Дмитрий Щербинин - Ворон

• Название: Ворон
• Автор: Дмитрий Щербинин
• Жанр: Фанфик

Свой роман я посвятил 9 кольценосцам — тем самым ужас вызывающим темным призракам, с которыми довелось столкнуться Фродо в конце 3 эпохи.

Однако действие разворачивается за 5 тысячелетий до падения Властелина Колец — в середине 2 эпохи. В те времена, когда еще сиял над морем Нуменор — блаженная земля, дар Валаров людям; когда разбросанные по лику Среднеземья варварские королевства сворой голодных псов грызлись между собою, не ведая ни мудрости, ни любви; когда маленький, миролюбивый народец хоббитов обитал, пристроившись у берегов Андуина-великого, и даже не подозревал, как легко может быть разрушено их благополучие…

Да, до падения Саурона было еще 5 тысячелетий, и только появились в разных частях Среднеземья 9 младенцев. На этих страницах их трагическая история: детство, юность… Они любили, страдали, ненавидели, боролись — многие испытания ждали их в жизни не столь уж долгой, подобно буре пролетевшей…

---

— Вот так да! — произнес Хэм. — А я и не знал, что в неделе пути от наших Холмищ есть такой город… Но ты послушай: не все же живут так как вы. Кого ты раньше видела, кроме этих жителей, да орков? Но есть, ведь, истинная жизнь; и поверь — предназначение человека не в том, чтобы отдавать себя в жертву древесным корням…

— Не знаю, о какой такой жизни вы говорите! — выкрикнула девочка; в глазах ее сверкнула настоящая ярость. — Все вы обманываете! Идите откуда пришли, ясно! Не хочу я того мира, ясно?! Мне здесь нравиться, ясно?! Вы то шли, думали, наверно, что я здесь заблудилась, и хочу выйти?! А вот и нет! Здесь хорошо — здесь эти черные деревья стоят века в спокойствии…

Эллиор шагнул к ней, и стал говорить что-то нежным голосом, и вот заплакал… Девочка, увидев его слезы, сама перестала плакать, проговорила:

— Так хорошо было, пока вы не пришли, так спокойно…

Тут зарокотал Мьер:

— Мы слышали с какой тоской ты рыдала! Тебе было жутко — умирать не хотела, потому что вся жизнь еще впереди. А теперь — плач, вырывайся, а умирать в этой жути мы тебя не оставим! Волей или неволей — пойдешь!

Эллиор попытался было остановить оборотня, да было уже поздно: конечно, не надо было говорить с девочкой таким тоном — конечно, любые повеления были ей отвратительны. Она побледнела больше прежнего, и тенью среди деревьев метнулась.

— Не разбегайтесь!.. — выкрикнул было Эллиор, да было уже поздно.

Первым ринулся Мьер: Хэм ясно видел, как первые стволы, между которых он непременно должен был бы застрять — сами расступились, заманивая куда-то…

— Стой, Мьер! — с этим криком бросился за ним Эллиор; ну, а Хэму крикнул через плечо. — Ты оставайся на поляне!

Хоббит нескоторое время простоял, вместе с Ячуком.

— Ты знаешь, где они сейчас? — шепотом спрашивал Хэм.

— Нет: совсем их не чувствую. — был ему ответ.

На поляне проступил темно-коричневый свет, исходящий от сгустка древесных мускул. Усилился зловещий стон, а корни стали подрагивать, словно вены, по которым растекалась твердая и холодная кровь. Наконец, когда толчки эти стали такими сильными, что Хэм едва мог удержаться на ногах — он бросился бежать. Деревья сомкнулись за спиною хоббита, и он на каждом шагу принялся спотыкаться. В черноте совершенно ничего не было видно, и, когда он налетел грудью на ствол, то понял, что заблудился…

Вокруг Ячука виднелось едва приметное розоватое сияние — но оно, теснимое тьмою, жалось к его телу и совершенно ничего не высвечивало. Хэм шагал с вытянутыми руками, и вот, при очередном шаге, уперся в мокрую, жесткую кору; почувствовал, что она расцарапала его ладони, и жадно принялась сосать кровь. Он поскорее отдернул руку, шагнул в сторону — опять ствол. Резко развернулся, шаг — опять жесткая кора. Шагнул назад — и там теперь высился ствол.

— Ячук, они окружили. Они выйти не дают.

Человечек дотронулся до одного из этих исполинов, да не тут то было: ствол остался недвижимым. Тогда Хэм поставил человечка себе на ладонь, и повел им как свечкой, возле коры; высматривая хоть какой-нибудь выход. Бугристая поверхность тянулось беспрерывною стеною, так что казалось, будто исполинское дерево вывернулось наизнанку и окружило их.

Тогда Хэм поставил Ячука и принялся барабанить по стволу, и кричать:

— Растешь тут сто веков, а шалишь, как какой-то мальчишка!..

Тут со всех сторон раздался затяжной, похожий на безумный хохот скрип. А снизу вскрикнул Ячук:

— Смотри — здесь проход!..

Хэм пал на колени, и увидел, стянутый корнями проход — из него веяло теплым, выжатым воздухом, и казалось, будто и не проход это вовсе, а пасть…

Так-как это был единственный выход — Хэм протиснулся в него. Хоббит полз на карачках, а Ячук — шагал перед ним: в его розоватом сиянии, хоть что-то было видно… Хотя Хэму и не доводилась раньше ползать внутри кого-либо — он все больше верил, что это именно чья-то глотка: мокрые, покрытые плавными выступами стены, исходящее из них тепло, наконец — наполненный неприятным запахом воздух, который волнами налетал на него; вообще, дышать было тяжело — Хэм вдыхал часто и, все равно, воздуха не хватало, голова кружилась. Неожиданно Ячук вскрикнул и… пропал!

Хэм рванулся туда, где в последний раз видел человечка — там был хоть какой-то свет. То был отсвет из узенького, уходящего вниз туннеля, в который и провалился Ячук. Еще мелькнула эта розоватая искорка, и вот — темень непроглядная…

Тогда Хэм попытался пробраться вслед за ним — с большим трудом, смог протиснуть голову, и едва не застрял. Кое-как высвободился, и пополз по главной глотке. Прополз совсем немного, так как пол неожиданно изогнулся вниз: попытался ухватится, однако, здесь поверхность уже была стеклянно гладкой, влажною, теплую — волны жаркого, выжатого воздуха обвалакивали с токой силой, будто некий великан усиленно дышал на хоббита.

Уклон увеличивался — и он уж мчался с такой скоростью, с какой слетал когда-то со склонов родных холмов на санках. Теперь Хэм был уверен, что летит по пищеводу — вот-вот должен вывалиться в желудок.

По стенам забегали оранжевые отсветы — с каждым мгновеньем все более яркие. Этот огнистый свет, переливался по мокрым стенам туннеля и теперь ясно видно, что поверхность эта подрагивает, что все здесь живое.

Вот и конец туннеля — за ним ослепительно сияет оранжевое пламя — «Там смерть!».

Тут Хэм ухватился за одинокий выступ на потолке — едва не вывихнул руки, но удержался таки. Обернулся — позади совершенно гладкие стены: «Если упираться руками и ногами, то можно вскарабкаться — конечно, медленно, тяжело — но ничего иного не остается. Если соскочишь сейчас — переваришься в этом желудке, как…» — однако, додумать он не успел, так как выступ втянулся в стену и хоббит продолжил падение. Все ближе-ближе пламень…

Под ним открылась пропасть; плотной волною дыхнул жар, едва не подбросил его — но он падал, падал. Промелькнули пышущие оранжевым пламенем стены, все, все в дырах — подобные сыру. Надвинулось озеро, наполненное чем-то густо-оранжевым, слепящим глаза — из этого пламени поднимались брызги, надувались и лопались жирные пузыри — Хэм с воплем плюхнулся в этот свет.

Было жарко, как на солнцепеке в июньский полдень. Он почувствовал, что что-то вязкое, как кисель, обвивает его, попытался вырваться, но только с трудом смог пошевелиться — уходил ко дну.

Жар, по мере погружения, возрастал, сияние усиливалось и уже через закрытые веки слепило хоббита. Так страстно захотелось жить! У него уже заболели легкие — он задыхался. И тут руку его обхватило что-то огромное, могучее, с силой рвануло вверх — представилось некое чудище в этом киселе обитающее, он попытался вырваться, но тщетно. Через несколько мгновений, его уже вытянули на поверхность. Он стремительно огляделся, и впрямь увидел пред собою чудовище: бесформенное, все покрытое слизью; вот протянуло к нему отростки, схватило.

— А-а-а!!! — дико завопил хоббит.

— Да тише же ты, не дергайся! — потребовало чудище голосом Мьера, и приглядевшись хоббит увидел, что это действительно Мьер, только весь залепленный сияющей слизью.

— А, Ячук?! — выкрикнул хоббит.

— Что? — не понял Мьер.

— Маленький Ячук — он еще раньше меня должен был сюда упасть! Его спасайте! Он может уже…

— Да вытащил я уже Ячука — …А ну не дергайся!

Хоббит замер, ну а медведь-оборотень, стал проталкивать его к стене, где у одного из проходов стоял Эллиор, а рядом с ним — Ячук.

Мьер совсем запыхался пока достиг берега, а там его перехватил Эллиор и помог выбраться. Теперь все, кроме эльфа, тяжело дышали, и постанывали от жжения — казалось, что они голышом извалялись в зарослях крапивы.

— Это мы в желудке?! — выкрикнул чуть отдышавшись, и пытаясь очиститься от жгучей слизи, хоббит.

— Именно в желудок попали. — ответил эльф.

— А вам еще повезло, тьфу ты — налипла и жжет… — воскликнул Мьер. — Да — вам еще повезло, что меня сюда первым затянуло. А то бы без меня все ко дну пошли. Причем заметьте — для каждого у Него особый проход нашелся — для Ячука совсем тоненький, ну а для меня — настоящий коридор!..

— Ну а с девочкой что? — перебил его нетерпеливый Хэм.

— Так я ж ее самой первый и нагнал, еще там — наверху. — заявил Мьер. — Только схватил — она как забилась, задергалась — да разве ж от меня кто вырвется! Тут деревья вокруг нас поднялись, ну и заманили в эту глотку… Ну, в общем — спас ее, на берег вытащил. А тут, глядь — уже Эллиор летит. Да летит то как плавно, как только эльфы и умеют летать: словно бы лист осенний падает. Но из тины этой не выбрался бы он без моей помощи! Ну, только его на берег подсадил — как Ячук падает, как комар пищит! С ним то легко, а тут и ты… Уф-ф… Запыхался…

— А где ж девочка?! — воскликнул Хэм.

— Так вот же она сидит — плачет. Как вытащил ее на берег, так и сидит….