Юлий Циркин - Мифы и легенды народов мира. Том 12. Передняя Азия

• Название: Мифы и легенды народов мира. Том 12. Передняя Азия
• Автор: Юлий Циркин
• Издательство: РИЦ "Литература", Мир книги
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 2004
• ISBN: 5-8405-0649-4

Мифы и легенды народов мира — величайшее культурное наследие человечества, интерес к которому не угасает на протяжении многих столетий. И не только потому, что они сами по себе — шедевры человеческого гения, собранные и обобщенные многими поколениями великих поэтов, писателей, мыслителей. Знание этих легенд и мифов дает ключ к пониманию поэзии Гёте и Пушкина, драматургии Шекспира и Шиллера, живописи Рубенса и Тициана, Брюллова и Боттичелли. Настоящее издание — это попытка дать возможность читателю в наиболее полном, литературном изложении ознакомиться с историей и культурой многочисленных племен и народов, населявших в древности все континенты нашей планеты.

В данном томе представлены мифы, легенды и предания народов древних государств Передней Азии — Финикии, Сирии, Угарита и других.

---

После уничтожения царства Моав ассирийцами Камош (по–видимому, речь идет о статуе бога) вместе с его жрецами был депортирован в Ассирию, как это часто делали ассирийцы. Но это не привело к уничтожению культа Камоша в Заиорданье. Уже в III в. до н. э., когда на исторической сцене не было ни Моава, ни Ассирии, культ Камоша продолжал здесь существовать.

Поклонялись моавитяне и другим богам. Возможно, супругой Камоша была Сарра, богиня счастья и, может быть, судьбы[180]. Как Камош был божественным царем Моава, так Сарра — его царицей, и это свое царственное положение она сохранила и после исчезновения моавитянского царства. Среди моавитянских богов видное место занимал Астар, природа которого, видимо, не отличалась от той, какую он имел у арамеев. Какую‑то роль в моавитянской религии играл Баал–Пеор. Он, видимо, был местным богом одного из районов Моава, судя по тому, что израильтяне во время своего кочевия по этим местам (еще до вторжения в Палестину) приняли культ этого бога[181], что, как рассказывает Библия, вызвало гнев Йахве. Имелись у моавитян и другие баалы — «владыки» того или иного места. Однако об их природе пока ничего не известно. По–видимому, существовал у моавитян культ их божественного предка Моава. Он упоминается в Библии, и ему вместе с Камошем приносит жертвы Меша.

То же место, какое в Моаве занимал Камош, у аммонитян принадлежало Милкому. Но об аммонитской религии мы практически вообще ничего не знаем.

Через много веков после гибели самостоятельных арамейских государств, после полного исчезновения Моава и Аммона, после подчинения всего этого региона Александру Македонскому и его преемникам, а затем римлянам видную роль в Сирии стала играть Пальмира. Многолетние исследования этого города и его окрестностей дали возможность представить, хотя, конечно, и далеко не в полном виде, пальмирскую рели–гию. Пальмира была значительным центром караванной торговли и поэтому привлекала к себе самое разнообразное население. В городе и его округе жили арамеи, финикийцы, арабы и представители других народов, включая греков и римлян. И все они наложили отпечаток на культы Пальмиры. Например, в Пальмире появилось несколько богов практически одинаковой природы, но они не вступали в конфликт друг с другом и мирно сосуществовали, как и их поклонники, воздававшие должное всем богам.

Верховным богом Пальмиры был Бел[182]. Недаром его храм возвышался на холме, господствуя над всем городом. Бел был небесным богом, повелителем всего космоса. Изображали его в виде воина с лучами вокруг головы, и часто рядом с ним появляется орел, символизирующий небо, и символы семи планет, включая солнце. Но собственно богом солнца Бел не был, он являлся, скорее, богом мироздания и повелителем планет. Бог солнца Йархибол и бог луны Аглибол сопровождают Бела и вместе с ним образуют небесную триаду[183]. Ведущую роль в ней играет, конечно, Бел, но и остальные боги имеют очень важные «обязанности». Так, Йархибол, кроме своей основной функции быть богом солнца, еще и предвещал будущее. К этой триаде примыкает, но не входит в нее, богиня Белти («Наша владычица»). Она, вероятно, считалась супругой Бела и являлась богиней земного и человеческого плодородия, подобно Астарте и Атаргатис. В сознании некоторых верующих Белти вообще сливается с Атаргатис. Бел и Белти являются воплощениями животворящих сил неба и земли.

Братом Аглибола являлся Малакбел. Само его имя означает «Вестник Бела», и, вероятно, он первоначально и рассматривался как посредник между небесным богом и земным миром. Но затем он явно освободился от этих «обязанностей» и приобрел самостоятельное значение, став еще одним богом солнца. Аглибол и Малакбел входили в триаду, возглавляемую Баал–Шаменом — Владыкой небес. Это был древний западносемитский бог, которого, как уже говорилось выше, почитали финикийцы (Баал–Шамим) и культ которого засвидетельствован еще во II тысячелетии до н. э. Таким образом, триада Баал–Шамен — Аглибол — Малакбел, по существу, полностью дублирует триаду Бел — Йархибол — Аглибол. Последний является звеном, соединяющим обе триады. Вероятнее всего, существование двух совершенно аналогичных объединений богов объясняется сложностью состава населения Пальмиры. Это подтверждается и тем, что храмы этих двух триад находились в разных кварталах города, причем храм Баал–Шамена и его «коллег» располагался в сравнительно новой части Пальмиры, да и сам храм представлял собой гораздо более скромное сооружение, чем храм Бела. Бел, Йархибол и Аглибол являлись «отеческими богами», то есть богами, покровительствующими всей Пальмире и ее округе, в то время как боги второй триады были связаны только с одним из четырех «племен», на которые делилось пальмирское население.

Гранитный сфинкс

И в той и в другой триаде Аглибол и Малакбел (последний только в одной из них) занимали второстепенные позиции. Но они почитались и отдельно, и в этом случае их статус был явно выше. В этом случае «обязанности» Малакбела были иными, чем в качестве члена триады. Он выступает не как солнечное божество, а как бог земного плодородия и растительности. В этом качестве Малакбел, может быть, как и другие подобные божества, являлся умирающим и воскресающим богом, связывающим жизнь и смерть. Одним из его прозвищ было Хозяин соединения. Возможно, он возрождался в виде светлого начала, и это дало основание позже возвести его в ранг бога солнца.

Аглибол и Малакбел были «добрыми богами», то есть они приносили счастье и удачу своим поклонникам. Другим благодетельным божеством был безымянный бог, «чье имя благословенно в вечности». И изображался он в виде зрелого мужчины с руками, поднятыми в благословляющем жесте. Этот бог играл очень важную роль в пальмирской религии: недаром греки видели в нем своего верховного бога Зевса.

Йархибол и Малакбел были не единственными солнечными богами. Пальмирцы почитали также старинного Шамаша, культ которого мог бьть унаследованным от древнего населения этого региона, но мог быть и заимствован из Месопотамии. Месопотамским по своему происхождению был и бог Небо. В Месопотамии он (часто под слегка иным именем Набу) считался сыном главного вавилонского бога Мардука и играл чрезвычайно важную роль, будучи богом письменности и мудрости и определяя в этом качестве судьбы людей, а то и богов. Этот бог, по–видимому, довольно рано был воспринят западными соседями Месопотамии. В Моаве имелись и город Небо, который завоевал моавитянский царь Меша, и гора Небо, с которой, как рассказывает Библия, Бог показал Моисею Землю Обетованную и на которой Моисей умер. Видимо, эти названия с культом бога Небо были связаны. «Привязка» к горе смерти Моисея показывает, что она играла большую роль в культе. Поэтому не исключено, что культ Небо не был заимствован из Месопотамии, а достался Пальмире по наследству. Более того, этот бог в Пальмире, кажется, обладал несколько иными функциями, чем вавилонский Набу–Небо. Пальмирцы сравнивали его с греческим Аполлоном. Основанием для этого было то, что Аполлон вещал о будущем и тем самым открывал людям их судьбу. Однако Аполлон являлся еще и светоносным богом. Поэтому возможно, что пальмирский Небо был еще одним солнечным божеством. Во всяком случае, этот бог являлся в Пальмире одним из главных, и его храм сравним только с храмом Бела.

С Небо была связана собственно богиня судьбы — Гад. Само это слово означает «счастье» или «добрая судьба». Этому божеству поклонялись финикийцы и их колонисты. Но сведений, кроме личных имен с элементом «гад», почти нет, и даже точно не известно, было ли это божество мужского или женского пола. В Пальмире же Гад ясно изображается в виде женщины, сопровождаемой собакой. В надписях обычно уточняется, чьей судьбой была Гад — Пальмиры или какого‑либо другого города или племени; существовала также Гад источника. Видимо, каждый раз речь идет о местном божестве.

Наряду с Гад богиней судьбы являлась и арабская богиня Манават. Ранее она была богиней одного из арабских племен, но в Пальмире ее культ соединился с культом финикийского бога Баал–Хаммона, который там стал называться Бел–Хамоном, и не исключено, что он в какой‑то мере занял даже место Ила–Эла. Среди арабских божеств, почитаемых в Пальмире, большое место занимает богиня Аллат. Само ее имя означает просто «богиня». У арабов (по крайней мере, тех, кто жил в Северной Аравии) она считалась матерью богов. Известно даже ее изображение в виде роженицы. Может быть, поэтому в Пальмире ее связали с Баал–Шаменом, делая из них небесную пару. Но «обязанности» Аллат этим не ограничились. «Матерь богов» стала покровительницей и конкретного общества и в этом качестве помогала своим «подопечным» в их борьбе с соперниками. Очень рано Аллат стала богиней войны, и такой ее воспринимали и в Пальмире. Здесь Аллат в какой‑то мере слилась с арамейской Атаргатис и малоазийской Кибелой, которые тоже были «Матерями».