Бенджамин Франклин - Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 1

• Название: Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 1
• Автор: Бенджамин Франклин
• Издательство: Мысль
• Жанр: Философия
• Год: 1968

Первый том включает важнейшие произведения прославленного ученого, выдающегося моралиста Б. Франклина («Рассуждение о свободе и необходимости, удовольствии и страдании», «Путь к изобилию», автобиография и др.), героя освободительной войны Итэна Аллена («Разум — единственный оракул человека» — первый в Америке антирелигиозный трактат), видного ученого К. Колдена, развивавшего учение Ньютона («Принципы действия материи» и «Введение в изучение философии»), и основоположника американской психотерапии, борца против идеализма Б. Раша («Влияние физических причин на моральную способность» и «Лекции о животной жизни»). Издание снабжено примечаниями и именным и предметным указателями.

---

Людям очень легко и привычно ненавидеть истину, которая может выявить их злодеяния и навлечь на них кару; но ненавидеть истину как истину или бога как бога (а это все равно, что ненавидеть благость, как таковую, безотносительно к каким-либо иным последствиям) не могла бы даже дьявольская натура. Если мы обратимся к цепи причин нашего существования и сохранения в мире, то мы начнем обращенное к прошлому исследование от сына к отцу, деду, прадеду и так далее до всевышнего самосущего отца всего; что же касается средств нашего сохранения или последовательного ряда причин этого, то мы можем начать с доброты родителей, кормивших, опекавших и лелеявших нас в нашем беспомощном возрасте, но при этом всегда следует помнить, что источник всего этого — наш вечный отец, вдохнувший в их сердца такую сильную и нежную родительскую любовь.

Расширяя круг своих идей, мы постигнем свою зависимость от земли и вод земного шара, который мы населяем и который щедро питает и одевает нас; затем мы включим в круг своих идей солнце, огненная масса которого с поразительной быстротой изливает свои яркие лучи на нашу землю и неистощимый огонь которого дарит ей тепло, вызывающее рост растений и придающее неизъяснимую прелесть временам года; все это не достижение человека, а искусство и провидение бога. Нам неизвестно, откуда солнце берет материалы для увековечения своего благоприятного влияния. Станет ли, однако, кто-либо отрицать реальность этого благотворного влияния на том основании, что мы не понимаем истоков вечности этого огненного мира или каким образом он стал таким пылающим телом; и будет ли кто-либо отрицать реальность усвоения пищи на том основании, что мы не знаем секрета действия пищеварительных сил животной природы или всех подробностей ее благодетельного влияния. Таких глупцов не найдется. Столь же нелепо с нашей стороны было бы отрицать провидение бога, «чьим промыслом мы живем, движемся и существуем», на том основании, что мы не можем его постигнуть.

Мы знаем, что земля, вода, огонь и воздух в различных сочетаниях служат нам, и нам также известно, что эти стихии лишены рефлексии, разума или цели; отсюда мы можем легко заключить, что это их служение предопределено неким мудрым, понимающим и имеющим цель существом. Может ли слепой случай создать порядок и сообразность и, следовательно, провидение? Предположение, что мудрость, порядок и цель — плод несуществующей сущности или хаоса, путаницы и мрака, слишком нелепо, чтобы заслуживать серьезного опровержения, ибо это значило бы допустить, что могут быть действия без причины, т. е. порожденные несуществующей сущностью, или что хаос и путаница могут иметь своими следствиями могущество, мудрость и благость; мы должны или признать такого рода нелепости, или согласиться с учением о провиденциальном самосущем существе. Сам хаос неизбежно включал бы в себя идею творца, поскольку он предполагает действительное существование, хотя и исключает идею провидения, которое не может существовать без порядка, замысла и цели.

Но хаос так же не мог бы существовать независимо от творца, как и нынешняя хорошо упорядоченная система природы. Ибо не могло быть случайного смешения или хаоса первичных атомов, не зависящих от творения или предшествующих ему, так как несуществующая сущность не могла бы создать ничего материального. Ничто из ничего и будет ничто, но нечто из ничего противоречиво и невозможно. Очевидность бытия и провидения бога столь полная, что мы не можем не узреть ее, если только откроем глаза и поразмыслим о зримом творении. Именно через божественное провидение становится нам очевидным бытие бога, ибо хотя для доказательства существования творца достаточно одного хаоса, однако этот отвлеченный способ аргументации не мог бы прийти нам в голову или быть известным нам, если бы не провидение бога (которому мы обязаны своим существованием), хотя сам по себе этот довод был бы истинным независимо от того, используем мы его или нет: ведь разумные предположения и правильные заключения поистине остаются такими независимо от наших представлений о них, если рассматривать их, отвлекаясь от нашего существования.

Рассуждения и аргументация приносят ту пользу нашим знаниям и практике, что позволяют исследовать истинную природу вещей; в этом заключается наша мудрость. Все прочие понятия о вещах ложны и фантастичны. Мы можем помыслить о чем-либо имеющем действительное существование, только если мы тщательно его исследуем, тогда оно поведет к независимой причине и послужит доказательством бытия бога. Так, исследуя произведения природы, мы исследуем ее великого создателя; но все пытливые умы теряются, снова и снова исследуя необъятность божественной полноты, которой мы обязаны своим существованием и всеми нашими благами.

Раздел III. Способ обнаружить моральные совершенства и естественные атрибуты бога

Мы кратко изложили различные неоспоримые доводы, которые доказывают бытие и провидение бога, его благость по отношению к человеку, обнаруживающие себя в цепи действий природы, обычно именуемых естественными причинами. Теперь мы приступаем к более подробному рассмотрению его моральных совершенств; и хотя все конечные существа так же далеки от адекватного их познания, как от самого совершенства, тем не менее при помощи присущей нашей душе способности понимания мы можем иметь приблизительную идею божественных совершенств. В самом деле, хотя человеческий ум несоизмерим с божественным разумом, все же между ними существует несомненное сходство; например, бог знает все вещи, а мы знаем некоторые вещи, и наше знание тех вещей, которые мы понимаем, согласуется с божественным знанием и не может не соответствовать ему. Больше чем знать вещь — если говорить только об определенной вещи — не в состоянии и само всеведение, ибо и бесконечный и конечный ум обладают одинаковым знанием. Знать вещь — это то же самое, что иметь о ней правильные идеи, или идеи, соответствующие истине; истина же одна для всякого правильного ума, не исключая и божественного. Нельзя отрицать, что хотя бы в простых, обыденных вещах человечество отличает справедливость от несправедливости, правду от лжи, добро от зла, добродетель от порока, похвальное от предосудительного, иначе люди не были бы существами, отвечающими за свои поступки. Признав это, мы можем составить сложную идею морального характера, который — если только мы сделаем это как можно более обдуманно, мудро и разумно, — несомненно, будет сходен с божественными совершенствами. Ибо подобно тому как произведения природы дают нам идею могущества и мудрости бога, так благодаря нашей разумной природе мы постигаем идею его моральных совершенств.

Но в применении к человеку могущество и мудрость, рассматриваемые отвлеченно от справедливости, благости и истины, не обязательно связаны с моральным характером, как это показали многие тираны, проявившие мудрость и могущество при подготовке и проведении несправедливых войн, губительных и разрушительных для их ближних. Будучи же достоянием патриотов, могущество и мудрость служат человечеству. Но так как бог неизменно и бесконечно справедлив и благ, а также бесконечно мудр и могуществен, то он не может отступать от прямоты своего морального характера, и, следовательно, его могущество и мудрость — хотя они и не принадлежат к числу его моральных совершенств (будучи его естественными атрибутами) — не могут действовать вопреки его моральному характеру. Ведь бесконечная мудрость должна была неизменно выбирать лучшую из всех возможных систем, бесконечная справедливость, благость и истина — одобрять ее, а бесконечное могущество — осуществлять[70].

Из сказанного о моральных совершенствах бога мы заключаем, что все разумные существа, имеющие представление о справедливости, благости и истине, в то же время так или иначе имеют представление о моральных совершенствах бога. С помощью разума мы способны составить представление о моральном характере, будь то в применении к богу или человеку; именно это дает нам превосходство над неразумными частями творения, и именно благодаря этому можно сказать, что мы воистину «сотворены по образу и подобию бога».

Раздел IV. О вечности и бесконечности бога

Теперь мы приступаем к исследованию вечности и бесконечности бога. Вопрос о том, как появился бог, противоречит его бытию как бога; ведь это значит предположить, что бог произошел и зависит от некой ранее существовавшей причины, т. е. считать, что по своему характеру он конечное и зависимое существо. Но если мы мысленно проследим цепь ранее существовавших причин, насколько хватит человеческой системы счета, то все же будем столь же далеки от бога, как и в тот момент, когда мы только начинали выяснять последовательность ранее существовавших причин, ибо последовательный ряд причин не может продолжаться ad infinitum. Представив себе, что бог существовал от века и будет существовать до века, мы придем к идее, что бог существует во времени и что со временем он перестанет существовать; иными словами, он существовал от некой эры, именуемой вечностью, до второй эры, именуемой так же, т. е. от одной эпохи до другой. А это означает признание одной вечности, предшествовавшей его существованию, и другой, следующей за ним: «Ты, господи, пребываешь от века до века» — так провозглашают часто с амвона, что совершенно несовместимо с правильной идеей вечности. Бог не возник, а был, он не существовал от века, а существовал и будет существовать извечно. Хотя вечность включает в себя идею существования или длительности (в применении к богу) без начала и конца, все же при обсуждении вопроса о вечном существовании необходимо разделять его на предшествующую и последующую вечность, так как ум может рассматривать их обособленно; но если рассматривать ее в совокупности, то это только одна вечность без начала и конца. Идея существования без начала и конца содержит в себе идею причины, самосущей и независимой от всякой предсуществующей причины; существование же от века необходимым образом подразумевает существование либо с какого-то определенного времени, либо от определенной предсуществующей причины, называемой вечностью, а это равносильно нелепому выведению бога из цепи предполагаемых предсуществующих причин, что уже в достаточной степени опровергнуто.