Линдэл Хэдоу - Австралийские рассказы

• Название: Австралийские рассказы
• Автор: Линдэл Хэдоу
• Издательство: Гослитиздат
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1958

В книге представлены рассказы писателей Австралии XX века: Маркуса Кларка, Джозефа Ферфи, Вильяма Эстли, Генри Лоусона, Алана Маршалла и др.

---

— Я мог сбежать, — похвастался он, — мы уже все подготовили, но кто-то слягавил. Мы знаем, кто это сделал; ребята еще доберутся до него. Они сведут с ним счеты.

— С ними, видно, лучше не связываться, а, Ларри?

— Вот именно. Любого с потрохами съедят. А ну, покажите, как вы рады, что я вернулся, — продолжал он. — Пусть каждый пожмет мне руку. Ставлю выпивку. Три виски каждому, кто пожмет мне руку, а кто откажется — изобью. Идет?

— Идет, Ларри, — зашумели они, окружая его.

Он пожал руку всей компании, потом бармену, потом каким-то незнакомым людям, которые рады были бы отказаться, но боялись, что он полезет в драку. Ребятам стало как-то не по себе. Это был прежний Ларри, безрассудный и дерзкий, как всегда, но все же что-то было не так. В том, что он швырял деньгами, угощал направо и налево, не было ничего необычного, но они знали, что это ему не по карману, и не хотели разговоров о том, как он, не успев приехать, попал из-за них в беду в первый же день.

Ларри и сам понимал, что получается как-то нескладно, но уже не мог остановиться. Все приятели стали расходиться под разными предлогами, и Ларри, которому Сэм окончательно опротивел, тоже отправился домой и до чая просидел в угрюмом молчании. Мать грызла его не переставая за то, что он уходит на танцы с Корой, но он знал, что на самом деле это из-за того, что он напился. От пива у него разболелась голова, его тошнило, и он чувствовал себя очень усталым.

Когда после чая Ларри поехал на мотоцикле к Коре, он был снова весел и уверен в себе. Услышав шум мотора, она вышла к воротам, и, обнимая ее, такую милую, теплую и юную, он почувствовал, что вознагражден за весь этот тягостный день, за мучительный год в Берстале.

— Ларри, Ларри, — все повторяла она, смеясь и плача у него на груди. — О Ларри, как долго.

— Значит, ты не сердишься за то, что случилось?

— Конечно нет, — сказала она. — Ведь ты больше не возьмешься за старое?

Он поморщился. Неужели и она заведет эту волынку, когда со старым покончено навсегда и он слишком дорогой ценой заплатил за все, когда любой дурак поймет, что это не может повториться?

— А твоя мать? — резко спросил он.

— Она хочет поговорить с тобой. Ничего особенного, просто поворчит немного — и ладно. — Она сжала его руку. — Ты не обижайся на нее, Ларри.

Мать Коры ворчала довольно долго.

— Послушай, Ларри, мы рады, что ты вернулся. Я надеюсь, это тебя кое-чему научило. Ведь ты больше не возьмешься за старое? Вот что главное. Я с тобой говорю прямо. Я не возражаю, чтобы ты виделся с Корой, если она этого хочет, но ты не должен больше приниматься за старое — говорю тебе раз и навсегда. И если ты бросишь шнырять по магазинам — этого еще мало. Ты должен перестать пить и скандалить. От тебя и сейчас несет виски, и я тебе прямо говорю — мне это не нравится. И еще мне не нравится, что не успел ты приехать, как являешься сюда потихоньку, в последнюю минуту, и тащишь Кору на танцы. Я не запрещаю ей идти с тобой, но мне это не нравится. Прямо тебе говорю.

— Послушайте, — сказал Ларри, — знаю я все это. Только и слышу теперь, что «не берись за старое, не берись за старое». Ладно. Я за старое не возьмусь, можете не беспокоиться. Я сказал матери, сказал О’Рейли, тетерь вам говорю.

— Что же, может быть, — сказала мать Коры. — Мотоцикл, я вижу, ты не продал, а на какие деньги ты сегодня пил?

— Выпил-то всего рюмку с Сэмом, — угрюмо ответил Ларри.

Ему вдруг захотелось оказаться «там» или по крайней мере поговорить с кем-нибудь из своих друзей «оттуда». Мать Коры с ее болтовней вызывала у него тошноту. Долбит все время одно и то же. Он перевел взгляд с матери на дочь и поморщился. А что, если Кора когда-нибудь тоже будет такой? И будет. Если приглядеться к матери, то увидишь, что эта та же Кора, только заплывшая жиром, в морщинах, с волосами на подбородке. А читать проповеди Кора умеет не хуже матери. И она туда же с этим «не берись за старое». Да и вообще — любит ли он ее?

На танцах он почувствовал, что если бы не любил ее, то мог бы возненавидеть. Зачем только она притащила его сюда, угрюмо размышлял он, прислонившись к дверному косяку, — знала ведь, что он не хотел идти. А уж если привела, то могла бы быть с ним немного повнимательней. Хорошо было только, когда он танцевал с нею первый танец, крепко прижимая ее к себе и кивая знакомым поверх ее головы с таким видом, будто ничего не произошло. Если бы этот дурак Вильямс не подошел к ним тогда, кривляясь, хлопая в ладоши и хихикая, как девчонка, все было бы в порядке. Они бы танцевали вместе весь вечер. Никто не имел права отбирать у него Кору, когда он только что вернулся. И Кора не должна была подыгрывать им и ставить его в глупое положение. И все-таки Боб танцевал с ней второй танец, а Сэм — следующий. Им всем очень хорошо и весело, а он стоит тут один, как дурак.

Теперь Кора танцевала с Сэмом под спускающимися с потолка цветными лентами, оркестр гремел, и она смеялась какой-то его глупой шутке.

Ларри стукнул кулаком о косяк и вышел из зала. Через несколько минут Кора пошла посмотреть, где он, и была очень ласкова и нежна с ним. Он стал уговаривать ее;

— Пойдем домой. Кора, от меня сегодня мало толку.

Она взяла его за руку:

— Нет, Ларри, не сейчас, еще слишком рано. Лучше бы танцевал, чем стоять здесь и дуться. Пойдем.

Она потянула его за рукав, но Ларри не уступал. Неожиданно он притянул ее к себе и стал осыпать поцелуями, потом обнял за плечи и повел к машине Сэма. Они сидели рядом, и все было, как прежде. Теперь все будет хорошо.

— Посмотрите на этих влюбленных голубков.

Голос Сэма прозвучал резче обычного. Он взобрался на заднее сиденье рядом с ними и стал угощать их джином. Ларри не смог отказаться. Они выпили несколько раз. Кора, опьянев, без умолку щебетала с Сэмом. У них было о чем поговорить — о том, что произошло за его отсутствие.

— Пойдем покружимся, — сказал Сэм. — Ты не возражаешь, Ларри?

Все трое пошли в зал, и Сэм быстро завертелся с Корой. Ларри угрюмо следил за ними. Танцуя, Кора то и дело смотрела в глаза Сэму и смеялась его шуткам. Один раз она вырвалась из его рук и, кокетничая, ударила его по лицу. Ларри остановил их.

— Пойду купить бутылку джина, — сказал он. — Скоро вернусь.

Прежде чем Кора успела что-нибудь сказать, он уже вышел на улицу. Затаенная ревность к Сэму смешалась в его душе с всепоглощающим желанием уйти, уехать — не важно куда, лишь бы уехать; сесть на мотоцикл и мчаться не останавливаясь, мчаться, пока он не сбросит с себя эту тяжесть.

Вместо того чтобы вернуться в город, он поехал по шоссе в обратную сторону. Стрелка спидометра прыгнула с пятидесяти на семьдесят, потом на восемьдесят, девяносто на поворотах и ревущие, опьяняющие сто десять на прямой. Машина казалась живым существом. Она исступленно неслась вперед, подбрасывая его на ухабах, как норовистая лошадь, наклоняясь вместе с ним на поворотах. Ветер развевал его волосы, обдавал лицо резким холодным дыханием. Острый луч, вырывавшийся из фары, рассекал темноту, и она рушилась направо и налево темным вихрем: столб и дерево, изгородь и выгон, дом и сарай, церквушка, школа, полоска реки.

Ночные бабочки, большие, словно птицы, появлялись и исчезали. Ничего не существовало, кроме ревущего мотора и воли, которая управляла им. Ларри засмеялся, проносясь мимо спящей фермы. Какие зеленые изгороди! А ветки на верхушках деревьев совсем темные и как будто застыли. Он и забыл, что на небе столько звезд и что они могут гореть таким ослепительным, ярким серебряным светом.

Бишопы подстрелили кроншнепа

Перевод М. Юфит

Волны разбивались на рифе, закипая белой пеной, но к мысу подступающий прилив докатывался уже спокойно. Море простиралось до самого горизонта, словно синее знамя, чуть трепещущее на ветру. Между входом в бухту и рифом рыболовы на двух-трехмоторных лодках беспрестанно вытаскивали свои удочки, насаживали новую наживку и снова забрасывали их в воду, хотя никто, казалось, не поймал еще ни одной рыбы. Со стороны острова Терн, скрытого за горизонтом, показалась стайка кроншнепов. Темные и быстрые птицы стремительно приближались к лодкам и рыболовам на мысу, потом повернули к северу, вдоль полосы бурунов.

Мистер Бишоп оглянулся на сына:

— Ну вот. Лекс, — сказал он, — вот и кроншнепы. Среди рыболовов, сидевших на скалистом выступе, отец выделялся так же, как был незаметен мальчик. Мистер Бишоп расположился на самой крайней точке мыса, где лучше всего клевала рыба. Он пришел сюда задолго до прилива, боясь, как бы кто-нибудь другой не захватил этого местечка. Длинные тощие ноги с красными от загара коленями, сутулые плечи, новая соломенная шляпа, недостаточно поношенный «старый костюм»— все это отличало его от остальных. И поза мистера Бишопа, сгорбленные плечи, взгляд, решительно устремленный на море, ясно давали понять, что никто не смеет посягнуть на его уединение. Хотя на самом деле он был настроен добродушно, но каждого, вздумавшего попросить у него наживку, испугала бы суровость его лица, — годы преподавания скучной истории бестолковым школьникам заморозили его до того, что оно стало казаться высеченным из мрамора.