Джумпа Лахири - Низина

• Название: Низина
• Автор: Джумпа Лахири
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-227-05671-9

Роман Джумпы Лахири — лауреата Пулитцеровской премии — классическая семейная сага, в центре которой два брата. Мальчишки счастливы в родительском доме на краю низины, где растут водяные гиацинты и где им знаком каждый уголок. Они не представляют жизни друг без друга. Но когда они вырастут, им предстоят разные пути-дороги и любовь к одной и той же женщине. Для младшего эта любовь станет счастьем, а для старшего — драмой на всю жизнь…

---

Он не знал, чего ему не хватало, чтобы поверить в это, — смелости или воображения. Из-за недостающих качеств он не мог разделить политические убеждения и веру брата.

Субхаш помнил, как они с Удаяном обменивались смешными глупыми посланиями, когда отправляли друг другу при помощи зуммера. Но он сейчас не знал, как ответить на сигналы, посылаемые Синхой. Эти же сигналы Удаян принимал с готовностью.

Под кроватью у стены в их комнате теперь появились банка с красной краской и кисточка. Раньше их там не было. А под матрасом Субхаш нашел список призывов, переписанных рукой Удаяна. «Председатель Китая — наш председатель!», «Долой выборы!», «Наш путь — это путь Наксалбари!».

Стены города были исписаны подобными лозунгами. И стены корпусов студенческого городка, и высоченные стены киностудии, и низенькие стены вдоль улиц их квартала.

Однажды ночью Субхаш услышал, как Удаян вернулся домой и сразу же направился в ванную. До него донесся звук льющейся воды из душа. Субхаш сидел за письменным столом и видел, как Удаян, войдя, первым делом затолкал банку с краской под кровать.

Субхаш закрыл тетрадь и надел на ручку колпачок.

— Что ты сейчас делал?

— Отмывался.

Удаян прошел через всю комнату и сел в кресло у окна. На нем белела пижама. Кожа его и волосы на груди были еще влажными. Он взял в рот сигарету, открыл спичечный коробок, чиркнул несколько раз, прежде чем спичка загорелась.

— Ты писал лозунги? — спросил Субхаш.

— Правящий класс повсюду распространяет свою пропаганду. Почему им можно оказывать влияние на людей, а другим нельзя?

— А если тебя схватит полиция?

— Не схватит.

Удаян включил радиоприемник.

— Если мы не воспрепятствуем проблеме, мы ее только увеличим. Вот так-то, Субхаш. — И, помолчав, он прибавил: — Если хочешь, пошли завтра со мной.

Субхаш снова стоял на стреме, снова ловил каждый звук.

По деревянному мосту они перешли через Русло Толли. В детстве родители не разрешали им ходить сюда, считали, что это уже слишком далеко от дома.

Субхаш светил фонариком на стену. Уже наступила почти полночь, и они сказали родителям, что идут на поздний сеанс в кино.

Затаив дыхание, Субхаш прислушивался к каждому звуку. Лягушки в пруду квакали монотонно и настойчиво.

Окунув кисть в банку с краской, Удаян написал на стене по-английски: «Да здравствует Наксалбари!»

Он выводил буквы быстро, но руки его почему-то дрожали. Субхаш замечал эту дрожь в руках брата уже последние несколько недель — когда тот крутил настройку приемника или переворачивал газетные страницы.

Субхашу вспомнилось, как они лезли через стену «Толли-клаб». Но сейчас Субхаш почему-то не боялся, что их поймают. Может, и глупо было так думать, но что-то ему подсказывало: такая вещь случается только один раз. И он оказался прав: никто не заметил их, никто не наказал их за этот поступок. Спустя несколько минут они уже шли обратно по мосту и курили сигареты, чтобы успокоиться.

Сейчас больше нервничал Удаян, он был очень горд выполненным делом.

А Субхаш злился на самого себя — за обязанность доказывать себе, что он способен на такие вещи.

Он ненавидел свой вечный страх, свою вечную боязнь всего — что он перестанет существовать или что они с Удаяном перестанут быть братьями, если Субхаш пойдет Удаяну наперекор.

Закончив учебу в колледже, братья, как и многие их сверстники, оказались невостребованными. Они начали подрабатывать репетиторством, чтобы приносить хоть какие-то деньги в дом. Удаян нашел себе место учителя в школе недалеко от Толлиганга. Эта незатейливая работа ему, похоже, нравилась, карьера его не интересовала.

А Субхаш решил подать заявку на дальнейшее обучение в Соединенных Штатах. Иммиграционные законы к тому времени изменились, и прием студентов из Индии в Америке существенно упростился. В колледже он изучал химию и окружающую среду, а также влияние нефтяных и азотистых загрязнений на океаны, реки и озера.

Перед тем как сообщить о своих намерениях родителям, он решил посоветоваться с Удаяном, надеялся на понимание брата. Он даже предложил Удаяну тоже поехать за границу, где гораздо легче было найти работу, где сама жизнь для них обоих могла бы сложиться лучше.

Он перечислил несколько прославленных университетов, взрастивших множество одаренных ученых. Среди них он упомянул Массачусетский технологический институт в Принстоне, где работал Эйнштейн.

Но этот список не впечатлил Удаяна.

— Как ты можешь уехать сейчас, отвернуться от происходящего здесь? И надо же! Из всех мест ты выбрал Америку!

— Но там короткая программа обучения — всего несколько лет.

Удаян покачал головой:

— Если ты уедешь, то уже не вернешься.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я знаю тебя. Ты всегда думаешь только о себе.

Субхаш растерянно смотрел на брата — полулежа на кровати, с сигаретой во рту, тот листал газеты.

— А то, что ты делаешь, не эгоистично?

Не отрываясь от газеты, Удаян перевернул страницу и ответил:

— Не думаю, что хотеть изменить мир к лучшему — это эгоистичное желание. Нет.

— Но это же не детские игры. А если в дом нагрянет полиция? Если тебя арестуют? Что подумают мама и папа?

— Жизнь — это нечто большее, чем то, что думают мама с папой.

— Да что с тобой, Удаян? Как ты можешь так говорить? Ведь родители тебя вырастили. Они и сейчас еще кормят и одевают тебя. Ты обязан им всем. Без них ты был бы никто.

Удаян вскочил с кровати и вышел из комнаты, но очень скоро вернулся. Он угрюмо смотрел в пол — ему удалось погасить быстро возгорающийся гнев.

— Ты — моя вторая половина, Субхаш. Это без тебя я — никто. Не уезжай!

Впервые в жизни он произнес вслух такую вещь. Произнес с любовью и нежностью.

Но Субхаш воспринял это как приказ — как один из многих приказов Удаяна, перед которыми он всю жизнь пасовал. Как очередной призыв снова следовать за Удаяном.

Но уехал вскоре сам Удаян. Уехал из города, но куда и зачем, не объяснил. Школа, в которой работал, была тогда закрыта. Утром в день своего отъезда он сообщил Субхашу и родителям, что эта поездка была запланирована.

Он уезжал как будто на один день, всего лишь с одной матерчатой сумкой через плечо и с деньгами только на обратный билет.

— Ты с друзьями едешь? Это у вас что-то вроде туристической поездки? — поинтересовался отец.

— Да. Хочется развеяться.

— А почему так внезапно?

— Ну а почему бы и нет? Что в этом такого?

Он поклонился в ноги родителям, попросил их не беспокоиться и обещал вернуться.

За время отсутствия от Удаяна не приходило никаких вестей — ни письма, ни звонка, никакой другой возможности узнать, жив он или нет. Субхаш и родители не затрагивали эту тему, но никто из них не верил, что Удаян где-то разглядывает достопримечательности. Они не поверили с самого начала, но и никто из них не попытался остановить его.

Он вернулся только через месяц, сильно похудевший, с бородой и усами. Пальцы у него дрожали теперь еще сильнее — чашка иной раз стучала о блюдце у него в руках. Эта дрожь была заметна, когда он застегивал пуговицы на рубашке или держал шариковую ручку. По утрам на его постели виднелись вмятины от тела, а простыни были мокры от пота. Однажды утром он проснулся с бешеным сердцебиением и испариной на лбу, ему позвали врача и сделали анализ крови.

Родные думали, что он подцепил за городом какую-то болезнь — малярию или менингит, но врач обнаружил у него просто увеличение щитовидной железы — недуг, вполне поддающийся медикаментозному лечению. Врач объяснил: лекарство может подействовать не сразу и принимать его нужно постоянно. И еще он сказал, что это заболевание может сопровождаться у больного повышенной раздражительностью и резкими переменами в настроении.

Удаян поправился и жил теперь все время дома, никуда не отлучался, но душа его словно осталась где-то там. То, что он узнал, или увидел, или сделал во время той поездки, он хранил про себя и не рассказывал об этом никому.

Он больше не отговаривал Субхаша от поездки в Америку. Слушая по вечерам радио или листая газеты, он не выказывал никаких эмоций. Что-то завладело его мыслями и душой — это уже не имело отношения к Субхашу, к родителям и к их дому.

В 1969 году в день рождения Ленина, 22 апреля, в Калькутте была образована третья коммунистическая партия. Ее члены называли себя «наксалитами» в честь событий в Наксалбари. Чару Маджумдар был провозглашен ее генеральным секретарем, Кану Санъял выбран председателем.

В день Первого мая массовая процессия заполонила улицы. Десять тысяч человек двигались к центру города. Они собрались на площади, возле увенчанной куполом белой колонны Шахида Минара.