Александр Север - Военный спецназ России. Вежливые люди из ГРУ

• Название: Военный спецназ России. Вежливые люди из ГРУ
• Автор: Александр Север
• Жанр: Военное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0850-5

Возвращение Крыма в состав России стало первой за долгие годы операцией спецназа ГРУ, о которой узнала широкая общественность. Российский спецназ пришел на помощь крымчанам и без единой капли крови смог обеспечить возвращение Крыма в состав нашей страны.

Об этом подразделении известно меньше всего. Когда оно было сформировано, в каких операциях принимало участие, чем вооружены и укомплектованы наши «вежливые люди» — обо всем этом рассказывает в своей новой книге известный специалист по истории российской разведки и спецслужб Александр Север.

Первый подробный рассказ о крымской спецоперации ГРУ!

---

Основными задачами спецназа являлись:

— разведка и доразведка;

— уничтожение формирований моджахедов и караванов; — вскрытие и уничтожение баз и складов;

— захват пленных;

— ведение вертолетной разведки караванных путей и досмотр караванов;

— минирование караванных путей и установление на них разведывательно-сигнализационной аппаратуры;

— выявление районов сосредоточения моджахедов, складов вооружения и боеприпасов, мест дневок караванов и наведение на них авиации (с последующей проверкой результатов авиационных ударов).

О боевых возможностях спецназа свидетельствует тот факт, что для выполнения задач по перекрытию границы, с которыми справлялись бригады специального назначения, требовалось около 80 тыс. обычных солдат.

В издании «Афганистан. Война разведок» относительно действий спецназа в Афганистане говорится следующее: «Имеющиеся данные о 186-м отряде (входил в состав 22-й отдельной бригады спецназа. — Прим, ред.) позволяют оценить его боевую работу: к концу 1985 г., чуть больше, чем за 200 дней, его бойцы выполнили 202 боевых выхода и 45 вылетов на досмотр. Преимущественными были действия разведгрупп (200 выходов) в засадах, и лишь дважды привлекались силы всего отряда для налетов на душманские базы. Результативных засад было 36 (18 %), в которых уничтожили 370 душманов, 34 автомобиля и множество боеприпасов. Взяв 15 пленных и 98 единиц оружия. Потери составили 12 убитыми, в том числе двое офицеров»[46].

И далее: «Наиболее боеспособные во всей 40-й армии, подразделения спецназа получали новейшую технику и оружие, включая специальное— связи, наблюдения и сигнализации, бесшумной стрельбы и взрывную технику. Они экипировались и снабжались лучше других, хотя и с поправкой на известную нерасторопность тыловых служб. До самого конца войны армия так и не получила современного горного снаряжения и соответствующего обмундирования, лучшего оставляли желать средства маскировки и тяжелые бронежилеты. Немногочисленные экспериментальные образцы спецодежды, комбинезоны, накидки и экипировки так и остались единичными. Особенно много претензий было к медицинским средствам, неподходящей обуви и низкокалорийным продовольственным пайкам, что вынуждало поправлять снабжение за счет трофеев, покупать и мастерить самостоятельно наиболее нужные предметы экипировки— рюкзаки, разгрузочные жилеты, подсумки и ранцы. Командир батальона майор И.В. Солоник характеризовал экипировку так: «В основном, все солдаты и офицеры снаряжение и обмундирование перешивали, так как оно стесняло движение, было неудобным. В армейской обуви на засады никто не ходил. В горах она была неудобной и тяжелой, а по ее следам противник мог легко определить место засады». В 177-м (отдельном отряде спецназа 15-й бригады спецназа. — Прим, ред.) личный состав «сбрасывался» деньгами, чтобы с отпускниками заказать дома в швейном кооперативе сразу 200–300 комплектов необходимой амуниции. В разгромленных караванах нарасхват шли ботинки, те же «лифчики», камуфляж, спальные мешки и, особенно, — качественные медикаменты, обезболивающе средства, кровезаменители, разовые шприцы, жгуты и шины»[47].

Во второй половине афганской войны «типовая экипировка на 3–4 дня самостоятельной работы определялась так: 2–3 комплекта боеприпасов к личному оружию, 4 ручных гранаты, одна граната РПГ-18 на двоих, две 200-граммовые тротиловые шашки, 5 дымовых шашек и 5 сигнальных реактивных патронов, 4 мины к 82-мм миномету (если его брали с собой) или барабан с лентой к АГС-17, запас продовольствия на 3–5 суток, 2–3 фляги воды или чая, плащ-палатка и одеяло. Зимой и в горах добавлялись теплые вещи, бушлаты и спальные мешки. Массивные АГС-17, минометы и пулеметы разбирались на «подъемные» части по 15–20 кг. Общая экипировка бойца весила, в лучшем случае и «летнем» варианте, 35–40 кг, причем самого необходимого»[48]. Заметим, что образ могучего, двухметрового роста десантника, столь любезный сердцу кинематографиста, не более чем художественный вымысел: боевой выход с таким грузом выдерживали люди обычного телосложения, но «по-спецназовски» натренированные.

Работали отряды небольшими группами по 7—10 человек, которые передвигались на БТР, БМП или автомашинах «Урал» вдоль караванных маршрутов. Действовали они автономно, полагаясь только на собственные силы. «Группы спецназа направлялись для проверки разведданных, для захвата оружия и пленных, обнаружения стоянок, караванов, складов и банд, устанавливали разведывательно-сигнальную аппаратуру и минировали тропы…»[49]

Позднее количество бойцов в группах и тактика их действий изменились. «Готовившаяся к выходу группа насчитывала от 10 до 25 человек, и, помимо обязательных снайпера, гранатометчика и связиста, могла включать гранатометчиков с АГС-17, артиллерийского корректировщика и авианаводчика, минеров и огнеметчиков из подразделений химических войск. Группа делилась на звенья захвата, огневое и прикрытия, действия которых заранее согласовывали и отрабатывали, уточняя на месте расстановку сил и взаимную поддержку. Основой были тройки, старшинство в которых назначалось не всегда по званию, а по опыту. И в подчинение к знающему сержанту вполне мог попасть молодой офицер»[50].

О том, как действовали подразделения спецназа, рассказывает бывший командир 22-й бригады спецназначения Дмитрий Михайлович Герасимов:

«Первый боевой выход состоялся где-то в конце апреля 1985 г. Возглавил боевую группу заместитель командира бригады Михаил Петрович Масалитин. По поступившей информации в районе севернее Гиришка была школа по подготовке гранатометчиков. Бой получился ожесточенным. При переправе через арык была подбита БМП (ее, правда, удалось вытащить), было несколько раненых. Но мы нанесли противнику значительный урон, уничтожив, по данным агентурной разведки, около 30 душманов, школа фактически перестала существовать.

Затем мы научились нормально воевать. Труднее всего пришлось тем, кто пришел в бригаду из других подразделений. Поскольку ее формировали на скорую руку, приходилось брать и мотострелков, и представителей других воинских специальностей. Они, естественно, не имели навыков действий в составе групп специального назначения и психологически не были готовы к тому, что несколько человек выбрасывают за 100 километров от места дислокации, вокруг чужая территория, враги, и надо с ними воевать. Но постепенно привыкли, тем более что все боевые действия мы планировали очень тщательно. Перед любым выходом группы делали макеты местности, на которых разыгрывали возможные эпизоды, отрабатывали варианты действий вместе с вертолетчиками и другими приданными подразделениями. Изучали опыт разведки мотострелковых подразделений.

Душманы тоже вели против нас разведку, они даже знали радиус действий наших вертолетов, который в то время составлял 120 километров от аэродрома. По приказу командующего ВВС 40-й армии в то время дополнительные баки были сняты с Ми-8, поскольку они увеличивали вероятность поражения вертолетов. Но потом на смену Ми-8 пришел Ми-8МТ с увеличенным баком, где был предусмотрен полиуретановый наполнитель, и через пробоину топливо уже не выливалось. Эти вертолеты были мощнее, имели усовершенствованную систему против ПЗРК и могли совершать вылеты на расстояние до 180 км. Душманы это тоже хорошо знали.

Чтобы сбить с толку душманских главарей, мы с командиром 6-го батальона Иваном Михайловичем Кротом приняли решение о высылке усиленной бронегруппы с топливозаправщиками в пустыню на расстояние 120 км от постоянного места дислокации. Вертолеты же взлетали с аэродрома, садились на подготовленную площадку, подзаправляли баки, а оттуда выходили даже на зону пакистанской или иранской границы. Так удалось достичь весьма серьезных результатов: мы уничтожили четыре склада боеприпасов на открытых площадках. По крайней мере, по докладам эти склады горели полмесяца. По приказу Хекматияра (глава вооруженной афганской оппозиции. — Авт.), который в то время находился на территории Пакистана, было расстреляно 6 человек, которых он посчитал виноватыми в столь крупных потерях.

Запомнился еще один эпизод, когда мы взяли 14 тонн опиума-сырца. Когда досмотровая группа вылетела на осмотр пустыни, увидели, что идет колонна. Вертолеты сделали заход, и машины стали разъезжаться в разные стороны. Вертолетчики остановили их огнем, сели и высадили досмотровые группы. Оказалось, что все 8 машин до упора загружены опиумом-сырцом. Их доставили в часть, а когда доложили о "находке" начальнику штаба 40-й армии генерал-майору Сергееву, тот не поверил. Прислал самолет Ан-24 (к тому времени мы уже построили грунтовую взлетно-посадочную полосу), взяли образцы и отвезли их в Кабул. Там проверили, действительно, оказался опиум-сырец, причем очень высокого качества. Но что делать с ним, не знали: Советский Союз не имел фабрик по его переработке для полезных нужд. Нам приказали наркотик уничтожить. Мы вынесли его на берег Гильменда, обложили скатами, облили бензином и подожгли. Часть не сгоревшей массы пришлось трактором сталкивать в реку.