Бенджамин Франклин - Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 1

• Название: Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 1
• Автор: Бенджамин Франклин
• Издательство: Мысль
• Жанр: Философия
• Год: 1968

Первый том включает важнейшие произведения прославленного ученого, выдающегося моралиста Б. Франклина («Рассуждение о свободе и необходимости, удовольствии и страдании», «Путь к изобилию», автобиография и др.), героя освободительной войны Итэна Аллена («Разум — единственный оракул человека» — первый в Америке антирелигиозный трактат), видного ученого К. Колдена, развивавшего учение Ньютона («Принципы действия материи» и «Введение в изучение философии»), и основоположника американской психотерапии, борца против идеализма Б. Раша («Влияние физических причин на моральную способность» и «Лекции о животной жизни»). Издание снабжено примечаниями и именным и предметным указателями.

---

Понимание единства общего и особенного сказывается и в сочетании уверенности в безграничных возможностях человеческого прогресса с признанием врожденных свойств человеческой природы. Эта природа пластична, доступна изменению и совершенствованию. На этой уверенности основывается социальный оптимизм: общество должно и может стать иным, лучшим, чем оно было и есть. Но каким путем? В чем рычаги его преобразования? Здесь-то и начинается колебание между двумя философскими полюсами. С одной стороны, представители американского Просвещения, как и все другие просветители, полагают, что воспитание, просвещение, искоренение предрассудков — единственный путь к переустройству отношений между людьми, ибо эти отношения зависят от того, чего хотят люди, к чему стремятся, как они думают, во что верят. Новое общественное бытие может быть порождено лишь обновленным общественным сознанием. «Просветите весь народ, — писал Джефферсон Дюпон де Немуру (24.IV.1816),—и тирания вместе с насилием над душой и телом исчезнет, как исчезают на рассвете злые духи». Но с другой стороны, корень всех зол не в человеческой природе, а в дурном общественном устройстве. Не изменив социальных институтов, нельзя искоренить зло. Окружающая среда — почва, на которой произрастают суеверия, пороки, злодеяния. Причем речь идет не о физических факторах нравственности и безнравственности, изученных Рашем, а о социальных факторах, которые Джефферсон призывал изучать. Последний критически относился к евгеническим рецептам усовершенствования человеческого рода, выдвигавшимся Кабанисом, и рекомендовал совсем иные действенные средства — те, которые применялись в ходе американской и французской революций. Практика политической борьбы не позволяла американским мыслителям оставаться «чистыми» просветителями.

Одним из главных принципов, определяющих понимание структуры общественного бытия у интересующих нас мыслителей, было четкое разграничение общества и государства, установление между ними различия как по сущности, так и по происхождению и значению. Не называя Гоббса Пейн прямо высказывается против авторов, отождествляющих общество с государством, считающих, что между тем и другим нет никакого различия или есть лишь несущественное различие. Для Пейна, как и для Джефферсона, общество первично, изначально, государство вторично, производно. Теория общественного договора не получила у них признания. Общество не «искусственное тело», образованное на определенной ступени эволюции человеческого рода, а естественное состояние, присущее человеческому существованию, как таковому, «со дня творения». По словам Джефферсона, «по природе своей человек приспособлен для общества, а общество своей благоустроенностью приспособлено для человека»[52]. Мы не находим, однако, в этой философии истории сколько-нибудь отчетливого понимания того, что общество — это не простая сумма взаимосвязанных индивидов, а своеобразное по своим закономерностям целое. В ней нет научного понятия общественного целого как специфического структурного единства, как системы общественных отношений, несводимых к межиндивидуальным отношениям. Нет в ней, конечно, и понятия экономического базиса общества. Основополагающим является не форма собственности, выражающая систему производственных отношений, а расплывчатое понятие общения и взаимодействия.

Государственно-организованному обществу предшествовало догосударственное, безгосударственное общество. Причем речь идет не только о далеком историческом прошлом. Джефферсон в своих «Заметках о Вирджинии» приводит уклад жизни современных ему индейцев в качестве примера сохранившейся догосударственной общественной организации, отмечая существующую при этом гармонию личных и общественных интересов. У Пейна из расчленения понятий общества и государства вытекает перспектива грядущего безгосударственного общества.

Предвидение отмирания государства прочно связано у просветителей с трактовкой его происхождения и функций. Если общество порождено естественными человеческими нуждами и потребностями, то государство возникло из-за ослабления естественных моральных скреп общества. Утверждение о моральной дезинтеграции и о недостаточной социальной эффективности одних лишь нравственных норм и обычаев направляет мысль просветителей к исследованию экономических причин социального расслоения и дисгармонии, но не доводит их все же до уяснения надстроечного характера политического строя по отношению к экономической структуре общества. Государство определяется Пейном как «общенациональное объединение, действующее в соответствии с общественными принципами»[53]. В своих теоретических обобщениях (но, как мы увидим в дальнейшем, не в своей политической практике) просветители далеки еще от понимания классовой природы всякого государства.

Если общество как принцип человеческого единения есть добро, то государство, служащее противоядием против общественной диссоциации, является лишь неизбежным злом. «Общество, — пишет Пейн, — в любом состоянии есть благо, государственное же управление, даже лучшая его форма, только неизбежное зло, а худшая — нетерпимое зло». Общество, поясняет он свою мысль, «позитивно способствует нашему счастью, объединяя наши усилия», государство же содействует нашим интересам лишь «негативно, сдерживая наши пороки...»[54] Отсюда один шаг до заключения: «Чем совершеннее цивилизация, тем меньше она нуждается в государстве...» Односторонность такой оценки в отношении всякого возможного государства очевидна. Когда Пейн писал свои работы, он не мог предвидеть возникновения государства нового типа, и было бы неисторично упрекать его в этом. Пейну не чужд, однако, дифференцированный подход к государственному строю. Он различает три источника и соответственно три типа государственной власти. Первый источник — суеверие, второй — сила, а третий — общие интересы и общие права всех членов общества. Возникшая из первого источника государственная форма — власть попов, из второго — власть завоевателей, а из третьего — царство разума. Понятно, что к последнему неприменима не только отрицательная оценка, но даже и квалификация «неизбежное зло».

На различении общества и государства покоится теория естественных прав, отличаемых от прав гражданских. Первые врожденны и неизменны, вторые приобретены и преходящи. «Мы убеждены, — писал Джефферсон У. Джонсону (12.VI.1823), — что человек... наделен от природы правами и врожденным чувством справедливости». Причем общество гарантирует только осуществление наших естественных прав и выполнение соответствующих им, столь же естественных обязанностей. Оно должно обеспечить каждому человеку свободное приложение его усилий и приобретенные благодаря им плоды. Естественные права неотъемлемы и никто, даже общество в целом, не вправе лишить нас их. В проекте «Декларации прав», предложенном Джефферсоном, он в следующих словах формулирует свое понимание естественных прав: «Все люди созданы равными... они наделены создателем врожденными и неотчуждаемыми правами... среди которых: жизнь, свобода, достижение счастья...»

В отличие от этих неотъемлемых прав гражданские права, приобретение и отчуждение которых связано с возникновением государства, являются вторичными, выполняя служебную роль по отношению к естественным правам. Гражданские права как бы надстраиваются над естественными. Но формуле Пейна, «каждое гражданское право вырастает из естественного права, другими словами, оно есть обмененное естественное право»[55]. Это положение Пейна сближает его учение с теорией общественного договора, согласно которому люди во имя охраны своих естественных прав предоставляют государственной власти некоторые необходимые для этой цели права.

Социальные убеждения просветителей проникнуты отвращением к косности, застою, консерватизму. Движение и развитие — непременное условие жизни здорового общества. «Общественные институты... должны развиваться и идти в ногу со временем, — писал Джефферсон Керчевалю (12.VII.1816). — Подобно тому как нельзя требовать от взрослого человека, чтобы он носил костюм, который был ему впору в детстве, от цивилизованного общества нельзя требовать, чтобы оно руководствовалось порядками, установленными его варварскими предками».

Закон общественного обновления при переходе от одного поколения к другому занимает у Пейна и Джефферсона место, подобное тому, какое занимает в научной социологии учение о смене общественных формаций. По Джефферсону, «земля всегда принадлежит живущему поколению... и каждый закон естественно изживает себя к исходу тридцати четырех лет. Если принуждать к нему дольше, это будет уже актом насилия, а не права»[56]. Новое поколение не может быть связано пережитками старого. «Любое поколение является и должно быть вполне правомочным вершить свои дела в соответствии со своими обязательствами»[57].