Василий Попов - Большая ничья. СССР от Победы до распада

• Название: Большая ничья. СССР от Победы до распада
• Автор: Василий Попов
• Издательство: НЦ ЭНАС
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-93196-544-0

В книге рассмотрены самые полемические вопросы, по которым среди историков не прекращаются острые споры. Автор дает глубокий сопоставительный анализ российских (в том числе советских) и зарубежных публикаций об исторических событиях и исторических личностях второй половины XX века.

Для широкого круга читателей.

---

При ответе на вопрос о причинах неудачи перестройки ученые обращают внимание на фактор времени. Так, академик Т.И. Заславская считает, что перестройку следовало осуществить «гораздо раньше», пока можно было избежать кризиса. К середине же 80-х гг., т. е. к началу горбачевских реформ, по ее мнению, советская система уже «успела выработать» все свои социальные ресурсы, а потому «была обречена». Страной монопольно управляла партбюрократия, а остальное население страны было низведено до положения трудовых ресурсов. «Ни перестройка, ни экономические реформы, — утверждает Заславская, — не сняли тех коренных проблем, ради которых все начиналось»{360}.

В последние годы в отечественной литературе появился ряд специальных работ по проблемам перестройки. По мнению А.С. Барсенкова, исторические предпосылки горбачевских реформ вызревали в СССР «в течение длительного времени». В основе этого процесса лежали технологические перемены, охватившие развитые страны, что означало вступление мировой цивилизации в новое качество и потребовало от советского руководства поиска «адекватной реакции» на события, чтобы не отстать от развитых стран мира «навсегда». К назревшим переменам была готова и советская элита, значительно изменившаяся в послесталинские времена. Барсенков также отмечает факт, на который обращали внимание многие исследователи: первоначальные перемены происходили «на базе» тех политических подходов, которые были сформулированы в конце 1982 — начале 1985 гг. И только после нарастания экономических трудностей к концу 1986 г. советским руководством был взят курс на «приоритетное преобразование» политической системы общества. В соответствии с данной периодизацией Барсенков считает, что начало собственно горбачевского этапа реформ, именуемого «перестройкой», следует датировать 1987 г. (с этим утверждением согласны многие историки). Внутреннее наполнение этого этапа — гласность, демократизация, а в 1989 г. началась реформа политической системы, реализация которой в итоге привела к снижению «уровня управляемости социальными процессами» в стране. Передача властных функций от партийных структур советским, подчеркивает Барсенков, вызвала ослабление центральной власти, резко понизила ее влияние на внутренние и внешние процессы — в стране начался повсеместный кризис. В этом кризисе оказалась и КПСС; внутрипартийные разногласия часто имели «непримиримый характер». Дальнейшее усиление и разрастание общесистемного кризиса Барсенков связывает с «несогласованностью в действиях союзного и российского центров власти», под которой подразумевает политическое противостояние Горбачева и Ельцина. По мнению Барсенко-ва, августовский «путч» перевел «латентный процесс дезинтеграции СССР в открытую форму», после чего начался «последовательный демонтаж союзных структур»{361}.

Некоторые исследователи усматривают корни перестройки (в частности, смену курса от планово-централизованной экономики к развитию капиталистических отношений в СССР) в том, что транснациональные корпорации (ТНК) начали создавать новый «мировой правопорядок и стабильность». Их цель — «сохранение контроля» над естественными, природными ресурсами планеты «в руках промышленно-финансовой элиты мира». Перестройка была запланирована на Западе (при активной роли Всемирного банка и Международного валютного фонда) и проводилась в несколько этапов. На первом этапе шло «первоначальное накопление капиталов» — за рубеж продавалось продовольствие, сырье, ширпотреб, энергия, золото, химические и иные дефицитные товары, что создавало незаинтересованность во внутреннем рынке, привело к опустению магазинных полок. С 1989 г. начался второй этап — «захват земли и производства». Именно тогда появились законы об аренде, о земле, об акционерных обществах и о собственности. Социальное положение людей в СССР стало определяться «толщиной кармана»{362}.

По мнению отдельных экономистов, перестройка и последующие реформы 90-х гг. не привели к капитализму в России, а лишь помогли «феодализировать страну, передав все прошлые “социалистические завоевания” узкой прослойке высшего номенклатурного клана»{363}.

Некоторые российские исследователи рассматривают распад СССР как результат информационно-психологической войны, которую вели против него Соединенные Штаты Америки. В этой войне важная роль отводилась пятой колонне — идеологам КПСС, которые «превратили научный коммунизм в пародию на науку», организовали «так называемое диссидентское движение», черной краской «мазали советское прошлое страны». Произошла и переориентация советской элиты, направленная на «изменение существующего строя», чтобы жить как «лучшие люди» западного мира. С целью развалить КПСС — важнейшее звено управления страной — пятая колонна провела интенсивную кампанию по дискредитации партии, а «группировка Горбачева» осуществила «массовую смену кадров», расставив своих людей на ключевые посты во все органы власти и управления. Параллельно с разрушением КПСС начиналась организация сетевой структуры «демократов», создаваемая при активном участии «представителей Запада». В результате этих целенаправленных действий страна «была ввергнута в состояние глубокого кризиса». После «расчленения СССР» богатства страны перешли в руки «ничтожной группы олигархов», а основная масса населения оказалась «на грани выживания»{364}. Этими учеными подчеркивается, что строительство новой России шло не путем внутренне присущего обществу естественно-исторического развития, а в результате «искусственного разгрома» советской системы усилиями «высшего руководства» и «пятой колонны» Запада. В результате российскому обществу была «насильственно навязана» социально-политическая система, «имитирующая западную».

Приведенные оценки — с теми или иными вариациями — имеют достаточно широкий круг сторонников не только в научной среде, но и среди населения. Иногда высказываются и совсем нетрадиционные оценки. Так, события с 1985 г. по август 1991 г., ознаменовавшие распад СССР, рассматриваются не как демократическая революция или переход страны в новую эру, а как «дворцовый переворот, осуществленный партхозноменклатурой при опоре на криминальные элементы с целью избавиться от идеологической надстройки и рассовать по карманам базис»{365}.

Бронепоезд ушел

Как метко заметил Д.А. Волкогонов, для Запада популярность М.С. Горбачева была связана в первую очередь с тем, что он стал «символом ухода с политической сцены большевистского монстра»{366}. В декабре 1990 г. Горбачеву была присуждена Нобелевская премия мира. Но обстановка внутри страны не позволила президенту поехать получить эту премию. Немалая часть населения задавалась вопросом: за что Горбачеву дали премию? Страна в развале — а ему премия! Именно к концу 1990 г. разрыв между внешнеполитическим триумфом президента и последствиями его политики внутри страны стал очевиден для многих. Напряженной оставалась обстановка в Тбилиси, Южной Осетии, Нагорном Карабахе, Баку, Чечне, Прибалтике. На IV Съезде народных депутатов СССР с предупреждением о готовящемся перевороте выступил подавший в отставку министр иностранных дел страны Э.А. Шеварднадзе. О деятельности деструктивных сил, имеющих «далеко идущие цели», говорил на съезде и премьер Н.И. Рыжков. На съезде также было предложено включить в повестку дня вопрос о недоверии президенту СССР, что свидетельствовало о серьезном недовольстве политикой Горбачева во внутренних и внешних делах. Наблюдатели отмечали разрыв президента с прогрессивной частью своего окружения. В декабре было принято решение Моссовета о нормированном распределении продовольственных товаров. Возник бюджетный кризис; в новый, 1991 год, СССР вступил без плана и бюджета. Таковы лишь отдельные штрихи, характеризующие обстановку в 1990 г.

По свидетельству А.С. Черняева, помощника Горбачева, руководителю страны приходили «пачки телеграмм» от населения, в которых Горбачева поздравляли с «премией империалистов» за то, что он «развалил» Советский Союз, «предал» Восточную Европу, «отдал» ресурсы американцам, а средства массовой информации — «сионистам»{367}. На этом фоне и внешняя политика Горбачева стала терять поддержку внутри страны. Описывая обстановку тех дней, Шеварднадзе замечал, что «“теневая” власть отвоевывала сданные позиции, выходила из тени и начинала действовать открыто». Если бы демократические силы были сплочены, замечает он, это наступление можно было бы «остановить». Однако отсутствие среди единомышленников «единодействия» вынудило его уйти в отставку. Политические оппоненты отставного министра иностранных дел объясняли его добровольный уход «стремлением уклониться от ответственности за просчеты, якобы допущенные во внешней политике»{368}.