Сергей Аксененко - Последнее прибежище. Зачем Коломойскому Украина

• Название: Последнее прибежище. Зачем Коломойскому Украина
• Автор: Сергей Аксененко
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0919-9

Автор данной книги Сергей Аксененко — главный редактор Киевского интеллектуального журнала «Время Z», писатель, член Союза журналистов Украины, народный депутат Украины второго созыва. Он уже много лет в своих статьях и выступлениях борется с украинским национализмом и олигархами на Украине. Один из основных персонажей книги — Игорь Коломойский, второй по богатству человек на Украине, чье состояние оценивается в $3, 645 млрд. Он контролирует банковский сектор, нефтехимию, металлургию, пищевую промышленность, агросектор, авиаперевозки, спорт, и медиа. Сергей Аксененко рассказывает, почему Коломойский поддерживает махровое националистическое движение на Украине, зачем ему, этническому еврею, нужна идеология Степана Бандеры, построенная, в том числе, на яром антисемитизме. С другой стороны, автор отвечает на вопросы, почему украинские националисты так охотно идут на союз с олигархами, подобными Коломойскому, в чем состоит их стратегическая цель, какое государство они хотят построить на украинской земле. Книга содержит эксклюзивные материалы о деятельности украинских «национал-олигархов», — не удивительно, что ее автор сейчас преследуется правящим режимом Украины и вынужден скрываться.

---

Теперь перейдём к названию. Когда я набрал в поисковике интернета латинское название «Конституции Пилипа Орлика» — «Pacta et Constitutiones legim libertatumge Exercitus Zaporoviensis», то оказалось, что переводят эти слова очень странно. Практически на 99 процентов сайтов, включая «Википедию», приведён следующий перевод — «Пакты и Конституции прав и вольностей Войска Запорожского». Перевод явно невнятен. Давайте сами проделаем работу переводчика, заглянув в соответствующий словарь. Итак, если переводить буквально, то первое слово обозначает «договор», слово «et» переводится, как «и», слово «constitutiones», от латинского «constitutio» — «установление, учреждение, организация, постановление». Причём, первое и третье слово во множественном числе. «Legum» можно перевести как «закон, норма, правило, право». «Libertatumge», от «liberto» — «освобождать», переводится как «свобода» или «вольность». «Exercitus» — это «обученное войско, армия». Слова «Zaporoviensis» в справочнике не оказалось, но и так ясно, что здесь речь идёт о «запорожцах», то есть о запорожских казаках. Значит, грамотный перевод словосочетания «Pacta et Constitutiones legim libertatumge Exercitus Zaporoviensis» будет выглядеть так: «Договоры и постановления прав и вольностей Войска Запорожского». Точнее, «Договоры и постановления, обеспечивающие права и свободы Войска Запорожского». В документе 16 пунктов, не считая преамбулы и присяги гетмана. Пункты — это и есть «договоры и постановления». А раз их 16, а не один, то используется множественное число. В те времена слова понимали буквальнее, чем теперь. То есть старшины ДОГОВОРИЛИСЬ с новоизбранным гетманом — заключили с ним пакт. И ПОСТАНОВИЛИ, как он будет обеспечивать их права и вольности. А гетман принёс присягу в том, что он будет это выполнять. К тому же в гаранты взяли того, кто в данный момент был повелителем казаков-изменников — шведского короля Карла ХІІ. Тем, кто пишет о «Конституции Пилипа Орлика», особенно в научных изданиях или на исторических интернет-сайтах, я бы рекомендовал использовать правильный перевод этого документа — «Договоры и постановления прав и вольностей Войска Запорожского». Или как вариант — «Договора и постановления прав и вольностей Войска Запорожского». Потому что в переводе, который с подачи украинских националистов заполонил интернет, ощущается мелкое жульничество. Ведь переводили так только для того, чтобы в названии осталось слово «конституция». То есть подтасовывали перевод для того, чтобы потом доказывать, что изменники-мазепинцы и есть авторы перовой в мире конституции. Ведь фраза «Пакты и Конституции прав и вольностей Войска Запорожского» составлена из двух частей — первая часть оставлена практически без перевода, вторая переведена. Раз не перевели слова «пакт» и «конституция», то почему же перевели остальные? Надо было и их оставить без перевода. Тогда название документа выглядело бы так — «Пакты и Конституции легумов и либертатумг эксерцитуса Запорожского». А на жульничество пошли потому, что слово «конституция» можно выудить лишь из латинской версии, оставив его без перевода, вернее, переведя неправильно. Слова «конституция» нет в оригинале на староукраинском. О том, что махинация готовилось давно, свидетельствует украиноязычный текст «Конституции Пилипа Орлика», с которым я работал, готовя эту книгу. Его выпустило издательство «ВЕСЕЛКА» ещё в 1994 году. Издание называется так — «Перша Конституція України гетьмана Пилипа Орлика. 1710 р.». В выходных данных сказано, что перевод выполнен Мирославом Трончуком. Причём, выполнен с латыни, а не со староукраинского языка. Здесь название «Конституции Пилипа Орлика» переведено так: «Правовий уклад та конституції відносно прав і вольностей війська запорозького». То есть непереведённым осталось всего ОДНО слово. И это слово «constitutiones». А если точнее, то оно переведено неправильно, как и в вышеупомянутых переводах. Вместо того, чтобы перевести его, как «постанова», Трончук перевёл его, как «конституция», которое у современного читателя вызывает ассоциацию с основным законом государства. Вот так благодаря мошенничеству с переводом и родилась легенда о «Конституции Пилипа Орлика», первой конституции в мире.

То, что это так, подтверждает и староукраинский оригинал документа. До недавних пор он был известен лишь в копиях. Только в самом конце 2008 года документ был обнаружен в российских архивах, куда его передали в 1800 году. До того с ним ознакомилась императрица Екатерина ІІ благодаря своему фавориту Платону Зубову, которому, в свою очередь, документ передали в 1792 году запорожские казаки. Дело в том, что многие из тех запорожцев, кто бежал в Турцию вместе с Мазепой, через 20 с лишним лет всё же вернулись на родину. По-видимому, они и привезли с собой оригинал «Конституции Пилипа Орлика». Кстати, снять копии с оригинала удалось из-за бюрократической волокиты только в конце 2009 года.

Вот как в оригинале выглядит заглавие «Конституции Пилипа Орлика». «Договоры и постановления правъ и волностей войсковыхъ межи ясневелможнымъ его милостю паномъ Филиппомъ Орликомъ новоизбраннымъ войска Запорожского гетманомъ, и межи енеральними особами, полковниками и тимъ же войском Запорожским». Как видите никаких «конституций» здесь нет и близко. Вообще сам документ читать поучительно. Оказывается, староукраинский язык, на котором он составлен, очень близок к русскому, вернее, к тому языку, на котором говорили тогда в России. И Орлика, оказывается, тогдашние украинцы называли вовсе не Пилипом, а вполне по-русски, Филиппом. Это на заметку тем, кто доказывает, что между украинцами и русскими нет никакого родства.

Вернёмся к латинской версии. Может быть слова «constitutio», «constitutiones» не встречались в официальных документах до того, как Орлик подписал договор с казаками, и на этом основании украинские националисты назвали его первой конституцией мира? Да нет же! Встречались сплошь и рядом. Приведём хотя бы знаменитую «Каролину», уголовно-судебное уложение «Священной Римской империи», которое было принято в 1532 году и получило своё название от имени императора Карла V. На латинском этот документ называется «Constitutio Criminalis Carolina». Причём в немецком переводе, слово «constitutio», как и следовало ожидать, отсутствует.

Может быть, если не в названии, так в самом тексте договора, подписанного Орликом, есть что-то такое, что позволяет назвать его первой конституцией? Нет, это не так. По содержанию договор — типичная «избирательная капитуляция». То есть документ, который подписывал кандидат на выборный государственный пост, где брал на себя обязательства по удовлетворению интересов выборщиков. «Избирательные капитуляции» появились задолго до Пилипа Орлика, ещё в ХІІІ веке. В Польше такие документы назывались «Pacta conventa» и заключались с 1573 по 1764 год между «польским народом», а точнее шляхтой и новоизбранным королём при его «свободных выборах». Украина была долгое время под властью Польши, да и после этого Польша оставалась близким соседом, поэтому неудивительно, что при выборе нового гетмана казачья верхушка решила использовать опыт польской шляхты. Если внимательно прочесть текст так называемой «Конституции Пилипа Орлика», то можно увидеть, что главный её смысл в том, чтобы ограничить власть гетмана в пользу… генеральных старшин. Генеральная старшина — это высшая центральная военная и гражданская администрация, верховный совет при гетмане. В её состав входили генеральный обозный, генеральный судья, генеральный писарь, генеральный есаул, генеральный хорунжий, генеральный подскарбий и генеральный бунчужный. Это были высшие магнаты, другими словами — олигархи тогдашней Украины. То есть «Конституция Пилипа Орлика» должна была закрепить принцип олигархического правления на Украине. Передать власть в руки нескольких магнатов.

Давайте попробуем реконструировать психологию подписания договора. Как уже говорилось, Пилип Орлик был генеральным писарем при гетмане Мазепе. То есть сам входил в состав генеральной старшины. Остальные старшины, естественно, воспринимали тридцативосьмилетнего писаря равным себе. Они не смотрели на него как на господина. Внезапно умирает Мазепа. Встаёт вопрос о выборе нового гетмана. Каждый из генеральных старшин может претендовать на этот пост, а не только Орлик. Более того, у гетмана был любимый племянник — Андрей Войнаровский. Именно ему собирались передать гетманскую булаву. Андрей от булавы отказался, однако не отказался вступить в наследство. Он забрал себе все деньги, награбленные Мазепой на Украине за много лет владычества. А ведь после бегства с Украины основой влияния Мазепы были именно деньги, а не малозначащий теперь титул гетмана. То есть Войнаровский отказался принять ту часть наследия Мазепы, которая сопряжена с ответственностью, с трудностями, зато принял ту, которая сопряжена с благами, с вольготной жизнью. Но, с другой стороны, и гетманская власть тогда не казалась пустым звуком. Ещё никто не знал, чем закончится война с Петром Великим. В случае победы Карла ХІІ гетман получал бы под свой контроль всю Украину, которая находилась бы под протекторатом Швеции. Да и без этого гетман имел прямой выход на государей, враждебных России, прежде всего, на своих союзников — шведского короля и турецкого султана. Гетман, даже беглый, принадлежал к верхушке тогдашнего общества. В его распоряжении были несколько сотен воинов и определённые, пусть ограниченные ресурсы. Поэтому, если булава была не нужна обеспеченному Войнаровскому, то она вовсе не помешала бы Орлику, как и многим другим из беглецов.