Питер Уоттс - Полковник

• Название: Полковник
• Автор: Питер Уоттс
• Жанр: Научная Фантастика

---

"Нет свидетельств того, что Тезей потерян..."

- Мы сканируем с момента запуска. Если бы был какой-то сигнал, я бы знал об этом.

Латтеродт пожимает плечами.

- Они могут то, чего не можете вы. Разве не это вас беспокоит?

- У них нет антенны. Откуда они возьмут телеметрию?

Она слабо улыбается.

На него нисходит озарение.

- Так вы... вы знали...

Латтеродт протягивает руку и подталкивает свой ампутированный ноготь на несколько сантиметров ближе.

- Возьмите.

- Вы знали, что я с вами встречусь. Вы планировали это.

- Посмотрите, о чем там говорится.

- Вы знаете о моем сыне. - Он чувствует, как дыхание со свистом вырывается сквозь стиснутые зубы. - Сукины дети. Теперь вы используете моего сына против меня?

- Обещаю, вы не пожалеете...

Он встает.

- Если ваши хозяева полагают, что могут сделать его заложником...

- За... - Латтеродт моргает. - Да нет же. Я ведь сказала - они хотят помочь...

- Коллективный разум хочет помочь. Да этот чертов разум в первую очередь...

- Джим. Они отдают это вам. - В ее лице он не видит ничего, кроме искренней просьбы. - Возьмите. Откройте его там и тогда, когда хотите. Проверьте через любые фильтры или детекторы, какие вам необходимы с точки зрения безопасности.

Он смотрит на кристалл так, словно из того вырастают зубы.

- Вы даете его мне. Без всяких условий.

- Только с одним.

- Ну конечно. - Он с отвращением качает головой. - И каким же?

- Это только для вас, Джим. Не для ваших хозяев. Не для Управления Миссией.

- Вы знаете, что я не могу этого обещать.

- Тогда не берите. Понятно, что будет, если об этом станет известно. Вы хотя бы готовы с нами говорить. Другие могут не быть такими разумными. Несмотря на ваши глубочайшие страхи, мы не можем призвать молнию с небес, чтобы поразить наших врагов. Вы делитесь этой информацией, и в каждый монастырь западного полушария являются зонды и войска.

- Почему вы вообще мне доверяете? Откуда вы знаете, что я не начну силовую операцию сразу после этого разговора?

Она взвешивает за и против.

- Потому что вы не такой. Потому что, быть может, я лгу, а вы не хотите рисковать жизнями и ресурсами, чтобы обнаружить, что мы можем призвать молнию с небес. И потому... - она стучит по фальшивому ногтю настоящим, - что если это действительно с Тезея, у вас не будет другого шанса.

- Если. Вы не знаете?

- Вы не знаете, - говорит Латтеродт, и искушение вгрызается в его душу столь беспощадно, что он едва замечает, что она не ответила на вопрос.

Устройство лежит между ними, как свернувшаяся змея.

- Почему? - спрашивает он, наконец.

- Иногда они натыкаются на разные вещи, - говорит она. - Можно сказать, побочные результаты в ходе других поисков. Вещи, которые не обязательно важны для Двухкамерных, но которые могут быть важны для других.

- Какое им до этого дело?

- Но им есть дело, Джим. Вы думаете, они выше нас, думаете, что мы не можем понять их мотивов. Вы в это просто верите. Но мотив смотрит прямо на вас, а вы его даже не замечаете.

- Какой мотив? - Со всех сторон он видит только капканы.

- Который говорит, что они не боги, - отвечает она. - У них есть сострадание.

***

Конечно, его у них нет. Это чистая, незамутненная манипуляция. Глина в руках гончара, раскаленная проволока к центрам тоски в самом сердце мозга. Веревки кукловода, уходящие далеко в стратосферу.

Очевидно, неразрушимые.

В соседней комнате едва слышно крадется Зефир. Он открывает кристалл. Здесь директории внутри директорий: файлы помех, преобразования Фурье, интерпретации сигнала до шума, сведенного до наименьших квадратов и сплайнов. Все открывается мгновенно и без проблем: никаких замков, паролей, алого лазера вдоль радужки. (Он бы не удивился, окажись оно так. Разве не могут эти гиганты, добравшиеся до планковских масштабов, считать его отпечатки из какого-нибудь квантово-зашифрованного файла?) А может, ничего такого и не нужно. Может, все заключается в каком-нибудь невидимом надежном файле, каком-нибудь невероятном читающем мысли алгоритме, который в мгновение ока сканирует его сознание, готовый стереть все, если решит, что он подорвал доверие коллективного разума.

А может, они просто знают его лучше, чем он сам.

Он узнает слабое эхо микроволнового фона, оставленное в информации, как полустертые отпечатки далекого прошлого. В остаточных погрешностях он видит нечто вроде кода приемоответчика. Ему приходится принимать большую часть анализа на веру; если что-то и было послано с Тезея, оно подверглось в пути какому-то атмосферному влиянию, либо передатчик был поврежден. То, что осталось, выглядит остаточными сигналами многоканальной косы, чьи данные сплетены из манеры взаимодействия частот между собой и самих сигналов. Информационная голограмма.

Наконец, он извлекает из этого гобелена единственную нить: сухой поток линейного текста. Метатэги говорят, что он вычленен из какого-то акустического сигнала - скорее всего, голосовой канал, - но такого слабого, что воссоздание не столько фильтрует статику, сколько творит из нее. Полученный текст прост и лаконичен. Большая его часть - предполагаемая.

"Представь себе, что ты Сири Китон", начинается он.

Ноги полковника подкашиваются.

***

Раньше он приходил в Небеса раз в неделю. Потом - раз в месяц. Теперь - раз в год.

В этом просто нет никакого смысла.

Это не коллективный разум, не то, что входит в сферу его полномочий. Мозги Небес образуют сеть, но вся она подсознательная - интернейроны, избыточные для текущих потребностей, передаются в аренду для вычислений, а их неспящие души витают в сновидческих мирах собственного воображения. Это наивысшая бизнес-модель: отдайте ваш мозг для управления нашим оборудованием, а мы будем развлекать его сознающие остатки.

Технически Хелен Китон все еще его жена. Когда супруг возносится, постановления о браке достаточно прямолинейны, но несколько документов не меняют реальности ситуации в ту или иную сторону, а полковник никогда не собирался заниматься бумажной возней. Поначалу она не отвечает, держит его в лимбе, завершая то, чем занималась, когда он ее отвлек. Или, быть может, просто заставляет его ждать. Раз в год, полагает он, не стоит жаловаться.

Наконец, перед ним возникает радужное облако с рваными краями, фрагменты разбитого витража. Осколки кружатся и танцуют, как косяк рыб: некий приближенный к стае алгоритм создает арабески из хаоса. Полковник до сих пор не знает, является ли это намеренным излишеством или одним из стандартных аватаров.

Ему всегда казалось, что это слегка чересчур.

Голос из вихря стекла:

- Джим...

Она говорит издалека, отрешенно. Такая же распадающаяся, как ее образ. Четырнадцать лет жизни в мире, где законы физики рождаются из сновидений и исполнения желаний: быть может, ему повезло, что она вообще способна говорить.

- Я решил, что ты должна знать. Был сигнал.

- А... сигнал...

- С Тезея. Возможно.

Стая замедляется, словно сам воздух превращается в патоку. Она застывает в стоп-кадре. Полковник отсчитывает семь секунд, в которые нет никакого движения.

Хелен сгущается. Абстракция начинает сливаться в человека: десять тысяч фрагментов объединяются, как взаимосвязанная трехмерная головоломка, чьи частицы теряют яркость и тускнеют до приглушенных тонов плоти и крови. Полковник представляет призрака, по особым случаям одевающего выходной костюм.

- С-Сири? - Теперь у нее есть лицо. Частицы его нижней половины сталкиваются, произнося имя. - Он...

- Не знаю. Сигнал очень слабый. Искаженный.

- Ему было бы сейчас сорок два, - говорит она спустя секунду.

- Ему и есть, - отвечает полковник без колебаний.

- Ты послал его туда.

Во многом это правда; в конце концов, он не возражал. Не выступал и даже добавил свой голос к остальным, когда стало очевидно, куда дует ветер. Да и какой бы вес имели его возражения? Остальные были уже в деле, плененные сетью-оравой, столь далекой от пещерной ментальности, что все эти эксперты и офицеры с таким же успехом могли быть парламентом мышей.

- Мы послали их всех, Хелен. Потому что они были самыми лучшими специалистами.

- А ты забыл, почему он был самым лучшим специалистом?

Ему бы хотелось.

- Ты послал его в космос на поиски призраков, - говорит она. - Это в лучшем случае. В худшем ты скормил его монстрам.

"А ты, - не ответил он, - бросила его ради этого места прежде, чем монстры вообще появились".

- Ты отправил его против того, что для любого было бы слишком большим.

"Она не втянет меня опять в этот спор".