Дмитрий Щербинин - Буря

• Название: Буря
• Автор: Дмитрий Щербинин
• Жанр: Фанфик

Свой роман я посвятил 9 кольценосцам — тем самым ужас вызывающим темным призракам, с которыми довелось столкнуться Фродо в конце 3 эпохи.

Однако действие разворачивается за 5 тысячелетий до падения Властелина Колец — в середине 2 эпохи. В те времена, когда еще сиял над морем Нуменор — блаженная земля, дар Валаров людям; когда разбросанные по лику Среднеземья варварские королевства сворой голодных псов грызлись между собою, не ведая ни мудрости, ни любви; когда маленький, миролюбивый народец хоббитов обитал, пристроившись, у берегов Андуина-великого и даже не подозревал, как легко может быть разрушено их благополучие…

Да, до падения Саурона было еще 5 тысячелетий, и только появились в разных частях Среднеземья 9 младенцев. На этих страницах их трагическая история: детство, юность… Они любили, страдали, ненавидели, боролись — многие испытания ждали их в жизни не столь уж долгой, подобно буре пролетевшей…

---

И он забормотал — и в голосе его осталась еще и торжественность; но был еще и страх — даже и он понимал, что шанс проскочить невелик:

— Ну что же: сейчас быстро разворачиваемся и летим к тому проходу, по которому я сюда пролетел. Только бы проскочить возле пола.

И старик уселся на место; поправил свою зеленую бороду, пробормотал какую-то бредовую молитву, взялся за рычаги… Паук был уже совсем близко; и Робин, который лежал на сиденье за спиной старца, с изогнутой вверх шее, видел, как над ним разлилась по потолку эта клейкая гадость, как, застывая устремилась вниз, к его лицу. В это мгновенье старик дернул рычаги, и стрекоза резко пошла вниз, одновременно разворачиваясь назад. Разворачиваясь, они все-таки задели стену туннеля, и крыло затрещало; тогда старик, глаза которого опять заливал пот, процедил сквозь последние зубы: «Ну же — выдержи! Сколько я тебя строил! Выдержи!». Стрекоза, все-таки, развернулась, но стала теперь заваливаться на один бок.

Паук, издал вопль, бросился на них с высоты, намериваясь раздавить, и Робин видел, как метнулась, стремительно нарастая эта многотонная туша, ударило зловонье — под тушей они проскользнули, но вытянулись дрожащие от ярости лапы — одна из них задела за его скрепленное туловище Робина, едва не вырвало наружу, но его придержал, надавив спиною, старик — лапа царапнула по корпусу, а в следующее мгновенье паук грохнулся на пол, позади.

Теперь стрекоза, заваливаясь в сторону поврежденного крыла устремлялась к ведущему вверх туннелю; ну а паук, придя в такое бешенство, в какое, верно, еще и не приходил никогда — как упал, так и вскочил на здоровые свои лапы; так и бросился за ними. И он настиг бы стрекозу в несколько прыжков, но она уже успела влететь в туннель, паук же, от бешенства даже и отростки свои позабыл убрать; в результате, со всего налета зацепился этими отростками за камни — пещера содрогнулась, часть каменной массы осела, и придавила паука — он был еще жив; но, сколько не напрягал свое тело, не мог вырваться за стрекозою. Далеко позади осталась усеянная пылающими глазами головами, но от яростного рева дрожали туннели, сыпались все новые глыбы, и одна из этих глыб задела по стрекозе, и тогда задняя ее часть уже и так покрытая трещинами отвалилась — она резко взлетела под потолок, и старик пригнулся, но и так весь удар приняли на себя обратившиеся в статуи ноги Робина — он даже и не почувствовал удара, а укоротившаяся стрекоза отскочила к полу, и старику едва удалось совладать с управлением, иначе бы они попросту разбились. Старик, старательно переключая рычажки, и нажимая в два раза медленнее, чем прежде, на педали, бормотал:

— Что ж он творит, а?! Ишь раскричался! А вот я пожалуюсь самому ЕМУ; он то тебя паучище и…

Тут камни судорожно вздрогнули; позади рухнула, перегородивши коридор, громадная глыба, и вопли паука оборвались. Зеленобородый пришел в радость, он завопил:

— Вот, стоило мне только помянуть ЕГО имя, и все! Великая в нем сила! О, знал бы ты, как сердце мое сжимается! Близка уж встреча!

Постепенно кровавое освещение уступило место зеленоватому; стрекоза, едва не задевая стены, проскользнула изворот сузившегося туннеля, и влетела в залу пол которой заменяла шапка гигантского гриба. Когда они влетали в эту залу, то Робин услышал обрывок разговора:

— Да, да — видела я видела: пришил он крылья, а потом в тот туннель улетел!

— Хорошо, что не на верх, надо его перекрыть!..

И в это мгновенье они вылетели. Старик быстро переключил какой-то рычажок и, брызгая от радости слюною, завопил:

— Не достанете! Все про вас доложу!..

— Стой! Стой!!! — завопили те, которые собрались в зале.

Старик из всех сил жал на педали, и облегченная с потерей задней части стрекоза стремительно начала подъем вертикально вверх. Вот только она продолжала заваливаться на поврежденное крыло; тогда старик перекинул беспомощного Робина так, чтобы уравновесить их.

Стрекоза выпрямилась и продолжала подъем. Постепенно зеленое свечение отошло назад, воздух стал темнеть; а старик возбужденным голосом восклицал:

— Вот высоко ж мы уже поднялись! На сто метров!.. На двести!.. Триста метров есть! Эх, хороша моя машина!..

А затем был страшной силы удар — который опять принял своими скованными ногами Робин — удар был гораздо сильнее, чем в коридоре, когда отвалилась часть стрекозы — от толчка Робин едва не сломал себе шею — она и так то болела от челюстей паука, а тут так рвануло, что он боялся пошевелиться — казалось дотронься до нее, и переломиться.

— У проклятье! — вскричал старик. — Я ж и забыл, что эта стерва говорила! Вход мол открылся пред нами; а как стали падать — так и захлопнулся сразу!

Стрекоза падала вертикально вниз; так что ноги Робина давили теперь на спину старика; а сам старик выгибался вперед, и с ужасом наблюдал, как стрекоза переворачивается все больше и больше. Он заработал было педалями, но от этого падение только убыстрилось; стремительно нарастал зеленый цвет; вот уже и крики слышались.

— Не дадут ведь уйти! Не дадут!

И вот старик вскочил — от ветра зеленая борода нахлынула ему на лицо; он развернулся; и схвативши Робина за ноги, стал давить на него, как на рычаг, так что стрекоза, все-таки развернулась; но стала заваливаться уже на бок, при этом продолжала падать. А с низу стремительно приближались крики, и вот уже можно было разобрать:

— Говорю же вам, что не уйдет! Закрыто ведь!.. Пробьет — он же колдун!.. Да вон он падает!.. Перекрыть все выходы — быстро!

Старик отпустил Робина; вновь уселся, и принялся крутить педали — с натугой замахали крылья — стрекоза слишком сильно разогналась, и теперь нельзя было остановить ее так сразу. Все ближе-ближе пористая, излучающая зеленый свет, и острый, отгоняющий вампиров запах поверхность. Все-таки стрекоза повалилась в нее; но не со всего разгона, а уже значительно замедлившись — но и так удар был достаточно силен, чтобы Робин подпрыгнул, и вновь, только случайности, не вылетел. Стрекоза наполовину ушла в эту вязкую массу, а столпившиеся бывшие на берегу, возле выхода, закричали: «Упал! Хватай его!» — и вот сразу с десяток фигур отделилось; по колени утопая в зеленом киселе, стали к ним пробираться. Старик раскраснелся — без конца переключал всякие рычажки и, вместе с тем, из всех сил давил на педали — он тяжело дышал, и бормотал:

— Ну же, ну же! Что ж ты застряла! О, Повелитель, помоги же ты нам!

Вампирские крылья, несмотря на то что с виду были такими хрупкими, на поверку оказались весьма надежными. Они с хлюпаньем вырывались из этого киселя; с били по нему, полня все вокруг тяжелыми брызгами — стрекоза вздрогнула, начала, издавая чавкающий звук вырываться. Увидевши это, те пытался их остановить, бросились из всех сил — однако, тут старик закрутил с таким остервененьем, с такой плотностью полетели брызги, что попросту залепили им глаза — они все таки продолжали надвигаться, слепо выставив пред собою руки. В одно мгновенье, стрекоза вырвалась, и первый из преследователей перехватил ее за ранее поврежденное крыло; он заорал: «Я их держу! Держу!» — но тут крыло дернулось, и отбросило его на несколько метров в сторону. Дна и крыло было теперь наполовину сломано — стрекоза теперь сильнее заваливалась на боку, и ее все заносило в сторону. Старик лихорадочно переключил рычажки; поднял стрекозу метра на три; а затем повел ее к тому выходу, из которого впервые вышел с Робиной — теперь там встали несколько человек — они взялись за руки; и кричали друг другу: «Держитесь крепче!.. Мы должны его задержать, иначе — все пропало!»

Старик повел стрекозу стремительном полукругом возле стен залы — при этом он все заваливалась в бок; и старику приходилось придерживать рукою Робину, а иначе бы тот попросту вывалился. И вот у дальней стены он развернулся, и немедля ни секунды устремился к выходу — он крутил педали с такой скоростью, что совсем запыхался — одна и стрекоза разогналась стрелою и, если бы врезалась теперь в стену, так разбилась бы вдребезги. Вот и выход — стремительно надвинулись сосредоточенные лица стоявших там — они так и не дрогнули, последовал сильный удар, несколько голосов издали мучительный стон; стрекоза начала заваливаться к стене, но старик успел выровнять ее. Один из стоявших все-таки успел уцепиться за какой-то выступ на корпусе; и вот теперь, окровавленный, с разбитым лицом, питался тянуться, ухватится за старика. А старик ничего не мог поделать, так как одной рукой он продолжал нажимать на рычажки, а второй — придерживал беспомощного Робина. Под тяжестью того, взбирающегося, стрекоза все больше кренилась, наконец, ноги Робина стали крениться к полу; он почувствовал, что выскальзывает; а тут и старика схватили за плечо — тот злобно вскрикнул, но не смог нажать на рычаг. Стрекоза стала переворачиваться в воздухе.

Казалось бы — все было кончено, однако, влетели в залу, где с потолка спускались испускающие зеленоватый свет растущие вуали и колонны, в одну из этих вуалей и попала стрекоза; крылья запутались в этих слоях, и ее рвануло куда-то вверх — все вокруг разом заплелось зеленоватой нитью — она вырвала того, кто держал старика за плечо, и он остался он, беспомощный, трепыхаться в десятке метров над полом. Ну а крылья разорвали вуаль и стрекоза, резко забирая носом, устремилась вниз.