Густав Шульц - С английским флотом в мировую войну

• Название: С английским флотом в мировую войну
• Автор: Густав Шульц
• Жанр: Военное
• Год: 2000

Предлагаемые вниманию читателя воспоминания капитана 1 ранга Густава Константиновича фон Шульца, официального представителя русского флота при английском Гранд Флите в 1915-18 годах, представляют собой несомненный интерес для всех, кто так или иначе увлечён военной и военно-морской историей. Книга на протяжении 20-х годов выдержала более шести изданий на пяти языках и явилась в то время своеобразным бестселлером. Автор оказался единственным из представителей союзных флотов при Гранд Флите, кто выступил со своими мемуарами. Будучи в то время уже опытным моряком и грамотным специалистом в различных областях военно-морского дела, он оставил необычайно яркое и реалистическое описание людей, всей окружавшей обстановки и событий, свидетелем которых ему посчастливилось стать.

---

18-го октября «Iron Duke» был отправлен в Кромарти, чтобы закончить установку добавочной броневой защиты башен и выполнить ряд других ремонтных работ. Я решил на это время уехать в Лондон. Перед отъездом из Кромарти мне случилось обедать у командира порта адмирала Пирса. Он рассказывал, что в начале октября сюда прибыли несколько транспортных пароходов с русскими и сербскими добровольцами, войска эти направлялись из Архангельска на Салоникский фронт. Русские команды были хорошо обмундированы и имели бодрый вид, но сербские добровольцы прибыли в сплошных лохмотьях; люди были бледны и бессильны, как будто после долгой голодовки.

Эскадра линейных кораблей типа «R» в походе.

Эшелоны промаршировали через Инвергордон на вокзал, откуда их отправили экстренным поездом на юг, по всей вероятности, в Дувр. На вокзале им раздали чай с бутербродами. Во время шествования эшелонов по городу их сопровождали шотландские девушки и выражали необыкновенное воодушевление, что вовсе не в обычае у англичан. Девушки быстро подружились с солдатами, шли с ними рука об руку по улицам и меняли свои платки и ленты на мундирные пуговицы. При сходе добровольцев с пароходов на берег в Инвергордоне произошел инцидент, ясно показывавший, что люди прибыли из революционной России. На одном из пароходов добровольцы решительно отказались сами выгружать следовавший с ними груз. Они объяснили это тем, что не хотят перебивать у портовых рабочих ту работу, для которой в городе должны существовать особые экспедиторские конторы. Капитан над портом поручил им передать, что в Инвергордоне, как в военной гавани, уже с начала войны не функционируют экспедиторские конторы и также нет вольных рабочих. «Комитет» парохода обсуждал затем этот вопрос в двухчасовом заседании и вынес резолюцию, что переноска грузов не входит в число обязанностей солдата. Чтобы как-нибудь выйти в конце концов из создавшегося положения, капитан над портом прислал команду английских матросов, которые и выполнили разгрузку парохода.

Воздушный налет на Лондон.

В ночь на 27-е октября на следующий день после моего приезда в Лондон немецкая эскадрилья больших гидропланов типа «Gota» совершила налет на Лондон. В 11 часов вечера раздался рёв тревожных сирен, и все постояльцы гостиницы, где я остановился, поспешили укрыться в комнатах и коридорах нижнего этажа. Многие женщины и мужчины были только в халатах, некоторые даже в ночных сорочках, купальных балахонах и туфлях. Я и жена моя остались в нашей комнате наверху: мы не считали опасность слишком большой и проводили время за вечерним чаем. Напротив гостиницы, во дворе Британского музея, были незадолго перед тем установлены зенитные пушки. Резкий звук их выстрелов в такой непосредственной близости неприятно действовал на нервы. Горничная неоднократно стучала к нам в дверь и предупреждала, что оставаться в верхнем этаже опасно. Незадолго перед тем, как стрельба окончилась, явилась сама управительница отеля, и нам пришлось тогда подчиниться её настояниям и сойти вниз. Я вышел на улицу, чтобы поискать осколки наших собственных гранат, это было любимое занятие уличных мальчишек в Лондоне. Тотчас после воздушных налетов они отправлялись на розыски и на следующий день продавали эти осколки городским жителям, как воспоминание о бомбардировке. Вскоре мне действительно удалось найти несколько осколков, и я вернулся с ними в гостиницу, где все по-прежнему еще толпились в среднем коридоре нижнего этажа. Немецкие бомбовозы прошли как раз над нашим зданием, одна из бомб упала в Рессель-сквере, в 200 шагах расстояния от гостиницы, но, к счастью, не разорвалась.

На следующий день можно было прочесть в газетах, что в налете участвовало около 12 больших аппаратов. Большинство их, однако, не дошло до городской черты Лондона и должно было повернуть обратно из-за сильного заградительного огня зенитных батарей, плотным кольцом окружавших весь город. Число убитых и раненых при налете жителей было ничтожно, всего десять каких-нибудь человек. Население не верило, однако, ни газетным сведениям, ни официальным сообщениям, считая, что они стремятся лишь успокоить общественное мнение; все были уверены, что число пострадавших несравненно больше. Слухи эти находили веру и в образованных кругах общества, так, например, мой бывший командир Клинтон-Бейкер всецело доверял им и в качестве неопровержимых доказательств показывал мне письма от своих родных и знакомых.

Русский флот просит о помощи. «Политика – грязное дело».

Спустя несколько дней после моего приезда в Лондон русский морской агент получил телеграмму от генерального штаба, в которой нам обоим предлагалось ходатайствовать перед английским Адмиралтейством о помощи русскому флоту. В телеграмме указывалось, что весь немецкий флот находится в Балтийском море и что отсутствие какой-либо помощи со стороны союзников подавляюще действует на настроение во флоте и на общественное мнение в России. Мы отправились вместе в Адмиралтейство и имели по этому поводу продолжительную беседу с адмиралом Джеллико. Он был уже осведомлен о положении вещей и начал с того, что уверял, будто сообщенные нам сведения ложны. Только незначительные силы немецкого флота находятся в Балтике, из больших линейных кораблей, быть может, только четвертая часть. «В Петербурге отлично знают истинное положение вещей, Адмиралтейство все сведения этого рода немедленно передает русскому Морскому министерству». Адмирал добавил еще, что тотчас по получении известия о наступлении немцев на Рижский залив все свободные крейсера, эскадренные миноносцы и подводные лодки английского флота были направлены для демонстрации у берегов Германии и в данную минуту действуют в Каттегате. Джеллико позвал затем к себе начальника штаба и спросил его, выполнено ли приказание о набеге эсминцев. Адмирал Оливерответил отрицательно – эсминцы не получили еще приказа выйти в море, по всей вероятности, из-за свежей погоды, хотя он не уверен, чтобы именно это было причиной. Адмирал обещал подтвердить свой первоначальный приказ и предписать эскадренным миноносцам продвинуться вглубь датских проливов.

«Весь Зунд, однако, полон датских и шведских мин, их нужно сначала вытралить, и это придется делать под огнем береговых батарей». Я указал на полную невероятность предположения, чтобы нейтральные страны поставили мины вне своих территориальных вод; это обстоятельство должно быть хорошо известно Адмиралтейству, так как уже год тому назад мы ходатайствовали о подготовке подобной операции. У нас придают ей серьезное значение на тот случай, если противник в Балтийском море перейдет в наступление. Нейтральные и даже воюющие страны обыкновенно опубликовывают, какие районы опасны для судоходства, что необходимо в их собственных же интересах. Немецкие минные заграждения имеются лишь по ту сторону Зунда, и охрана их состоит из старых судов. Начальник штаба потребовал карты, и, в конце концов, Джеллико еще раз обещал, что он отдаст распоряжение распространить демонстрацию на проливы.

Поднимался также вопрос о бомбардировке острова Сильта у ютландского берега, но это представлялось неосуществимым из-за английских минных заграждений, поставленных в этом районе. Какая роковая ошибка в выборе места для минных заграждений! При постановке мину неприятельских берегов нужно заранее предусмотреть, чтобы они не помешали впоследствии собственным операциям…

Из всей беседы я вынес впечатление, что английский флот, несмотря на все обещания, не предпримет серьезной операции, нельзя поэтому рассчитывать, чтобы силы немецкого флота были оттянуты из северной части Балтийского моря. В таком духе я и составил телеграмму в Петроград и пытался убедить русского морского агента, что при нынешнем серьезном положении точные сведения лучше утешительных слов. Морской агент держался, однако, другого мнения и предпочитал редакцию телеграммы, предложенную русским поверенным в делах Набоковым. Поддавшись их усиленным уговорам, я наконец согласился вычеркнуть сделанное мною к телеграмме добавление. Это была непростительная слабость с моей стороны. Моя оценка положения соответствовала действительности, а любезные уверения союзников приводили впоследствии лишь к разочарованиям и причиняли в серьезных случаях больше вреда, чем пользы.

Через два дня после описанного разговора английские эскадренные миноносцы и подводные лодки, поддержанные легкими крейсерами, проникли в Каттегат, потопили там немецкий вспомогательный крейсер «Maria» и около десяти рыболовных пароходов. Для поддержки этого набега в море выходили английские линейные крейсера и 2-я эскадра линкоров, но эти силы флота оставались далеко в тылу. 1 -я и 4-я эскадры линкоров вовсе не выходили из Скапа- Флоу. Назначение столь слабых сил для поддержки операции могло быть объяснено лишь тем, что английскому Адмиралтейству было точно известно о нахождении большей части немецкого флота в северной части Балтийского моря. Только в таком случае оправдывалась бы посылка меньшей части кораблей Гранд Флита до Скагеррака, т.е. на очень значительное расстояние. Впоследствии я узнал, что английские морские силы дошли только до средней части Каттегата и не пытались даже проникнуть в Зунд или Бельты. Подобного свойства демонстрация не могла, очевидно, заставить немцев оттянуть свой флот из северной Балтики. В операции против Рижского залива от начала до конца участвовали все новейшие корабли немецкого Флота Открытого моря, приблизительно одиннадцать линейных кораблей и крейсеров, не говоря уже о более старых судах.