Сергей Симонов - Цвет сверхдержавы – красный. Дилогия

• Название: Цвет сверхдержавы – красный. Дилогия
• Автор: Сергей Симонов
• Жанр: Альтернативная история

Альтернативная история… Попытаемся представить, что будет, если подробная информация о будущем попадёт к самому непредсказуемому лидеру ХХ века? Как могла бы повернуться история СССР после Великой Отечественной войны, будь у тогдашнего руководства страны возможность "заглянуть за горизонт"? Как могли бы развиваться экономика, сельское хозяйство, промышленность, и оборона страны?

---

   Пока англичане занимались расконсервацией своих авианосцев, СССР продолжал поставки вооружений Египту. Обратно советские корабли везли египетский хлопок, фрукты, рис, кожу, финики – всё, что мог предложить Насер в обмен на оружие.

   В дополнение к предыдущим поставкам Насер получил ещё 100 танков, 150 установок залпового огня, торпедоносцы Ил-28Т, истребители МиГ-15 и МиГ-17, зенитные орудия с радиолокационным наведением, много стрелкового оружия и боеприпасов, а также макеты различной техники, для размещения на аэродромах и боевых позициях.

   Изучив весной 1955 года по документам из будущего историю попыток заключения мирного договора с Японией Никита Сергеевич учел собственные ошибки в «той истории» и сделал серьезные выводы. Прежде всего, как только Шепилов стал министром иностранных дел, Хрущёв обсудил с ним линию поведения на предстоящих переговорах в Лондоне.

   Главой советской делегации должен был стать советский посол в Англии Яков Александрович Малик, который тоже присутствовал при разговоре.

   Обсуждая стратегию переговоров, Никита Сергеевич сказал:

   – При обсуждениях надо учитывать вот что. Япония в своем нынешнем состоянии американского сателлита, с разгромленной экономикой и полуфеодальным сознанием населения нам на данный момент не особенно важна. Однако, если есть возможность заключить мирный договор, не превращая проблему в застарелую болячку, грех будет не использовать такую возможность. Хотя бы для того, чтобы не оставлять будущим поколениям потенциальную горячую точку. Сейчас, пока японская экономика ещё не поднялась, говорить с ними будет проще, чем через пять или десять лет, когда они окрепнут, поднимутся и оборзеют. Поэтому ведем переговоры не спеша, не показывая нашей заинтересованности. Никаких территориальных уступок не обещаем, все острова должны быть наши. Не хотят – пусть идут куда подальше.

   – У них там сейчас премьером Хатояма. По данным разведки он хоть и социал-демократ, но сторонник нормализации отношений с СССР. (С социал-демократами в тот период отношения у КПСС были сложные. Их считали «предателями дела пролетариата» и обвиняли в «соглашательстве с капиталистами». Само слово «социал-демократ» было едва ли не ругательным. Подобный классовый подход имел полные основания, но зачастую из-за него упускались удачные дипломатические возможности)

   – Так что реальный шанс у нас есть. – продолжил Хрущёв. – Надо только учитывать, что он болен и долго не протянет. Прощупайте японскую позицию. Если есть шанс договориться без территориальных уступок – договариваемся. Если нет – то и хрен с ними. Ипошки – народ упёртый, говорить с ними тяжело. Наберитесь терпения и стойте на своём.

   Как и предполагал Хрущёв, летом 1955 года и на втором раунде переговоров в Лондоне в феврале 1956 года ничего добиться не удалось. Упёртые японцы тоже стояли на своём: «СССР оккупировал Кунашир и Итуруп незаконно, а Шикотан и Хабомаи вообще к Курильской гряде не относятся, отдайте все взад».

   В итоге их негибкая позиция привела к тому, что именно в зад японцев и послали.

   Обстановка на переговорах в Лондоне постоянно осложнялась американским давлением: в случае заключения мирного договора Джон Фостер Даллес угрожал отобрать у японцев Рюкю и Окинаву.

   По указанию из Москвы посол Малик аккуратно намекнул японцам: в Лондоне договориться не удастся, приезжайте в Москву, там Даллес не будет зудеть над душой. За намеком последовало официальное приглашение, и в мае 1956 года в Москву приехали для согласования условий мирного договора глава МИД Японии Сигэмицу Мамору и один из ближайших сторонников премьер-министра Хатоямы Итиро Коно. В Москве без постоянной удушливой опеки Даллеса, действительно удалось предварительно согласовать основные положения мирного договора.

   Окончательное согласование и подписание документов должно было состояться в октябре в ходе визита японского премьера. Ухудшающееся состояние здоровья Хатоямы тоже сыграло свою роль. Он стремился, пока жив, заключить мирный договор, и ради этого мог отказаться от части требований.

   13 октября в Москву прибыл с официальным визитом японский премьер Итиро Хатояма. Он был уже тяжело болен, наполовину парализован. Перелёт он перенёс тяжело, но не мог упустить появившийся шанс нормализовать отношения с СССР.

   Дорогу ему проложил прошлогодний визит канцлера ФРГ Конрада Аденауэра. После того, как Аденауэр сумел договориться с Хрущёвым о возвращении военнопленных и возобновлении коммерческих контактов, на японского премьера оказывали сильнейший нажим японские бизнесмены.

   Переговоры начались на следующий день, 14 октября. Хатояма не мог подняться с постели. По его поручению, диалог с японской стороны вёл министр земледелия и рыбной промышленности Итиро Коно.

   Найти общий язык удалось достаточно быстро. Стороны договорились о возвращении 600 тысяч пленных японцев. Хрущёв не соглашался лишь на амнистию для нескольких японских генералов, осуждённых как военные преступники. (В реальной истории генералов амнистировали)

   – Предложите мне что-то, что меня заинтересует, – сказал Никита Сергеевич. – То, ради чего я мог бы пойти против веления моей совести. Пока что вы не предложили мне ничего. А потому – пусть сидят.

   Коно обещал подумать на этот счёт и посоветоваться с Хатоямой.

   Согласно Ялтинским соглашениям, подтверждённым в 1952 г Сан-Францискским мирным договором, в числе прочих территорий СССР получил Курильские острова целиком – от южной оконечности советского полуострова Камчатка до северного побережья японского острова Хоккайдо. В 1952 году это не оспаривал никто, а четыре года спустя японцы вдруг начали различать Северные и Южные Курильские острова. В состав Южных они включали два южнокурильских острова Кунашир и Итуруп, которые, как они утверждали, СССР оккупировал незаконно. Японцы старались получить их обратно, а в придачу хотели захапать не входящий в Курильскую гряду островок Шикотан и скальную гряду Хабомаи.

   Хрущёв понимал, и довёл до сведения японской делегации, что воспринимает их притязания не более, чем торг, в ходе которого стороны запрашивают побольше, чтобы получить хоть что-нибудь.

   На тот момент острова воспринимались лишь как сами острова, такого понятия как четырехсотмильная, морская экономическая зона вокруг любого принадлежащего стране, пусть и пустынного, клочка земли в 1956 году не существовало. Хрущёв, разумеется, об этом понятии уже знал, но в дипломатической практике его ещё не было, и ссылаться на него в переговорах с японцами не стоило. Тем более, что японцам нужны были не столько острова, сколько именно морские ресурсы вокруг них.

   После долгих и упорных препирательств японцы отказались от претензий на Итуруп и Кунашир и Шикотан, а Никита Сергеевич согласился передать им, после подписания мирного договора, в качестве жеста доброй воли, островок Хабомаи. (В реальной истории предполагалось передать Шикотан и Хабомаи)

   Он был окружён мелкими скалами, причём они располагались так близко, что о 400-мильной зоне не могло быть и речи. От Хабомаи до Шикотана всего 45 км, до Кунашира – 55 км, а перечисленные скалы укладывались в окружность с радиусом 24 километра. (Если мерить от центра Хабомаи) Демаркация экономических зон в этих условиях превращалась в сущую головоломку.

   Вести разведку японской территории было гораздо проще с южной оконечности Кунашира, а проход для кораблей и подводных лодок был значительно удобнее между Итурупом и Кунаширом. Обходить Кунашир с юга, чтобы пройти между ним и Хоккайдо смысла не было.

   Премьер-министр Хатояма тоже остался вполне доволен предложениями советской стороны – он не только возвращал домой пленных, но и открывал возможности для экономического сотрудничества, да ещё и получал в подарок островок, пусть и крошечный.

   Лично встретившись с Хатоямой, Хрущёв предложил полностью разработать и подписать мирный договор прямо сейчас, пока японский премьер находится в СССР.

   – Я больше чем уверен, – пояснил Никита Сергеевич, – что Джон Фостер Даллес приложит все усилия, чтобы сорвать подписание договора, если мы отложим его. Поэтому я предлагаю договориться обо всём сейчас, и пока держать нашу договорённость в секрете. Сейчас назревает кризис вокруг Египта, и очень скоро настанет момент, когда Даллесу будет не до Японии. Вот в этот момент я дам вам знать, и ваш парламент сможет ратифицировать все соглашения разом, без вмешательства со стороны США. А для быстрой связи я предлагаю установить прямую телетайпную линию между Кремлём и вашей резиденцией в Токио.

   (В реальной истории, Джон Фостер Даллес пригрозил японцам: если они подпишут мирный договор с Советским Союзом, откажутся от претензий на Итуруп и Кунашир, то США заберут себе японскую Окинаву. Мирный договор не подписали. Вопрос завис.)