Бенджамин Франклин - Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 1

• Название: Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 1
• Автор: Бенджамин Франклин
• Издательство: Мысль
• Жанр: Философия
• Год: 1968

Первый том включает важнейшие произведения прославленного ученого, выдающегося моралиста Б. Франклина («Рассуждение о свободе и необходимости, удовольствии и страдании», «Путь к изобилию», автобиография и др.), героя освободительной войны Итэна Аллена («Разум — единственный оракул человека» — первый в Америке антирелигиозный трактат), видного ученого К. Колдена, развивавшего учение Ньютона («Принципы действия материи» и «Введение в изучение философии»), и основоположника американской психотерапии, борца против идеализма Б. Раша («Влияние физических причин на моральную способность» и «Лекции о животной жизни»). Издание снабжено примечаниями и именным и предметным указателями.

---

Но Франклин вовсе не единственный просветитель, мировоззрение которого формировалось в тесной связи с развитием наук о природе. Вспомним о разработке Колденом ньютоновского закона тяготения. Интересна при этом не только сама постановка вопросов о возможности дальнодействия и об эфире как непрерывной среде, благодаря которой возможно его осуществление. Интересен критический подход Колдена к высоко ценимой им теории Ньютона, выражающий потребность непрестанного углубления и развития приобретенной истины. Ньютон установил факт гравитации, но не объяснил ее причин и механизма. Опираясь на достижение Ньютона, необходимо было двигать теорию дальше. И Колден предлагает свое решение вопроса — решение, которое основано на понимании имманентности движения материи, на понимании самодвижения материи как универсального принципа бытия.

Большое значение для развития науки имели работы «отца американской психиатрии», выдающегося медика, физиолога и химика Раша и его последователей. Его изыскания в области физиологии нервной системы и органов чувств, в области теории локализации психических функций в мозгу (френология), психопатологии, как и работы Бьюкенена и Купера в этих и смежных областях, не только представляли собой существенный вклад в науку того времени, но и имели решающее значение для обоснования той философской линии, которой придерживались просветители.

С особенной настойчивостью необходимость связи философии с естественными науками подчеркивал Купер. «Я не знаю, — писал он, — ни одного законного паспорта для метафизики, кроме физиологии»[27]. В последней он находил ключ к решению такой коренной философской проблемы, как вопрос о душе и теле.

И Джефферсон не был чужд естественнонаучных и технических интересов, хотя мысль его была направлена преимущественно в сферу общественных явлений. Свидетельство тому — его технические изобретения, архитектурные проекты (например, проект моста, разработанный для Франции), агротехнические нововведения и доклад, сделанный и Американском философском обществе, об открытых им ископаемых.

Нельзя в этой связи не упомянуть о крупных организационных начинаниях Франклина и Джефферсона, послуживших значительным стимулом для прогресса науки в Соединенных Штатах Америки. Речь идет об основании Пенсильванского и Вирджинского университетов — первых высших учебных заведений, преподавание и научные исследования в которых были свободны от клерикального контроля, и о создании центра научной мысли — Американского философского общества. Пенсильванский университет по предложению Франклина присвоил Пейну почетное звание. А это было вызовом дипломированным обскурантам. Любопытно, что Джефферсон в написанном им тексте собственного надгробия не упомянул о своем президентстве в США, но отметил, что был не только первым ректором и составителем учебных планов Вирджинского университета, но и автором строительных чертежей и организатором сбора средств для этого любимого, как он назвал его однажды, «детища на старости лет».

Преданность науке, страстное стремление к ее прогрессу наложили глубокий отпечаток на весь просветительский строй мысли. Ею была вдохновлена вся их философия, плоть от плоти научного миропонимания.

Какова же была эта философия? Каково было место передовых американских мыслителей в борьбе двух лагерей в философии? Кто были их учителя и единомышленники и кто — их непримиримые противники? Единственным соответствующим фактам исторической действительности ответом на этот вопрос будет: перед нами американские философы-материалисты XVIII в., решительные, воинствующие противники философского идеализма.

Сам по себе деизм, даже в наиболее радикальной форме, еще не доказывает приверженности к материалистической философии, хотя, как правило, тяготеет к ней. Определяя деизм как «удобный и легкий способ отделаться от религии», Энгельс оговаривает: «По крайней мере для материалиста»[28], так как не исключается деизм, сочетающийся с идеалистической философией. Классический пример — Юм. Среди американских деистов Аллен утверждает, что вечная причина всех вещей не телесна. Но даже такое прямое утверждение не дает основания причислять его к идеалистическому лагерю. Ведь обычно деист не считает бога материальным, телесным, а представляет его либо как духовную первопричину, либо как совечное материи первоначало. Здесь проявляется не имматериализм, а непоследовательность материализма, свойственная всякому деизму уже по одному тому, что он деизм, а не атеизм.

Американское просвещение не дало философа, который по своему калибру, по глубине, строгости и разносторонности философской мысли мог бы сравниться с великими английскими материалистами XVII в. или с французскими материалистами XVIII в. Тем не менее американский материализм на фоне общего уровня тогдашней американской философии — выдающееся явление. Материалистическая философия была лучом света в темном царстве. «Начало восходить солнце разума, — писал Палмер, — рассеивая плотный и почти непроницаемый туман невежества и суеверия...»[29]

Философским источником воззрений американских просветителей были учения английских и французских материалистов. Восход солнца разума Палмер связывает с именами Декарта, Бэкона и Ньютона — людей, проливших свет на физический мир, и Локка — человека, пролившего свет на мир духовный. И хотя Пейн заявил однажды, что он никогда не читал Локка и даже не держал в руках его сочинений, дух Локка, как и других английских и французских материалистов, явственно ощущается в его работах. Раш же прямо характеризовал Локка как «по справедливости прославленного оракула, который первым развернул перед нами карту интеллектуального мира»[30].

Не только чтение произведений английских и французских материалистов («Сочинения Джефферсона обнаруживают его обстоятельное знание и нескрываемое восхищение работами радикальных французских материалистов»[31], — констатирует Уиттмор), но и переписка с ними (например, Джефферсона с Кабанисом), личное знакомство (например, Франклина с Гольбахом и Мандевилем) и частое общение (например, Джефферсона с Кабанисом в салоне вдовы Гольбах, Пейна с идеологами французской революции), даже родство (Купера с Пристли) — все это было не случайностью, а естественным результатом духовной близости. Подобно тому как памфлет против деизма привлек Франклина к деизму, обычные в тогдашней американской литературе враждебные выпады против французских материалистов не только не оттолкнули от них американских просветителей, но укрепили их уверенность в правильности принятого ими идейного курса.

По своей философской основе курс этот был материалистическим. Никто из интересующих нас мыслителей не выражал ни малейшего сомнения в объективной реальности материального мира, образующего основу как нашего бытия, так и нашего познания. Высоко оценивая критику Декартом схоластического догматизма и авторитаризма, Колден полагал, что все же дух сомнения увлек его несколько дальше, чем следовало. То, что материальный мир существует вне нашего сознания и познания и независимо от них, для всех рассматриваемых мыслителей было аксиоматической истиной, непоколебимой достоверностью. «Я ощущаю, стало быть, я существую. Я ощущаю тела, отличные от меня: значит, есть другие вещи. Я называю их материей. Я ощущаю, что они меняют место. Это дает мне движение. Там, где отсутствует материя, есть то, что я называю пустотой, или ничто, или нематериальное пространство. На основе ощущений, материи и движения мы можем воздвигнуть здание всех достоверностей, возможных и необходимых нам. Говорить о нематериальном существовании — значит говорить ни о чем. Сказать, что человеческие души, ангелы, бог нематериальны, — значит сказать, что они ничто или что нет ни бога, ни ангелов, ни души. Я не могу иначе рассуждать...» В этом отрывке из письма Джефферсона Адамсу (15. IX. 1820) со всей ясностью и отчетливостью сформулировано основоположение материалистического мировоззрения.

В вопросе о первичности материи у американских просветителей сказывается непоследовательность их материализма. Джефферсон в письмах к Адамсу различает атеистическое и деистическое решение этого вопроса: первое отрицает, а второе утверждает начало природы, материи, Вселенной во времени, допуская разумную первопричину. Но, как уже отмечалось, деизм не исключает совечности материи богу и отказа от первопричины. Такое решение вопроса о вечности материи характерно для Раша. Колебания Колдена в понимании материального монизма между признанием единой субстанции, обладающей различными атрибутами, и его утверждением, что свет — отличная от материи и духа субстанция, кажущиеся. Совершенно ясно, что его различение света и «материи» (вещества) — это различение в пределах материализма. Наиболее последовательно выражен принцип материального единства мира у Купера и наименее последовательно у такого воинствующего противника религии, как Аллен.