Демьян Бедный - Том 5. Стихотворения 1941-1945. Статьи

• Название: Том 5. Стихотворения 1941-1945. Статьи
• Автор: Демьян Бедный
• Издательство: Гослитиздат
• Жанр: Поэзия
• Год: 1953

Собрание сочинений русского советского писателя, поэта, публициста и общественного деятеля Демьяна Бедного (1883–1945).

Настоящий, пятый и последний, том собрания сочинений Демьяна Бедного состоит из двух разделов. В первом разделе даны поэтические произведения, написанные Бедным в период Великой Отечественной войны Советского Союза, с 1941 по 1945 год. Второй раздел тома охватывает письма и статьи Д. Бедного, относящиеся ко всему периоду его творческой деятельности, начиная с февраля 1912 года.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Русская женщина*

В «двенадцатом году» – кавалерист-девица
И в «Крымскую войну» – отважная сестрица,
Она в дни Октября в «семнадцатом году»
Шла в Красной Гвардии в передовом ряду.
Да, русской женщине недаром мир дивится!
И не читали ль мы о немцах в эти дни,
   Как напоролися они
   На героиню-сталинградку.
Она, взамен того, чтоб указать пути
Врагам, как дом – для них опасный – обойти,
Их вывела на тесную площадку
Под самый наш огонь и крикнула бойцам:
«Стреляйте, милые, по этим подлецам!»
Пусть стала жертвою она немецкой мести.
Она пред миром всем раскрыла, как велик
Дух русской женщины и как прекрасен лик,
Суровый лик ее, готовой каждый миг
На подвиг доблести и чести!

Боец-герой*

Подросток-девочка. Она
Бойцом-героем спасена,
У пса фашистского отбита.
Смертельной корчей сведена
Рука сраженного бандита.

Родной боец наш – невредим,
Неустрашим, непобедим –
Исполнен мощи сверхударной.
На грозный лик его глядим
Мы все с любовью благодарной.

Народный ответ*

Да, наш народ породы стойкой:
Свой фронтовой крепя заслон,
Врагу ответил он постройкой
Колхозных танковых колонн.
Колхозным боевым ответом
Ошеломлен фашистский сброд.
Как он сказался в деле в этом –
Весь осиян победным светом –
Наш удивительный народ!

Это – то, что нужно!*

Недостаток кожи и ее заменителей вынудил советское командование выпустить обувь для войск – из сукна. Можно себе представить, как тяжело сражаться русским в мороз в этой обуви!

(Римское радио от 19/XII 1942 г.)

Ай да Бенито! Влип знаменито!

(Новая итальянская пословица.)

Муссолини – речь о нем! –
Разболтался дуче,
Мол, у русских с каждым днем
Положенье круче,

Что дела их, видит бог,
Никуда не гожи:
Русский фронт насквозь продрог,
Потому что нет сапог:
Не хватает кожи!

В довершение всех бед
При заторе с кожей
Никакой замены нет,
На нее похожей.

Но у русских – к их стыду, –
Чтоб смягчить свою беду,
Сыскан в нынешнем году
Выход их исконный:
Так – у них в большом ходу
Стал сапог… суконный! –

Жалко дуче русских ног?
Нет, он зло смеется.
Он, болван, узнать не мог,
Что суконный наш «сапог»
Валенком зовется!

Брех понес о нем сплошной,
Брех нелепый и смешной,
Муссолини злобный.
Русский валенок родной,
Легкий, теплый, шерстяной
До чего хорош зимой,
До чего удобный!

Он в морозы и в снега
Серо пусть – на взгляд врага
Выглядит наружно,
Да согрета в нем нога!
Вот чем обувь дорога!
Стало быть, что нужно!

Верный друг наш, он вдвойне
Нам дороже на войне
Зимней да морозной.
До чего ж охота мне
Городской вскричать родне
И родне колхозной:

Марья, Дарья, Митрофан,
Сашенька с Феклушей,
Епифан и Селифан,
Тетя Феня, слушай,

Слушай, дядя Ферапонт:
Шлите валенки на фронт!
Шлите срочно, дружно!
Это – то, что нужно!

Любая кара им мала!*

Вот до чего дошли фашистские бандиты:
Они дают своим собакам имена.
А человеку русскому – гляди ты! –
Иная в их глазах цена:
Покамест он от мук и голода не помер,
Фашисты на него навешивают номер!
   Не человек он вроде, нет,
   А вещь, хозяйственный предмет –
   Последнего к тому же сорта.
   Жалеть его – какого черта!
Пускай работает в мороз полунагим.
Начнет дерзить? Фашист убьет его бессудно
И «номер» выбывший – все это так не трудно! –
   Заменит «номером» другим.
Фашистских извергов мы привлечем к ответу.
Но как нам их карать? За все их за дела
   Любая кара им мала.
   Их преступленьям – меры нету!

Фашистские «искусствоведы»*

«Трофейной» бандой Риббентропа
Была ограблена Европа,
Ее музеи и дворцы.
Набравшись опыта, фашистские злодеи
Пустились оголять советские музеи.
Картины, статуи, колонны, изразцы,
Культурных ценностей редчайших образцы –
   Все, что копили наши деды,
   Что завещали нам отцы,
В местах, где временной добился враг победы,
   Фашистские «искусствоведы»
   Разворовали, подлецы.
Среди фарфоровой посуды, тонкой, ломкой,
Средь древней утвари, средь драгоценных ваз
Они плясали дикий пляс,
Орудуя ножом и фомкой.
Чего не увезли с собой,
То превратили в лом и в бой.

   Но близок грозный час расплаты –
За разоренные старинные палаты,
За каждый наш музей, дворец культуры, храм
Придется воем выть, попавши в наши руки,
   Организованным ворам,
   «Профессорам и докторам»
   Фашистской подлой «грабь-науки», –
И первым пред судом свой воровской ответ
   Даст Риббентроп-«искусствовед»!

Легенды сложатся о нем!*

Он пал. Но честь его – жива.
Герою высшая награда –
Под именем его – слова:
Он был защитник Сталинграда!

В разгаре танковых атак
Пал краснофлотец Паникак.
Им – до последнего- патрона –
Держалась крепко оборона.
Но не под стать морской братве
Врагу показывать затылки.
Уж нет гранат. Остались две
С горючей жидкостью бутылки.
Герой-боец схвдтил одну:
«В передний танк ее метну!»
Исполненный отваги пылкой,
Стоял он с поднятой бутылкой:
«Раз, два… Не промахнусь небось!»
Вдруг пулей в этот миг насквозь
Бутылку с жидкостью пробило!

Героя пламя охватило,
Но, ставши факелом живым,
Не пал он духом боевым,
Не дрогнул волею могучей.
С презреньем к боли острой, жгучей,
На вражий танк боец-герой
С бутылкой бросился второй.
Удар! Огонь! Клуб дыма черный!
Огнем охвачен люк моторный,
В горящем танке дикий вой:
Команда взвыла и водитель.

Пал, совершивши подвиг свой,
Наш краснофлотец боевой.
Но пал, как гордый победитель!
Чтоб пламя сбить на рукаве,
Груди, плечах, на голове,
Горящий факел, воин-мститель,
Не стал кататься по траве,
Искать спасения в болотце:
Он сжег врага своим огнем!
Легенды сложатся о нем,
Бессмертном нашем краснофлотце!

Народная сила*

Неслись вдоль полянки
Немецкие танки.
Им пушка за горкой была не видна.
Была эта пушка советской чеканки.
Их – тридцать, она –
Одна.

Громила танки она знаменито:
И в хвост и в гриву – ив тыл и в фасад.
Четырнадцать танков было разбито,
Шестнадцать – подрали назад.

Вот это работа была так работа!
А сила – с виду – была не равна:
Немецких танков – сбиться со счета,
Их – тридцать, она –
Одна.

Одна расправилась с танковой бандой,
Потому что была грозной силой сильна:
Семь отважных бойцов было с ней под командой
Лейтенанта Ильи Шуклина.

Восьмерка героев с пушкой за горкой –
А немцев взяла в какой оборот!
Потому что за этой геройской восьмеркой
Стоял могучий советский народ!

Залог победы*

Жизнь примерами богата:
Фронт и тыл – родных два брата,
У обоих мать одна –
Вся Советская страна.

Наш рассказ начнется с тыла.
Жизнь в нем, ясно, не застыла,
А совсем наоборот:
Взбудоражен весь народ.
Все в горенье, все в движенье,
Все в геройском напряженье,
Тыл в работе день и ночь –
Фронту силится помочь.

Кизел – город есть, слыхали?
Предки кизелцев пахали
И частенько в год худой
Хлеб жевали с лебедой.
Нынче там кипит работа,
Уголь-главная забота,
Лишь про уголь всюду речь:
«Надо, братцы, приналечь!
Мы докажем: наши копи
Не последние в Европе.
Нам страна дала наказ –
Мы ее послушны кличу! –
Угля прежнюю добычу
Перекрыть во много раз!»
Мы нуждаемся в нем крайне.
Почему? Для всех не в тайне.
Вместе с фронтом вся страна
Уголь требует: война!
Для заводов оборонных,
И литейных, и патронных,
Всех, любого образца,
Нужен уголь без конца!
Ну, так в Кизеле вот в этом
Объявились нынче летом
Два – не знаю их с лица –
Машиниста-молодца:
«По понятным всем причинам
Нашим врубовым машинам
Мы дадим такую прыть,
Чтоб рекорд свой перекрыть
Достиженьем нашим новым.
Нас, Кошкарова с Жирновым,
Просим снайперов-стрелков
Всех дивизий и полков
Поддержать своим вниманьем,
Боевым сорезнованьем.
На своих постах бои
Проведем мы беззаветно.
Присылайте нам ответно
Обязательства свои!»

Как прочли бойцы в газете
Это, значит, письмецо,
Стали думать об ответе:
Братский вызов налицо.
«Нет у нас таких законов
Избегать крутых высот! –
Молвил снайпер Номоконов,

Покосясь на вражий дзот. –
Фрицам пулек мы подбросим!
Чтобы снайперский мой счет
Довести мне до двухсот,
Сбить мне надо – двадцать восемь
Цифра все ж! Но сладить с ней
Обязуюсь в десять дней!»

«А вот мне, – сказал Санжеев, –
Сбить четырнадцать злодеев,
Будет – сто. Зарок даю:
В десять дней я их набью!»

«Фрицам» есть все основанья
Русских «снайперского званья»
Ненавидеть зверски-зло.
«Фрицам» крепко не везло:
Новый вид соревнованья
Поубавил их число.
Показался «фриц» и – спекся,
Сразу в землю нос зарыл.
Номоконов так увлекся,
Что заявку перекрыл.
Сверх «двухсотенной» заявки
Дал четырнадцать надбавки!
Сто Санжеев объявил?
Но так метко бил и часто,
Что уже до срока за сто
Далеко перевалил!

Наш народ и смел и ловок.
Спарил – доблестный почин! –
Меткость снайперских винтовок
С мощью врубовых машин.
Перед нами в виде чистом
Дня победного залог:
Там куется смерть фашистам,
Где так кровно с машинистом
Спаян меткий наш стрелок!

Гвардия*