Илья Стальнов - Последний госпитальер

• Название: Последний госпитальер
• Автор: Илья Стальнов
• Жанр: Космическая фантастика

Разбросанные в пространстве и времени нити развития космических цивилизаций на миг пересеклась, сделав землянина Никиту Сомова последним госпитальером – обладателем магического талисмана, оставленного обитателями планеты Интейра. Но поистине ничто во Вселенной не происходит случайно. Именно Сомову суждено использовать дарованное ему сокровище на благо всему обитаемому Космосу. Никита не мог и предположить, что благодаря своему приобретению из начальника космического госпиталя превратится в дичь, за которой начнут охотиться колдуны черных культов и представители враждебных спецслужб. Сомову предстоит пройти через сражения на Земле и в Космосе, чтобы разгадать тайну талисмана.

---

"Опасно, – забормотал «хрустальный глаз». – Двенадцатый балл опасности. Парк является местом времяпрепровождения движения «Плоскунов». То, что «глаз» стыдливо назвал движением, наделе было обычной бандой Точнее, целым скопищем банд, чьим лозунгом было. «Кайф через насилие». Постепенно они отвоевывали городские парки и творили там что вздумается. Порой даже пренебрегая запретом на убийство.

Замойски никогда никого не боялся. Ему было совершенно наплевать на «Плоскунов». Будучи человеком по природе самонадеянным, он не привык обращать внимание на всякую шушеру. Но, будучи профессионалом, он привык просчитывать все варианты. Двенадцатый балл опасности – это серьезно. Существует шанс влипнуть в большие неприятности. Но единственная возможность успеть на встречу вовремя – идти через парк.

Кстати, еще на прошлой неделе балл в «Загоне слонов» зашкаливал за двадцать пять. Потом там прошла бойня с четырьмя трупами, и парк хорошо отутюжили при помощи нагнанных копробов. Говорят, балл свалился аж до четырех – меньше чем на улицах города, но лишь на пару дней.

«Мы свободные люди в свободной стране и имеем право развлекаться где угодно» – таковы были слова адвоката «плоскунов» при подаче заявления в городской административный надзирательный пункт. Иск был удовлетворен. Так что в парке осталось опять всего лишь два копробота, которых через день развалили плазменной армейской гранатой.

Ну, мысленно перекрестился Замойски, пошли…

Он пробил СТ-проекцию и оказался на поросшей мягкой, пружинящей как диванные подушки травой с Антареса-тридцать. Он хотел прошмыгнуть по окраине парка. И тогда успевал вовремя.

Парк походил на райский сад, поросший растительностью со всех концов земли. Где-то вдали копошились странно одетые фигуры. Звучали звуки «Кретин-рока». Замойски решил уже было, что преодолел опасный участок. До «Нежного проспекта» оставалось несколько десятков метров.

– Ну, приплыли, – прошептал он.

К нему мчалась на всех парах компания из восьми человек. Их гравилыжи скользили в полуметре над землей. «Плоскуны» хорошо накушались наркотиками.

– Мясо-о! – завизжал один из них, дернувшись на гравилыже.

– Мясо-о! – подхватили его приятели. У двоих в руках были старинные, вошедшие в моду пороховые револьверы…

***

Лысый, обрюзгший до уродства чернокожий мужчина, казалось, не сидел, а растекся на троне, созданном из двенадцати человеческих скелетов. Рядом с ним в костяных фалангах кисти руки стояла чаша из человечьего черепа, в которой бурлила и плескалась кровь, будто подогреваемая на огне.

– Потерял, – возбужденно шептал он. – Потерял его… Не может быть… Потерял, потерял, потерял!!!

С каждым новым словом шепот становился все громче. Постепенно он начал пыхтеть как чайник.

– Я потерял его! Кто заплатит мне за это?.. Где мое везенье? Где сила? Где? Почему я потерял его?!

Теперь он уже кричал в полный голос. И голос его был тонок, в нем проскальзывали капризно жалкие нотки, нарастающее отчаяние. Человек был на грани истерики.

– Сила. Я нуждаюсь в тебе!

Голос грубел. И становился угрожающим.

– Дайте мне впитать в себя ее!

А «сила» его была здесь. Она вскипала в той самой чаше, что находилась рядом с троном. Черный шаман Буду, а это был именно он, схватил чашу, приник жадными губами к краю. Сделал несколько маленьких глотков. И еще больше растекся по трону.

– Вижу тебя, – удовлетворенно прошипел он. – Вижу, вижу, вижу! Ну же, вы, жалкие порожденья змеи и крокодила! Куда вы? Назад, назад, назад!

Шаман колыхнулся, по его тройному подбородку пошли волны. Он сжал чашу двумя руками, его большие круглые глаза были устремлены куда-то вдаль. Они видели сейчас то, что не видел никто из его слуг.

– Он спокойно отдыхает у Ведьминой скалы. Лицо исказила кривая гримаса. Обнажились ровные белые зубы. Шаман знал, что звуки, слетающие с его губ, отклики его желаний и порывов преодолевают расстояние и доходят до тех, кому они предназначены. Иначе он не был бы Черным шаманом Буду. Иначе его имя не наводило бы ужас на миллионы людей. Иначе он никогда бы не почуял, как сладостна власть над душами, умами.

– Ведьмина скала, – чуть слышно прошептал он, откидываясь на троне и расслабляясь.

Порыв ушел. Сила сделала свое дело. Теперь очередь была за охотниками.

… За сотни миль от этого места предводитель охотников за головами повел носом, как охотничья собака, учуявшая дичь. Он прислушивался к своему «внутреннему голосу».

– Я понял, Всемогущий! – произнес он и, протрубив в рог мохнатого овцетигра, указал концом короткого копья в ту сторону, где скрывался Главный жрец «Храма Ожидания».

– Вперед! – прорычал предводитель, подгоняя своих людей болезненными ударами древка копья.

***

«Плоскуны» считали, что их жертва никуда не денется. Они вились вокруг Замойски, как хищные птицы, едва не касаясь его гравилыжами. Они ничего не соображали. И соображать не хотели. «Кайф – это насилие».

Восемь человек и два пистолета. Бог ты мой, прикинул Замойски, они еще не знают, на кого наткнулись. Лишь бы время встречи не пропустить. Надо заканчивать с ними быстрее.

Главарь «плоскунов» – детина лет сорока пяти с возвышающейся на метр копной светящихся волос, заложил вираж и едва не скользнул по плечу Замойски. Лыжи двигались все медленнее, видимо, компания решила перейти к активным действиям. Три девчонки и пять парней визжали все громче.

«Опасность в парке – двадцать девять единиц», – захлебывался «хрустальный глаз».

Замойски рассчитал траекторию движения. Ловким движением руки он подцепил лыжу главаря, и тот рухнул на мягкую траву с двухметровой высоты, выронив пистолет. Не прекращая движения, Джон подпрыгнул, ногой зацепил лыжу, на которой стояла девчонка с пистолетом, и одновременно плечом снес третьего «плоскуна» с оружием. Последний пистолета не выпустил. Упав, он хотел было направить его в сторону противника, но Замойски небрежным взмахом ноги рубанул его каблуком по голове. Пусть отдохнет в реанимационном контейнере.

Главарь, позабыв о пистолете, вскочил и выхватил вибронож.

Черт, опоздаю, подумал Замойски. Сделал ложный выпад. Главарь отпрянул и получил уже настоящий удар кулаком в челюсть. Челюсть треснула, ломаясь в двух местах. В реанимационный контейнер! Кто еще желает?

Больше в контейнер не желал никто. С визгами «плоскуны» разлетались. Они издавали вопли ужаса и радости. Развлечение им пришлось по душе. Пусть жертвами стали их приятели, но все равно зрелище было достойное. «Кайф – это насилие!»

Замойски перевел дыхание и посмотрел на часы. Может еще успеть…

Трансвестита по кличке Фита Замойски приметил у бара «Дальний Запад», приютившегося в глубине СТ-проекции, изображавшей падающую десятибалльную океанскую волну… Впрочем, СТ-проекцияли? Замойски коснулся рукой поверхности и ощутил воду.

Фита стоял рядом с тремя «девочками» (или мальчиками – кто их разберет теперь) под волной. Здесь собрались «съемные» – те, кто пришли отдаться ради удовольствия. Настоящие жрицы любви обитали с другой стороны бара – под шестиметровым индейским барабаном, по которому беззвучно колотили палочки.

«Нежный проспект» хотя и меньше всего походил на проспект в общепринятом смысле этого слова, но свое название оправдывал он был центром телесных увеселений. Хотя тут имелись и залы с нейроактиваторными возбудителями, и садомахи – на компанию или в одиночку, но все-таки главным предназначением этого места было удовлетворение телесных потребностей. Все прогнозы об отмирании секса после изобретения нейростимуляторов, воздействующих непосредственно на центры удовольствия, и сенсориков не оправдались. Все равно людей тянуло к противоположному полу или к своему собственному, а то и вообще к существам без пола – дело вкуса. Так что «Нежный проспект» пользовался популярностью. Сюда приходили позабавиться с представителями древнейшей, но так и не сдавшей свои позиции профессии, но можно было и просто познакомиться с кем-то. Это место было идеальным для встречи с агентурой. Здесь было много всякой всячины, был такой замысловатый городской рельеф, толпилось такое количество народа, что никакие встречи не казались странными и не работали никакие контролькамеры.

– Пойдешь со мной? – спросил Джон у Фиты.

– А ты не выдохнешься, красавец? – томно произнесла Фита.

– Держу пари, что ты первая сойдешь с дистанции.

– Немного видела таких смельчаков. Пошли. Замойски взял Фиту под руку и провел ее в соседнее заведение, где можно было быстро и без проблем снять временный жилой блок для телесных утех.

Фита не стала дожидаться того момента, когда они останутся наедине, а сразу нервно зашептала;

– Я чувствую, что ко мне присосались. Скорее всего ФБР. «Индикатор наблюдения» показывает бегущую волну.