Федор Сологуб - Том 7. Стихотворения

• Название: Том 7. Стихотворения
• Автор: Федор Сологуб
• Издательство: Интелвак
• Жанр: Поэзия
• Год: 2003
• ISBN: 5-93264-022-7, 5-93264-044-8

Седьмой (дополнительный) том Собрания сочинений Федора Кузьмича Сологуба (1863–1927) – это поэтическое наследие классика «Серебряного века». Впервые публикуются все стихотворения, вошедшие в четыре тома его прижизненного Собрания: «Лазурные горы», «Восхождения», «Змеиные очи» и «Жемчужные светила».

http://ruslit.traumlibrary.net

---

«Иду я влажным лугом…»

Иду я влажным лугом.
Томят меня печали.
Широким полукругом
Развёрнутые дали,
Безмолвие ночное
С пленительными снами,
И небо голубое
С зелёными краями, –
Во всём покой и нега,
Лишь на сердце тревога.
Далёко до ночлега.
Жестокая дорога!

«Закрывая глаза, я целую тебя…»

Закрывая глаза, я целую тебя, –
  Бестелесен и тих поцелуй.
Ты глядишь и молчишь, не губя, не любя,
  В колыханьи тумана и струй.

Я плыву на ладье, – и луна надо мной
  Подымает печальный свой лик;
Я плыву по реке, – и поник над рекой
  Опечаленный чем-то тростник.

Ты неслышно сидишь, ты не двинешь рукой, –
  И во мгле, и в сиянии даль.
И не знаю я, долго ли быть мне с тобой,
  И когда ты мне молвишь: «Причаль».

Этот призрачный лес на крутом берегу,
  И поля, и улыбка твоя –
Бестелесное всё. Я забыть не могу
  Бесконечной тоски бытия.

«Под холодною властью тумана…»

Под холодною властью тумана,
Перед хмурой угрозой мороза,
На цветках, не поблекнувших рано.
Безмятежная, чистая грёза.

С изнемогшей душой неразрывны
Впечатленья погибшего рая,
И по-прежнему нежно призывны
Отголоски далекого мая.

«Не ужасай меня угрозой…»

Не ужасай меня угрозой
Безумства, муки и стыда,
Навек останься лёгкой грёзой,
Не воплощайся никогда,

Храни безмерные надежды,
Звездой далёкою светись,
Чтоб наши грубые одежды
Вокруг тебя не обвились.

«Я от мира отрекаюсь…»

Я от мира отрекаюсь,
Облекаюсь тёмной схимой
И душою устремляюсь
В тот чертог недостижимый,

Где во мгле благоуханий,
В тихом трепете огней
Входит бледный рой мечтаний
В круг больных и злых теней.

И к сокрытому престолу
С необычными дарами
Мы подходим, очи долу,
С необутыми ногами,

И приносим жертву Богу,
Службу ясную поём,
Но к заветному порогу
Человека не зовём.

Ариадна («Сны внезапно отлетели…»)

Сны внезапно отлетели…
Что ж так тихо всё вокруг?
Отчего не на постели
С нею мил-желанный друг?

Смотрит, ищет, – и рыдает,
И понятно стало ей,
Что коварно покидает
Обольщённую Тезей.

Мчится к морю Ариадна, –
Бел и лёгок быстрый бег, –
И на волны смотрит жадно,
Голосящие о брег.

Лёгким веяньем зефира
Увлекаемы, вдали,
В синем зареве эфира
Исчезают корабли.

Парус чёрный чуть мелькает, –
И за милым вслед спеша,
Улетает, тает, тает
Ариаднина душа.

«Из мира чахлой нищеты…»

Из мира чахлой нищеты,
Где жёны плакали и дети лепетали,
Я улетал в заоблачные дали
В объятьях радостной мечты,
И с дивной высоты надменного полёта
Преображал я мир земной,
И он сверкал передо мной,
Как тёмной ткани позолота.
Потом, разбуженный от грёз
Прикосновеньем грубой жизни,
Моей мучительной отчизне
Я неразгаданное нёс.

«Для чего в пустыне дикой…»

Для чего в пустыне дикой
Ты возник, мой вешний цвет?
Безнадёжностью великой
Беспощадный веет свет.

Нестерпимым дышит жаром
Лютый змей на небесах.
Покоряясь ярым чарам,
Мир дрожит в его лучах.

Милый цвет, ты стебель клонишь,
Ты грустишь, ты одинок, –
Скоро венчик ты уронишь
На сухой и злой песок.

Для чего среди пустыни
Ты возник, мой вешний цвет,
Если в мире нет святыни,
И надежды в небе нет?

«Этот сон-искуситель…»

  Этот сон-искуситель,
  Он неправдою мил.
Он в мою роковую обитель
Через тайные двери вступил, –

  И никто не заметил,
  И не мог помешать.
Я желанного радостно встретил,
И он сказочки стал мне шептать.

  Расцвели небылицы,
  Как весною цветы,
И зареяли вещие птицы,
И пришла, вожделенная, ты…

  Этот сон-искуситель,
  Он неправдою мил.
Он мою роковую обитель
Безмятежной мечтой озарил.

«Скоро солнце встанет…»

Скоро солнце встанет,
В окна мне заглянет,
Но не буду ждать, –
Не хочу томиться:
Утром сладко спится, –
Любо сердцу спать.

Раннею порою
Окон не открою
Первому лучу.
С грёзою полночной,
Ясной, беспорочной,
Задремать хочу.

Дума в грёзе тонет.
На подушку клонит
Голову мою…
Предо мной дороги,
Реки и чертоги
В голубом краю.

«Просыпаюсь рано…»

Просыпаюсь рано, –
Чуть забрезжил свет,
Тёмно от тумана, –
Встать мне или нет?
Нет, вернусь упрямо
В колыбель мою, –
Спой мне, спой мне, мама:
«Баюшки-баю!»

Молодость мелькнула,
Радость отнята,
Но меня вернула
В колыбель мечта.
Не придёт родная, –
Что ж, и сам спою,
Горе усыпляя:
«Баюшки-баю!»

Сердце истомилось.
Как отрадно спать!
Горькое забылось,
Я – дитя опять,
Собираю что-то
В голубом краю,
И поёт мне кто-то:
«Баюшки-баю!»

Бездыханно, ясно
В голубом краю.
Грёзам я бесстрастно
Силы отдаю.
Кто-то безмятежный
Душу пьёт мою,
Шепчет кто-то нежный:
«Баюшки-баю».

Наступает томный
Пробужденья час.
День грозится тёмный, –
Милый сон погас.
Начала забота
Воркотню свою,
Но мне шепчет кто-то:
«Баюшки-баю!»

«Запоздалый ездок на коне вороном…»

Запоздалый ездок на коне вороном
  Под окошком моим промелькнул.
Я тревожно гляжу, – но во мраке ночном
  Напряжённый мой взор потонул.
Молодые берёзки печально молчат,
  Неподвижны немые кусты.
В отдалении быстро копыта стучат, –
  Невозвратный, торопишься ты.
Одинокое ложе ничем не согреть,
  Бесполезной мечты не унять.
Ах, еще бы мне раз на тебя посмотреть!
  Ах, еще б ты промчался опять!

«Ангельские лики…»

  Ангельские лики,
  Светлое хваленье,
  Дым благоуханий, –
  У Творца-Владыки
  Вечное забвенье
  Всех земных страданий.

  Ангел вопрошает:
«Бледный отрок, ты откуда?
Рано дни тебе наскучили».
  Отрок отвечает:
«На земле мне было худо.
Мать с отцом меня замучили».

  У Творца-Владыки
  Вечное забвенье
  Всех земных страданий, –
  Ангельские лики,
  Светлое хваленье,
  Дым благоуханий.

  «Целый день бранили,
Ночью руки мне связали,
На чердак свели раздетого,
  Долго палкой били,
Долго розгами терзали, –
Вот и умер я от этого».

  Ангельские лики,
  Светлое хваленье,
  Дым благоуханий, –
  У Творца-Владыки
  Вечное забвенье
  Всех земных страданий.

«Отвори свою дверь…»

  Отвори свою дверь,
И ограду кругом обойди.
  Неспокойно теперь, –
Не ложись, не засни, подожди.

  Может быть, в эту ночь
И тебя позовёт кто-нибудь.
  Поспешишь ли помочь?
И пойдёшь ли в неведомый путь?

  Да и можно ли спать?
Ты подумай: во тьме, за стеной
  Станет кто-нибудь звать,
Одинокий, усталый, больной.

  Выходи к воротам
И фонарь пред собою неси.
  Хоть бы сгинул ты сам,
Но того, кто взывает, спаси.

«Суровый друг, ты недоволен…»