Станислав Лем - Журнал фантастики «Космопорт» 2014 № 12(13)

• Название: Журнал фантастики «Космопорт» 2014 № 12(13)
• Автор: Станислав Лем
• Издательство: Минар
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2014

В номере:

Станислав ЛЕМ о… «8. АЛЬФРЕД БЕСТЕР» — великий фантаст рассуждает

Станислав ЛЕМ «МНОЖЕСТВЕННОСТЬ КОСМОСОВ» — по поводу одной необычной гипотезы

Кен ЛЮ «НЕКОТОРЫЕ СПОСОБЫ ИЗГОТОВЛЕНИЯ КНИГ РАЗУМНЫМИ РАСАМИ ВСЕЛЕННОЙ» — «гутенберги» далёких миров

Кен ЛЮ О КИТАЙСКОЙ ФАНТАСТИКЕ: ОТВЕТЫ НА НАБОЛЕВШИЕ ВОПРОСЫ — интервью с автором

Владимир АРЕНЕВ «ТАКОЙ ЖЕ ЗЫБКИЙ ПРИЗРАК» — на свете много, друг Горацио, такого…

Александр ЮДИН «ГРИБ ВСЕВЛАСТИЯ» — неожиданная находка: правда или вымысел?

Александр ГОЛУБЕВ «ЗОЛОТОЙ МУЖ» — о самом крепком чувстве, и не только…

Ника БАТХЕН «ЖИЛ ОТВАЖНЫЙ КАПИТАН» — магия хапа-хаоле

Олег КОСТЕНКО «ЧУДИЩА НОЧИ И ДЕМОНЫ ДНЯ» — они такие же как мы, только намного хуже. Или наоборот?

Александр ФИЛИЧКИН «КОНФЕТЫ «ПОЛЁТ» — лётчики бывают разные

Мария ПОЗНЯКОВА «ЗВЕЗДА ДЛЯ ЛАСТОЧКИ» — дорогая, загадай желание

Александр СИЛЕЦКИЙ «Я УШЁЛ, НО ВЫ МЕНЯ НАЙДЁТЕ…» — и искать придётся очень далеко

Алексей СЕМЯШКИН «ПАМЯТЬ — ГЛАЗА МОИ» — самое трудное — оставаться самим собой

Евгения ХАЛЬ, Илья ХАЛЬ «ВСЕХ ГОСПИТАЛИЗИРОВАТЬ!» — смотрю и глазам своим не верю

Станислав БЕСКАРАВАЙНЫЙ «МЕСТО, ГДЕ РОЖДАЕТСЯ БУДУЩЕЕ» — фантастика — дело весьма реалистичное

---

— А то сама не знаешь… фифу нашёл себе какую-то… и ушёл…

Машина бьётся во что-то плотное, мягкое, что-то плотное летит кувырком.

Жму сам не знаю, на что, запорожец тормозит, швыряет меня мордой на стекло.

Старик давится последним хрипом, затихает.

Кое-как выбираюсь из машины, спотыкаюсь обо что-то под колёсами. Так и есть, девка какая-то, что она вообще делала на трассе? Известно что, будто я сам не знаю, зачем девки на трассе стоят. Прижимаю пальцы к горлу, мертва.

Чёрт…

Я жду.

Мысленно прошу прощения у них обоих, хорошие были люди, да и то сказать, плохих людей не бывает, если так копнуть поглубже. У старика, поди, дети-внуки остались, а то и жена, старик, поди, всю жизнь на заводе где-нибудь отпахал, теперь по рыбалкам хаживал… Девчонка тоже хорошая… м-м-м… потому что хорошая. У неё ребёнок маленький остался, не иначе, это она из-за него здесь у обочины стояла, потому что деньги нужны, а от государства нашего хрен дождёшься… И от папаши непутёвого тоже хрен дождёшься, уехал, только его и видели…

Мысленно объясняю им. Я не для себя. Дочка у меня, Ласточка. Ага, тёща окаянная её Катей назвать хотела, мамаша окаянная тёще поддакивает, а я как отрезал — задолбали эти маши-даши-каши, пусть будет Ласточка.

Так вот я не себе. Я Ласточке. Чтобы дышать могла. Мне для неё больше ничего не надо, остальное приложится, главное, чтобы дышать могла…

Смотрю в небо, настраиваю плохонький телескоп.

Жду.

— Здесь.

— Да что здесь, он сто раз смотался уже!

— Далеко не уйдёт.

— С чего ты решила?

— Смотри, вон тачка его, в дерево врезалась. Куда он на своих двоих ухромает?

— А если подвезёт кто?

— Кто его тут в четыре утра подвезёт?!

Только бы не пропустить.

Больно сжимается сердце, а вдруг уже прощёлкал, уже упала, а я не заметил…

Нет. Вон, крохотная звёздочка срывается с небосвода, катится вниз.

Загадываю. Ласточка. Ласточка. Чтобы дышала. Сама. Чтобы не давилась собственными лёгкими. Чтобы дышала. Чтобы мамаша её окаянная. Нет, про мамашу не надо, ушла и ушла, хрен с ней…

Нет. Ей ничего не надо. Ласточке…

— Ну, знаете… сейчас трудно делать какие-то прогнозы о будущем вселенной. Если и дальше будет продолжаться эта тенденция с падучими звёздами, мы рискуем потерять вселенную ещё до Большого Сжатия.

— Но ведь это не коснётся Солнечной системы?

— Как сказать. Вселенная, штука сложная, в ней всё взаимосвязано… Очень может быть, что вымирание звёзд достигнет какого-то критического значения, когда это коснётся и нашей системы. Одно могу сказать точно, эту эпопею с желаниями кончать надо, и не только потому, что люди гибнут… но и звёзды.

Бегу в умирающую ночь.

Спохватываюсь, что где-то сейчас падает вторая звезда, я же двоих угробил. Нет, звезду упускать нельзя, это последнее дело — звезду упустить, желание надо подготовить…

Треск вертолёта.

Ещё не знаю, куда и откуда, но чувствую — это за мной.

Молюсь, чтобы успеть. Ищу падающую звезду, ну где же ты, мне бы ещё загадать про Ласточку свою… или два раза одно желание нельзя…

— Я вам даже точно могу сказать, когда останется три процента звёзд от всех существовавших… Начнутся необратимые явления, которые затронут и нашу Землю тоже. Так что я бы посоветовал службам безопасности работать оперативнее.

— Вот он!

— Да не ори, спугнёшь его.

— Ага, не ори, вертолёт вон как трещит.

— Тоже верно. Давай вниз!

Худой мужчина стоит на обочине, смотрит в звёздное небо, ищет упавшую звезду. Двое выходят из вертолёта, приближаются к нему.

— Ни с места!

Человек на обочине поднимает руки.

— Вы обвиняетесь в убийстве человека…

— …двух человек.

— Даже двух?

— Я не себе… я Ласточке моей… это у неё… мука… мука…

— Какая ещё мука? Пшеничная?

— Болезнь такая… мука… дальше не помню, как… дышать не может…

Димуль жмёт крючок, выстрел разрывает тишину ночи. Человек у обочины падает в пыль.

— Ты… ты чего?

Лизка не понимает, Лизка не верит себе, в инструкции ничего такого не написано, чтобы в задержанных стрелять…

— Так нельзя же…

Димуль обнимает Лизку.

— Отвернись. Не смотри…

Лизка слушается, Лизка уже знает, что надо Димуля слушаться, как скажет, так и надо делать.

Димуль ждёт. Смотрит в почти беззвёздное небо. Ждёт…

Яркая искорка чертит небосвод, падает в никуда.

— Ну, всё… давай полицию вызванивать. Официальная версия — сопротивлялся, тебя хотел убить, я его хлопнул.

— А как же…

— …сопротивлялся, тебя хотел убить, я его хлопнул.

— Но… зачем ты…

— Затем. Всё, Лизок, дом за городом у нас будет… хватит уже по чужим углам шляться…

У Лизки вспыхивают глаза:

— Загадал?

— Загадал. Сбудется.

— Я вам более того скажу, сейчас осталось две звезды… до тех самых трёх процентов. А что будет дальше, не знаю…

Вселенная закручивается сама на себя, мир захлёстывается сам на себе мёртвой петлёй…

Александр СИЛЕЦКИЙ Я УШЁЛ, НО ВЫ МЕНЯ НАЙДЁТЕ…

Вы хотите, дети, сказку? Я вам расскажу.

Быть может, всё покажется вам правдой, но ведь и она частенько — та же сказка, разве что приправленная всяческого рода специями вроде собственного опыта, чужого мнения и разных ситуаций, в которых действовал ты сам или уж, по крайней мере, в которых кто-то побывал и после с необыкновенно важным видом шепотком тебе поведал, — это, право, та же сказка, и потому я честно расскажу вам всё, что слышал, всё, что знаю, как вы и хотели.

Жил да был на свете славный парень, лихой Наездник Билли Джонс-Иван Дурак Пустой Карман-Большое Сердце. Такое уж он имя получил, и было отчего: карман и вправду у него всегда был пуст, деньжата, если появлялись, не залёживались в нём — они транжирились на всю округу, выручая каждого, кому особенно сейчас нужны; а между тем Билли-Иван скакал на своём вещем коне по пустыням и степям, по горным тропинкам и долинам рек, распевал чудесные песни, которые сам на ходу сочинял, трубил в рог, чтобы люди знали, где его найти, и увлекал за собой миллионы сердец, старых и юных, в неведомые края и к неслыханным подвигам — он знал, что люди любят его, что в каждом, с кем он встретился или кто хотя бы слышал о нём, осталась жить и гореть частица его души, благородной и романтичной, — вот каков он был, этот Наездник Билли Джонс-Иван Дурак Пустой Карман-Большое Сердце.

А потом в пустыни пришли люди, которые не слышали о нём ничего — есть ведь такие на свете! — или слышали, да позабыли, они построили дома, дороги и плотины, и разлились новые моря, задымили заводы, степи покрылись глубокими оврагами, и не стало Билли-Ивана, он исчез — ему не хватало уже места, где можно вольно скакать и распевать свои песни, и трубить в большой красивый рог.

Люди сказали: настали иные времена, а против времени даже Билли-Иван был бессилен, и он ушёл — куда, никто толком и не знал, кое-кто ещё помнил о нём, да что такое воспоминание! — ведь никто больше не звал людей из детства в мятежный мир зрелости, и в людских сердцах погасла искра веры в необыкновенное, мир мчался, стремился к совершенству гигантскими шагами, а Билли-Иван был для него — наивный и смешной анахронизм.

И вот в один прекрасный день загрохотали мощные моторы, ярко запылало сине-жёлто-белое пламя, опаляя землю, и унеслись прочь, пронзив небо, громадные ракеты — в чёрный космос, в вечную пустоту, обрамлённую бесчисленными светляками разноцветных звёзд, ещё не погасших со дня великого карнавала, когда природа, веселясь и плача, себе в утеху, создавала наш вселенский мир.

Ракеты длинной кавалькадой летели прямёхонько к Марсу, чтобы там, на чужой таинственной планете, разрешиться от тяжкого бремени и явить на свет людей и их приборы, и их надежды, и их дела. Звенели моторы, вырастал в иллюминаторах исполосованный шрамами сухих каньонов оранжевый шар, и люди волновались, громко спорили друг с другом и буквально пожирали глазами планету-апельсин, вместе с её твёрдой коркой, под которой таилась перезрелая плоть — ответ на все загадки неведомого мира.

Они подлетели совсем близко — умная ракета сделала сложный манёвр и легла на круговую орбиту.

— Глядите-ка, что это там? — вдруг крикнул один из людей и пальцем ткнул в иллюминатор.

Все бросились к окнам — чудо, это было подлинное чудо, которого никто не ожидал и о котором никто даже подумать не смел: там, внизу, посреди оранжевой пустыни, от одного каньона к другому мчался всадник, обгоняя ракету, он трубил в кривой красивый рог и вращал над головой громаднейшую сеть.

— Билли-Иван! — ахнули все разом. — Неужто в сказках не врут?!

— Боевая тревога, он хочет нас заарканить! — гаркнул командир. — Меняем курс!

Но умная ракета уже сообразила, какая опасность грозит им всем, и пулей шарахнулась в сторону, увлекая за собой остальные корабли, она развернулась в пространстве, как тяжёлая бочка с вином на щербатом причале, и понеслась без оглядки назад, к Земле, а вдогонку пришельцам летела, разматываясь, никогда не ведавшая неудачи сеть рыбака, заброшенная твёрдою рукою Наездника Билли-Ивана.