Сима Чиркович - История сербов

• Название: История сербов
• Автор: Сима Чиркович
• Издательство: Весь Мир
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-7777-0431-3

Известный сербский историк, С.М. Чиркович посвятил свою книгу истории сербского народа. Конечно, сербская государственность и ее исторические перипетии (подробно рассматриваемые в работе) не отделимы от этнической истории сербов, однако первична именно последняя. Автор подчеркивает, что истоки формирования сербской национальной общности восходят к VII в., к эпохе миграции славянских племен на Балканском полуострове, но он утверждает, что процесс формирования сербского народа не закончился ни в XIX, ни в XX в. Драматические события, последовавшие за распадом Югославии, только подтверждают точку зрения автора и придают неоценимое значение его книге, впервые вышедшей в свет в 2004 г. на сербском и английском языках.

---

На территории Военной границы развивались крупные поселения, жители которых не занимались сельским хозяйством. Наряду со «свободными королевскими городами» они служили вторым важным фактором урбанизации и роста сербского городского населения. Бывшим шанцам и гарнизонным центрам присваивался статус «свободных военных обществ», их граждане освобождалось от воинской службы и формировали собственные автономные магистраты, напрямую подчиненные верховному военному командованию. В населенных сербами областях насчитывалось около двадцати таких поселений. Среди наиболее значимых были Земун, Митровица, Карловци, Панчево, Вршац, Бела-Црква, Ириг, Вуковар, Винковци. В отличие от Военной границы, где урбанизирующиеся поселения росли, приобретая автономный статус, в городах, расположенных на периферии сербского этнического ареала, сербы растворялись в местной среде. Показательные примеры — Сентандрея, в которой с XVIII в. осталось семь сербских церквей; Буда, где существовал «Расцианский район» со своим магистратом; Темишвар, в котором длительное время сосуществовали сербский и немецкий магистраты. Сербское население проживало также в Печуе, Сегедине и Араде, но со временем оно численно сокращалось, а его роль падала.

На развитие сербского народа наложила свой отпечаток и политика колонизации, планомерно и последовательно проводимая Дворцовой палатой с середины XVIII в. Нехватка населения ограничивала возможности использования природных ресурсов областей, известных своим экономическим потенциалом. Это стало очевидно после завершенных в Банате к 1766 г. работ по осушению болот и регулированию Тамиша[25].

Строя планы заселения территорий (в 1763 г. был издан «Патент о колонизации»), Палата и прочие органы власти преследовали также политические цели. Следовало создать населенные немцами опорные пункты для защиты приграничных областей и контроля за ними. Впервые эта политика была опробована еще в период, когда Северная Сербия находилась под властью Австрии. Наиболее систематично заселялся Банат, в который в 1770 г. хлынула самая мощная волна колонистов (И тысяч семей— 42 тысяч человек). Среди последних были и итальянцы, и испанцы, и немногочисленные французы, ассимилированные в немецком окружении. Большинство мигрантов происходило из Южной Германии. Всех их в результате стали называть швабами (производное от Schwaben), как когда-то во времена Средневековья все немцы именовались саксонцами. Немецкая иммиграция в Бачку началась в 1750 г., достигнув пика в 70-х годах. Колонизировались главным образом придунайские районы и центр, откуда в отдельных случаях переселялись сербские села. Впрочем, политика колонизации осуществлялась так, чтобы она не была «во вредрасцианам». Переселенцам выделялись земли, они обеспечивались тяглом и орудиями труда; Палата разрабатывала планы застройки отдельных поселений. Все эти расходы на обустройство колонисты должны были позднее компенсировать.

Примеру Палаты последовали и крупные землевладельцы, переводившие крестьян из перенаселенных районов на пустоши. Распределение земельных наделов производилось таким образом, что в Бачке венгры оказались преимущественно в районах, расположенных вдоль Дуная и Тисы. В Банат же они пришли в конце века и в малом количестве, образовав всего несколько сел. Внутривенгерскими миграциями были охвачены также проживавшие на севере словаки и прикарапатские русины. Расселившись в нескольких селах в Бачке, словаки обосновались также в Банате, а позднее и в Среме, составляя изолированные островки, развивавшиеся параллельно со своим окружением.

Одновременно с планируемой шла и спонтанная колонизация. В Банат из высокогорных районов приходили румыны, а с юга переселялись сербы и болгары. Наиболее масштабная волна переселения в Срем из Сербии пришлась на период войны 1788–1791 гг. Торговые дела приводили в города армян, евреев и цинцар. Белградские армяне селились под стенами Петроварадинской крепости. А цинцары способствовали численному росту сербского «гражданства», растворяясь вереде более многочисленных единоверцев.

Наряду с колонизацией происходил процесс развития земледелия, находившегося в состоянии крайней отсталости еще с турецких времен. Получает распространение и становится массовым выращивание кукурузы (картофель появится лишь в начале XIX в. и устранит опасность голода), возрождается виноградарство; власти поощряют развитие табаководства и выращивание шелковицы для разведения шелковичных червей. Появляются новые огородные культуры. А колонисты привносят навыки рационального земледелия.

Этническая пестрота, ставшая результатом как планируемой, так и спонтанной колонизации, оказала значительное влияние на культурное и политическое развитие Южной Венгрии. Длительное сосуществование с иноязычными соседями, которые исповедовали другую религию и придерживались иных обычаев, создало условия для культурного обмена, особенно в сфере материальной жизни, что послужило формированию общих «паннонских» черт поселений данного региона. Благодаря сложившейся традиции взаимной толерантности и уважения в этом регионе вплоть до 1944 г. удавалось избегать массовых эмиграции, несмотря ни на какие политические потрясения и изменения государственных границ. Одним из последствий колонизации стало и то, что сербский этнический монолит оказался испещрен чужеродными этническими вкраплениями. В отличие от достаточно гомогенных в национальном отношении сельских районов в городах появился венгерский компонент, особенно ярко представленный в центрах жупаний. А также немецкий, ибо колонисты массово переселялись из своих сел в города.

Как уже упоминалось, чувство безопасности сербы могли испытывать лишь в областях, входивших в состав Военной границы, находясь на положении граничар, независимых от местных властей и подчиненных только своим командирам и через их посредство императору. Однако даже столь привлекательная территория Военной границы не могла считаться «землей обетованной». Многочисленные тяготы падали на плечи землепашцев, опасности грозили тем, кто встал под ружье и был вынужден большую часть времени проводить вдали от дома и семьи. Внутри Военной границы не было крепостных повинностей и податей, но существовали обязательства перед командованием, а также ограничения, вызванные необходимостью постоянного нахождения в гарнизонах и на военных объектах. Особо тяжкой обязанностью было так называемое снабжение дровами. Были и такие офицеры, которые требовали исполнения тех же повинностей, что требовали для себя землевладельцы. А к исполнению ряда общественных работ привлекалось все работоспособное население. Для предотвращения волнений, локальных протестов и настоящих восстаний периодически проводились реформы и принимались кодексы о правах и обязанностях граничар и их старейшин. Общей целью преобразований была унификация условий службы и сближение пограничных отрядов с регулярной армией в плане дисциплины, вооружения, униформы и т.д. Патент 1752 г. содержал в себе чрезвычайно важное положение, обязывавшее граничар участвовать во всех войнах Империи. Несмотря на почти полувековой мир с Турцией (1739–1788), они проливали кровь на полях сражений в Баварии, Чехии, Силезии, Италии, Голландии и во Франции. Численность граничар возросла с 45 615 человек в 1740 г. до 120 тысяч в 1796 г. В некоторых войнах граничары (не все из них были сербами) составляли треть всей австрийской армии.

Военная граница от прочих областей отличалась социальной динамикой — то есть возможностью восхождения по социальной лестнице. Если поначалу сербы занимали только низшие командные посты, то уже второе их поколение, благодаря образованию, наследованию званий и личным заслугам, получило возможность дослужиться до чинов полковника и генерала. Применительно к XVIII в. известно о 32 сербах — генералах или полковниках. Офицеры составляли влиятельную группу в церковно-народном соборе и представляли собой тот общественный слой, который стал проводником социальных моделей и культурных традиций высших кругов Империи внутри сербского общества. Граничарское офицерство было главным ресурсом формирования сербского дворянства.

Разбросанное по обширной территории, разделенное границами юрисдикции гражданских и военных властей, палат и землевладений, автономных городов, нарождающееся сербское христианское общество крепло и становилось более многочисленным. Его развитие сопровождалось профессиональной, имущественной, социальной и образовательной дифференциацией, которая отчетливо проявлялась при проведении соборов. С 1749 г. в состав собора, кроме епископов, входило по 25 представителей духовенства, граничарского офицерства и городского населения. В 1790 г. на Темишварском соборе к ним присоединились и 25 «благородных» дворян.