Геннадий Аверьянов - Руководство по системной поведенченской психотерапии

• Название: Руководство по системной поведенченской психотерапии
• Автор: Геннадий Аверьянов
• Жанр: Психология

Настоящее руководство представляет науку о поведении, созданную отечественными учеными И.М.Сеченовым, И.П.Павловым, А.А.Ухтомским, Л.С.Выготским, А.Р.Лурия, П.К.Анохиным и др., в применении ее к целям и задачам психотерапии. В книге представлены: структура поведения (на всех его уровнях – от телесного до социального), психические механизмы, принципы психотерапевтической диагностики, богатейший арсенал психотерапевтических техник (упражнения, методы и т. д.), а также рассмотрены вопросы организации психотерапевтической помощи.

Руководство по системной поведенческой психотерапии подготовлено практикующими врачами-психотерапевтами – А.В.Курпатовым и Г.Г.Аверьяновым. Работы проводились на базе Клиники психиатрии Военно-медицинской академии, Клиники неврозов им. И.П.Павлова, Медицинской академии последипломного образования, Городского психотерапевтического центра и Клиники психотерапии (г. Санкт-Петербург). По материалам этих исследований авторами уже опубликовано более сорока научных работ, настоящее полное практическое руководство публикуется впервые.

---

Во-вторых, возникшие напряжения (перенапряжения) отнюдь не являются «пассивным грузом»[143]426. Механизмы обратной связи обеспечивают поддержание тех эмоций, которым эти напряжения соответствуют[144]427. Данное положение впервые было высказано Ч. Дарвином: «Свободное выражение внешних признаков эмоций, – писал он, – усиливает их»428; особенно отчетливо оно прослеживается в теории эмоций Джеймса-Ланге[145]429. «Более рационально, – пишет У. Джеймс, – выражаться так: мы опечалены, потому что плачем; боимся, потому что дрожим, приведены в ярость, потому что бьем другого»430; именно это положение лежит и в основе театральной школы М. Чехова431. Интересные данные по механизмам обратной связи были получены и в лаборатории И.П. Павлова, где в эксперименте была показана роль проприоцептивных условных рефлексов[146]432. Этот взгляд подтверждается и данными современных исследований[147]433. Таким образом, оставшиеся нереализованными («неразряженными») мышечные напряжения по механизмам обратных связей вызывают соответствующие им эмоциональные реакции. Данные положения легли в основу психотерапевтических методов В. Райха[148]434, А. Лоуэна435, Я. Морено[149]436, Ф. Пёрлза437, И. Рольф438, А. Янова439, А. Грина440, Д. Чодороу[150]441.

С другой стороны и в-третьих, наличие этих своеобразных «эпицентров» неблагополучия (мышечного напряжения) по механизмам обратной связи влечет за собой не только поддержание прежних эмоциональных реакций (или фона), что само по себе, конечно, важно, но и иные, более существенные следствия[151]442. Как показывают данные ряда исследований, 1) эмоции могут и должны рассматриваться как процесс, организующий мышление[152]443, 2) они способны формировать отношение человека к действительности[153]444, 3) оказывать избирательное влияние на восприятие и научение[154]445,а также 4) реорганизовывать приобретенный опыт посредством процессов воображения, фантазии и мышления.[155]

Итак, значимость эмоций во всех представленных выше аспектах не вызывает сомнения. Если же человек лишается ситуативности (реакции не соответствуют в полной мере актуальным событиям), получая дополнительные и неадекватные «сообщения» со стороны «неразряженных» «блоков» мышечного напряжения (неотреагированного мышечного напряжения), то очевидно, что его адаптивность снижается, а неблагоприятный фон, запечатленный в мышечных «блоках», определяет (в числе прочих факторов) направленность его мышления, воображения, фантазии, способствует формированию неадекватного отношения к действительности, а также ориентирует познавательный процесс таким образом, что негативные обстоятельства оказываются для него более «очевидными» и значимыми. Все это, как показывают данные А. Бека446 и А. Эллиса447, является механизмом возникновения патологических состояний.

Здесь остается осветить вопрос, касающийся «характера» господствующих мышечных «блоков» (или, иначе, проприоцептивно образованных доминант), формирующихся у индивида в социальном пространстве нашей культуры. К. Изард, опираясь на исследования С. Томкинса, так формулирует следующие положения «нормативной социализации страха»: 1) ощущения страха у ребенка не сводятся к минимуму;[156] 2) родители считают, что страх не вреден;[157] 3) отсутствует какая-либо компенсация страха;[158] 4) ребенка не научают переносить страх;[159] 5) ребенка не научают противодействовать источникам страха;[160] 6) родители обращают мало внимания на признаки страха у ребенка[161]448.

Однако в данном контексте особенно важно не то, что ребенок в процессе своей социализации научается страху, но то именно, что он не имеет возможности на этот страх отреагировать соответствующим образом: бегством, полноценным защитным движением верхнего плечевого пояса и т. п. Ребенку приходится выполнять огромное число действий, которые вызывают в нем страх.[162] Напротив, спонтанная двигательная активность ребенка подавляется под угрозой страха. Подавляются также и социально неприемлемые реакции гнева, ярости и т. п. Все возникающие здесь напряжения останавливаются словно на полуслове, замирают; избыточное напряжение проявляет себя в тиках, судорожных подергиваниях, спазмах, снохождениях, ночных (утренних) пробуждениях с выраженным мышечным тонусом и чувством тревоги и т. п.

Однако всего этого недостаточно, да и ложка, как известно, хороша к обеду. Формируются целые «паттерны действия» (как отмечал М. Фельденкрайз, «с исключительным трудом поддающиеся редукции»449), содержащие в себе подавление одних (как правило, желаемых, потребностных, естественных) действий и производство других (как правило, противоречащих желаемому образу действий).[163] Фиксируется положение высоко поднятых плеч, напряжение мышц бедер, живота и т. п. Хронические мышечные напряжения вследствие привыкания к ним не воспринимаются человеком сознательно (неосознанное, по КМ СПП), однако имеют способность влиять на сознательные действия (аберрации «картины»). В. Райх и его последователи полагали, что подобные «паттерны» формируются не только в отношении отдельных действий, но характеризуют состояние всей совокупности мышц человека в целом и определяют его поведение (эмоциональные реакции, сексуальные предпочтения и т. п.)[164]450.

Так или иначе, но динамические стереотипы мышечного напряжения, относящиеся к «схеме» (КМ СПП), способны оказывать весьма и весьма существенное, хотя и не всегда очевидное воздействие на положение дел в «картине» (КМ СПП); вызванные же и сориентированные таким образом аберрации ее элементов, в свою очередь, усугубляют положение дел в «схеме». Образуются своеобразные «порочные круги», где «пассажи» отрицательных эмоций (всех уровней) ведут к их усилению и усложнению, а это влечет за собой трудности «картины», которые провоцируют новые «пассажи» эмоций. Процесс приводит к своего рода «выхолащиванию» положительных эмоциональных реакций, «здравых рассуждений», к общей астенизации, стираются существенные черты фактической действительности, все более и более искажаемой всем аппаратом психического.

В-четвертых, хронические мышечные напряжения приводят к нарушению состояния всего организма в целом, в первую очередь они сказываются на общем тонусе (в сторону его снижения), качестве сна, выражаются различными болями, повышением артериального давления, сексуальными дисфункциями и наконец лишают человека полноценного отдыха. Г. Гельб и П. Зигель рассматривали мышечные напряжения и спазмы в качестве факторов, ведущих к потере общего тонуса и слабости451. Как известно, именно на стадии глубокого сна происходит максимальное восстановление физических сил, однако эта стадия самым непосредственным образом связана с состоянием полного расслабления452; это состояние оказывается недостижимым при наличии хронических мышечных напряжений453, что лишает человека полноценного сна и соответствующего отдыха. Состояние хронического мышечного напряжения вызывает нарушения микроциркуляции, напряженные мышцы сдавливают нервы, все это приводит к возникновению болевого синдрома[165]454. Последнее обстоятельство особенно очевидно на примере разного рода невралгий (остеохондроз)[166]455, в том числе и межреберной невралгии, зачастую толкуемой пациентами как проявление сердечного страдания. Мигрени456 и другие головные боли также могут быть связаны с хроническим мышечным напряжением457. Хронические мышечные напряжения по механизмам обратной связи участвуют в общем комплексе факторов, ведущих к повышению артериального давления458, сексуальным дисфункциям459. Кроме того, очевидно, что полноценный отдых для человека, имеющего хронические мышечные напряжения, оказывается невозможным460.

Наконец, в-пятых, хроническое мышечное напряжение ведет к нарушению чувствительности. Согласно данным исследований В.Н. Никитина, хроническое мышечное напряжение «обуславливает угасание сенситивных способностей и потерю ощущения целостности и естества»461, последнее обстоятельство является одним из ключевых факторов сексуальных дисфункций. Подобная дезинтеграция стала предметом рассмотрения различных направлений телесно-ориентированной терапии[167]462 и особенно «художественной» его части: танцевальной, пластической и т. п.[168]463 Кроме того, в исследованиях было показано, что такого рода нарушения чувствительности ведут к значительной дезадаптации детей464. Крайние формы этого явления наблюдаются при истерических параличах и нарушениях чувствительности, а также при травмах в ситуациях острого стресса.[169]

Рассмотрев пять этих пунктов, нетрудно понять относительно загадочное положение Г. Селье о том, что оба способа реагирования – и синтоксический, и кататоксический – являются «внутренними ядами», тогда как только бегство в ситуации стресса (фаза тревоги), будучи максимально адекватным тенденции выживания, движущейся по пути наименьшего сопротивления, не является «внутренним ядом». Однако отсутствие адекватной «разрядки» мышечного напряжения, возникающего для обеспечения бегства, приводит ко множеству неблагоприятных явлений, представленных выше; избежать этих последствий уже невозможно, однако можно существенно ослабить их действие. Впрочем, путь наименьшего сопротивления по итогу не всегда целесообразен, да и трудно представить себе положение, при котором цивилизованный человек устремляется в бегство всякий раз, когда встречается со стрессом, а потому основной задачей оказывается здесь освоение таких навыков поведения, когда бы и овцы были целы, и волки сыты, – возникающее напряжение должно быть адекватно отреагировано, но без бегства.