Джоанна Кингслей - Сокровища

• Название: Сокровища
• Автор: Джоанна Кингслей
• Издательство: КРОН-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00094-4

Издательство «Крон-Пресс» предлагает своим читателям захватывающую историю о драгоценностях и любви. Вместе с главной героиней, обворожительной Пьетрой, вы совершите увлекательное путешествие за сокровищами, которые она ищет. Надеемся, читателям понравится наша книга.

---

В этом месте своего рассказа Коломба откинулась назад в кресле, маска боли исказила лицо, когда воспоминания охватили ее.

— Я любила своих сыновей почти что безрассудно, зная, что мне придется отказаться от них. Мой мир не годился для их воспитания. Я понимала, что клеймо будет и на них. У них будет возможность вести приличную, достойную жизнь. Расстаться с ними — все равно что отрезать себе руку, но я знала, что так будет лучше.

Вскоре после рождения второго сына Коломба отослала детей.

— У меня был очень близкий друг, адвокат в Милане. Я договорилась с ним, что он возьмет моих сыновей к себе и воспитает их. Мы решили, что разумнее будет дать им другую фамилию, — продолжала она. — Моя слишком хорошо известна. Я всегда думала, что мои дети были драгоценным даром ангелов. Поэтому назвала их Д’Анджели — Витторио и Стефано Д’Анджели.

Только тогда она посмотрела прямо на них, на каждого по очереди, с вызовом и мольбой одновременно.

Оба сидели пораженные, но по разным причинам. У Стефано было чувство, словно он получил ключи от рая. У него есть мать, живая, прекрасная, как он всегда представлял — даже лучше женщины его грез, поскольку у нее были смелость, душа и волшебство.

Витторио был подавлен.

— Ложь! — закричал он, вскакивая с кресла. — Мои родители были убиты…

— Бомбой анархиста? — спросила она. — Эту историю придумали мы с Карло, чтобы избавить его и вас от стыда.

Однако он отказывался сдаваться.

— Нет! Вы моя мать? Это чудовищно, — продолжал он, приняв бойцовую позу. — Вы превратили меня в незаконнорожденного, незаконнорожденного сына шлюхи. — Он двинулся вперед, его пальцы были в движении, словно собирались дотянуться до нее и задушить.

Стефано вскочил, чтобы встать между Витторио и… их матерью.

— Предупреждаю тебя, Витторио, никогда не говори с ней таким тоном!

— Сядьте оба. — Она не прикрикнула на них, но ее голос пресек их гнев — голос матери, уверенной в повиновении своих детей. — Я не позволю вам ругаться в моем доме.

Они медленно опустились в кресла, хотя Стефано не спускал с брата обеспокоенного взгляда. Нет. Своего единоутробного брата, дошло до него. Это многое объясняет.

Витторио, опустив плечи, смотрел в пол.

— Ты очень похож на своего отца, — обратилась к нему Коломба. — Он тоже не был бы доволен, расскажи я ему о тебе.

Витторио резко взглянул на нее.

— Он не знает…

Коломба не дала ему возможности докопаться до сути и повернулась к Стефано.

— Ты тоже очень похож на отца. Он был выдающимся человеком, возможно, гением. Ты бы гордился им. — Они обменялись улыбками.

— А я гордился бы? — потребовал Витторио.

— О да, ты бы гордился своим отцом, Витторио, а он тобой. — В ее голосе прозвучала ирония, но он, казалось, не заметил ее.

Стефано смотрел на прекрасную женщину с добрыми глазами, сверкающую в свете свечей. Час назад — возможно ли это? Только час назад Коломба была для него легендой. Теперь…

Он мысленно произносил слово «мама», пытаясь осмыслить его. Он подумал, кем бы он стал, если б у него была возможность вырасти рядом с ней.

— Если это откроется, — пробормотал почти про себя Витторио, медленно покачав головой. — Я обещал посвятить себя новой Италии, где таким, как вы, нет места.

— И вам это почти удалось, — закончила она. — Вот поэтому ваше присутствие здесь сегодня необходимо.

— Я сделаю все, чтобы помочь вам, синьора, — начал Стефано, потом умолк и с мольбой в глазах посмотрел на нее. — А можно я буду называть вас мамой?

— Мне бы хотелось, чтобы ты знал, как давно я мечтаю услышать это слово от тебя, от вас обоих. Я никогда не думала, что такое случится. Видите ли, я не собиралась рассказывать вам о себе. Ни сейчас, никогда вообще. Но твои друзья в черных рубашках, Витторио, вынудили меня пойти на это, — продолжала она с горечью в голосе. — Как ты сказал, я идеальный образец «декадентства», которому нет места в современном фашистском государстве. Недавно я узнала, что меня могут в скором времени арестовать за сотрудничество с антифашистами. Один из моих близких друзей отдал свое огромное состояние на борьбу с Муссолини. К тому же он еврей. А у тебя, Витторио, особый повод знать о все возрастающем суровом антисемитизме нашего Бенито. — Она печально улыбнулась, глядя на свои руки. — Дуче готов вальсировать с немецким фюрером.

Стефанио пытался перехватить ее взгляд, предупредить ее не говорить так открыто в присутствии Витторио, но она продолжала:

— Ла Тана со всем своим содержимым может быть конфискована в любой момент.

— Нет! — воскликнул Стефано.

— Ты не можешь обвинять государство, которое желает конфисковать такие нечестно нажитые богатства, — сказал Витторио, хотя в его тоне странным образом отсутствовала убежденность.

— Полагаю, нет ничего нечестного в том, чтобы отобрать твой магазин у еврея, — резко парировала она.

Витторио замер в хвастливой позе, не в состоянии защищаться. Браво, подумал про себя Стефано, с каждым мгновением все больше восхищаясь матерью.

— Сейчас чернорубашечники лезут все выше. Никто не может запретить им делать то, что они пожелают, как бы плохо это ни было. Но будь я проклята, если я буду стоять и наблюдать, как все, чем я владею, все, что я заработала, исчезнет в их карманах.

— Чем мы можем помочь? — спросил Стефано.

— Поосторожней, Стефано, — предостерег Витторио. — Она признает, что она враг государства. Если мы поможем ей…

Коломба бросила на него спокойный взгляд.

— Конечно, мой сын, я не хочу, чтобы ты нарушал свои принципы. Но прежде чем отвергнуть меня, может быть, ты пожелаешь увидеть то, что я предлагаю? — Она направилась к дверям и, улыбнувшись, протянула руку. — Идемте, я покажу вам.

Стефано сразу же последовал за ней. Но Витторио медлил, все еще опасаясь быть скомпрометированным. Из того, что она сообщила, дом и в самом деле мог быть под наблюдением. Предположим, что его видели входящим в дом. Предположим, известно, что женщина утверждает, что она его мать, поскольку он все еще считал это всего лишь утверждением. Витторио был не в состоянии принять это как установленный факт. Правда это или нет, но его посещение Ла Таны может навредить ему, разрушить его планы…

Однако упоминание о даре компенсировало этот риск. Что может дать женщина с таким состоянием? В следующий момент Витторио посмотрел вокруг себя на шедевры живописи, мебель и ковры, золоченые поверхности, на которых отражалось пламя камина. И он последовал за ней.

Она повела их вверх по лестнице красного дерева. Повсюду были сокровища, но они все вместе скорее создавали атмосферу богатого комфорта, чем неподвижную роскошь музея. У Коломбы не было вещи, которую она не любила бы — или не любила бы человека, подарившего ей ее.

Поднявшись по лестнице, она повернула и направилась к двери с золотой ручкой в виде русалки. Внутри комната была вся убрана шелком цвета слоновой кости и позолотой. Тяжелый атлас драпировал окна и покрывал мебель. Потолок украшали позолоченные розочки и ангелы, сделанные из алебастра. Высокие зеркала в стиле рококо тянулись вдоль обшитых резными панелями стен. Это была женская комната, самое сердце Ла Таны.

Здесь горело больше свечей, явно зажженных за несколько минут до их прихода, хотя присутствия слуг не чувствовалось.

— Моя гардеробная, хотя я называю ее своей сокровищницей. — Когда она говорила, то провела рукой по дубовой панели. С тихим шорохом панель сдвинулась, открыв глубокий тайник в стене. Коломба протянула руку и выдвинула столик с мраморной поверхностью на хорошо смазанных колесиках.

На его испещренной золотыми прожилками поверхности стояло более дюжины коробочек — покрытых бархатом, кожаных, позолоченных, с эмалью и инкрустированных. Открыв одну, она вынула ожерелье из изумрудов и сапфиров. Оно скользило сквозь ее пальцы, как змея из моря, его водянистые цвета чувственно переливались на ее руке.

— Восхитительно, — произнес Стефано, когда она протянула ему ожерелье. Волнистое «С», выложенное бриллиантами, украшало застежку.

Затем она достала сережки из идеально подобранных рубинов цвета голубиной крови, называемых так потому, что они точно такого же цвета, как две первые капли из ноздрей только что убитого голубя. Их она дала Витторио. Его пальцы гладили холодную поверхность рубинов так же нежно, как если бы они ласкали теплую плоть желанной женщины.

Она показала им брошь в виде пучка пшеницы с бриллиантовыми зернами, укрепленными на золотой проволочке так искусно, что колосья дрожали словно от летнего ветра при малейшем движении хозяйки. Другая брошь была выполнена как веточка малины, каждое сочное зерно — отдельный рубин. Вынимались и другие драгоценности. Браслет из тяжелого золота, украшенный камеями, кольцо с искусной эмалью на золоте. Комплект из изумрудов и бриллиантов, состоящий из тиары, ожерелья, серег и браслета.