после этого чистым и звонким колокольчиком рассыпался мягкий заливистый смех.

Голос был настолько музыкален и обворожительно приятен для слуха, что Уфимцев буквально на какие-то мгновения впал в легкое оцепенение, а по затылку и шее у него тут же пробежали волнительные мурашки, затерявшиеся затем частично где-то на спине между лопатками, а некоторые и того пониже.

Он вздрогнул, удивленно осмотрелся вокруг, скользнув подозрительным взглядом по миловидной девушке-продавщице и некоторым другим немногочисленным посетительницам заведения и, покачав головой и вытерев рот кусочком салфетки, быстро выпорхнул на улицу.

Ха-ха-ха! Вот так новости! Похоже, что у него поехала крыша, раз он начал слышать какие-то навязчивые голоса. Вернее всего один, исключительно приятный женский голос, который вроде бы обращается именно к нему. Иначе к кому же еще? Но кто это, и что этому некто нужно от него? Вернее, этой некто. Если у этой невидимки к тому же и все остальное соответствует интонациям голоса, то… вот было бы неплохо подивиться на нее! Что же это за такая раскрасавица? Он даже где-то читал, а быть может, и слышал, что между голосом и внешностью человека существует самая что ни на есть прямейшая связь.

Уфимцев поискал глазами нарумяненную бабульку с котом, но там, где они должны были быть, шла приличная ватага студентов, человек в пятнадцать, не меньше, которая, по всей видимости, и закрыла собой необычную парочку. Быстро догнав веселую студенческую компанию, он пробежался взглядом по пространству перед ними, и к своему удивлению никого не обнаружил. Ни на лавочках, ни справа, ни слева от него никого не было. И бабка и кот куда-то пропали. Словно сквозь землю провалились. Но куда же они могли подеваться? Он прекрасно вот только что совсем недавно их наблюдал. Ведь не могли же они, в самом деле, испариться? Хотя стоп, почему бы и нет? Математик провел ладонью руки по лицу. Конечно же, могли. Он отлично помнит, как они оба не так давно появились, вынырнув неизвестно откуда…