Андрей Курпатов - Психософический трактат

• Название: Психософический трактат
• Автор: Андрей Курпатов
• Жанр: Философия

"Эту книгу, пожалуй, поймет каждый, но каждый по-своему. Однако, все-таки это учебник, по крайней мере, я очень надеюсь, что он может стать таковым. Впрочем, учебником, вопреки всем предостережениям его автора, я считаю и Tractatus Logico-Philosophicus Людвига Витгенштейна. Видимо, я понимаю «учебник» в каком-то другом «смысле». От этого-то «спора», в котором никогда не рождалось, да и не могло родиться никакой «истины», я и отталкивался, начиная свою работу над этим текстом, форма которого, в значительной степени, есть дань моего восхищения «божественным Людвигом».

Книга обращается к моей собственной проблеме, которую, впрочем, я считаю универсальной… Мы прозябаем в мире знаков, где всякие попытки говорить о реальности – и тщетны, и абсурдны. Мы не замечаем, что знаки уже давно подменили у нас всякую реальность, и мы оперируем ими так, словно бы они и есть – некая подлинная реальность, что и есть, на самом-то деле, чистейшей воды «метафизика»…

…В сущности, мой трактат о том, что человек должен понимать, о чем он может знать и что ему следует думать. Впрочем, хотя, как мне кажется, ответы на эти вопросы и найдены в основном окончательно, задача не может считаться решенной. И все это только лишний раз свидетельствует о том, как мало проку в ответах, пусть они будут самыми замечательными, если это только ответы…"

---

2.3233 Можно сказать, что содержательность [континуум существования] накладывает свои ограничения на возможности отношений [акций] между вещами [значениями] моей схемы мира (равно как и моей схемы меня).

Таким образом, я отделен от Мира содержательностью моей схемы мира [континуумом существования]. В Мире же нет тех ограничений, которые свойственны моим значениям (то есть вещам, мною проявленным).

2.33 Поскольку вещи нет, а значение вещи – суть мое значение, я отделен от Мира, который является мне мною.

2.331 Вещи традиционно принимаются мною за «объективную реальность», но поскольку вещей как таковых нет, а существуют лишь значения [отношения фигуры и фона] вещей, а значения – мои (что доказывается их неконвертируемостью), то очевидно: о том, что есть само по себе, я ничего не знаю.

2.3311 У меня возникает иллюзия, что я обращаюсь (апеллирую) к вещам, я ожидаю и требую от вещей, я рассчитываю и полагаюсь на них.

2.3312 При этом фактически все мои интенции обращены не к вещам, а к значениям, которые – суть мои значения.

Я обращен к самому себе (к своему), но не к Миру.

2.3313 Отсюда очевидно, что вещи как таковые не действуют так, как мне кажется, но действуют [акции] их значения, которые – суть мои значения.

А потому все действия [акции], которые я полагаю действием вещей, – суть мои действия [акции] над вещами [значениями].

2.332 Вместе с тем, действия [акции], которые я совершаю над вещами, – это действия над значениями.

Таким образом, акции в моей схеме мира совершаются даже не пустотами, но отношениями пустот (игра отношений фигуры и фона).

2.3321 Затруднительно полагать даже, что это я действую [акции], ибо меня нет.

Мои действия [акции] – это «игра меня», обеспеченная моей схемой мира (и моей схемой меня соответственно).

2.3322 Моя схема мира (и моя схема меня соответственно) – не Мир и не отражает Мира, но содержательный континуум, в котором я существую словно в коконе, замкнутый в нем тем, что проявляю вещи [значения], которые неконвертируемы.

2.3323 Моя схема мира, однако, существует благодаря вещам, которыми мне является Мир [имена], и которые проявлены мною [значения].

2.333 Вместе с тем, я принадлежу Миру, хотя и отделен от Него тем, что Он [Мир] является мне мною, а я проявляю вещи [значения], которыми Он мне является [имена].

2.3331 Следовательно, нелепо говорить, что мое действие [акция] – это мое действие собственно. Я [вещь] и не могу действовать, поскольку я – вещь и, соответственно, меня нет.

Как же то, чего нет, может действовать? Допускать подобное нелепо.

2.3332 Таким образом, действие, совершаемое мною, – не мое действие, но действие отношений [акции], в которых я замкнут.

Иными словами, поскольку отношение вещей – это значение, то действую [акции] не я [вещь], но значения вещей (и меня как вещи соответственно).

2.3333 Поскольку же я сам (как вещь) имею значение, то понятно, что я оказываюсь заложником этих действий, которые не есть мои действия, но действия [акции] значений меня, которые, можно сказать, играют мною, ибо я замкнут в них.

Иными словами, в «игре меня» я не играющий, но играемый.

2.34 Однако, поскольку континуум существования – это игра [акции] пустот [значений], то в содержательном [континуум существования] нет критериев, отличающих вещь от моего восприятия вещи.

2.341 Мое (где я сам – отношение фигуры и фона) восприятие вещи – это ее значение в отношении с другими вещами [значениями].

2.3411 Если бы вещи были даны мне сами по себе, но не в отношении с другими вещами, то я бы не воспринимал их, ибо я вещь.

2.3412 Если бы значения вещей [отношения фигуры и фона] были даны мне сами по себе, то я бы не воспринимал их, ибо я сам – вещь и проявляю себя через отношение с другими вещами.

2.3413 Следовательно, мое восприятие вещи – это мое значение вещи (или иначе: значение вещи для меня).

2.342 Воспринятое – это значения вещей в моей схеме мира.

2.3421 Отсюда: значения вещей не даны мне сами по себе, но лишь в их отношении с другими значениями, которые – суть мои значения.

2.3422 Следовательно, содержательное [континуум существования] – это отношения значений. Данное утверждение правомерно, поскольку вещей нет.

2.3423 Иными словами, содержательны не вещи [фигуры] и даже не их значения [отношения фигуры и фона], но отношения значений.

2.343 Отсюда: когда я указываю на вещь, то я указываю на вещь [значение] моей схемы мира. Другой человек, желающий «прочесть» мое указание, «прочтет» какую-то другую вещь [значение], поскольку он «прочтет» свое значение, в соответствии со своей схемой мира, а вещь и значение тождественны.

2.3431 Следовательно, содержательная коммуникация иллюзорна и способна лишь имитировать желаемое.

2.3432 Попытки какого-либо пояснения привлекут к пояснению еще большее количество вещей [значений], что не приблизит, но лишь удалит нас от содержательного понимания друг друга.

2.3433 Никогда нельзя знать, поняли ли тебя правильно, но всегда можно с уверенностью полагать, что тебя поняли не так.

2.4 Значение может быть означено.

2.41 Для означивания значения [означаемого] используется слово (или другой знак, его заменяющий).

2.411 Имя (а также значение) и слово (или другой знак, его заменяющий) – не одно и то же.

2.4111 Мир является мне вещью [имя], а вещь [фигура] проявляется мною [значение] в отношении с другими вещами [фон].

2.4112 Это отношение определяет ее существование [значение], а означенные, они [отношения] «представляются» словами (или другими знаками, их заменяющими) [означающими].

2.4113 Слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – это «представительство» значений, а потому оно [слово (или другой знак, его заменяющий)] – не имя [Мир явленный мне так] и не значение (проявленное мною), которое оно [означающее] «представляет».

2.412 Слово (или другой знак, его заменяющий) – означающее, следовательно: оно не имеет собственного значения (если оно не рассматривается мною как вещь).

2.4120 Слово и вещь – не одно и то же, хотя слово – вещь.

2.4121 Если слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] «представляет» значение вещи, то слово – не та вещь [значение], значение которой оно [означающее] «представляет». (Пример подобия. Дипломаты – не страна, которую они представляют, страна – не дипломаты, которые ее представляют. Вместе с тем, страна не может принимать решение, а потому, если нужно принимать решение (о войне, мире, границах и т. п.), его принимают дипломаты. Однако, решение дипломатов – это не решение страны, которую они представляют.)

2.4122 «Представляя» значение вещи, слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] делает вещь предметом, функция которого определяется моим значением [потребностью].

2.4123 Следовательно: означенная, вещь [значение] перестает существовать [проявляться мною] вещью [значением], поскольку вещь – не предмет, но вещь.

2.413 Я могу оперировать словом (или другим знаком, его заменяющим) [означающим], не имея возможности оперировать вещью.

2.4130 Слова (или другие знаки, его заменяющие) образуют контекст, который определяет толкование того или иного слова (или другого знака, его заменяющего).

2.4131 Иначе: слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] не только означивает вещь [значение], но и, означивая значение вещи, создает предмет и фиксирует его функцию, ибо служит прагматической цели.

Однако, необходимо помнить, что существование предмета – грубое допущение.

2.4132 Таким образом, слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – это не только представительство вещи [значения], но, кроме того, оно [означающее] репрезентует и прагматическую функцию предмета, а потому слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] самостоятельно и не ограничено вещами [значениями].

2.4133 Иначе: слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – это «свернутая функция», «реестр свернутых функций» (например: «стол» – это «то, за чем сидят, едят, пишут» и проч. и проч.).

Слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее], а тем более компиляции слов [знаков], т. е. их толкование, сугубо прагматично и абсолютно чуждо какой-либо претензии на достоверность.

2.42 Слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – вещь, ибо так является мне Мир.

2.421 Слово (или другой знак, его заменяющий) существует вещью [значением].

2.4211 Следовательно: как и всякая вещь – слово [вещь] обладает именем, т. е. находится в отношении с другими вещами, и проявляется мною как значение, а это значение может быть означено.

2.4212 Слово (или другой знак, его заменяющий) означивается другим словом (словами) (или знаком (знаками), его заменяющим (заменяющими)).

2.4213 Означивание слова (или другого знака, его заменяющего) – это своего рода классификация его [слова, знака] как означающего, отведение его в контекстуальный анклав.