Константин Бальмонт - Том 3. Стихотворения

• Название: Том 3. Стихотворения
• Автор: Константин Бальмонт
• Жанр: Поэзия
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-904656-82-9, 978-5-904656-85-0

Константин Дмитриевич Бальмонт (1867–1942) – русский поэт-символист и переводчик, виднейший представитель Серебряного века. Именно с него начался русский символизм.

Стихи Бальмонта удивительно музыкальны, недаром его называли «Паганини русского стиха». Его поэзия пронизана романтичностью, духовностью, красотой. Она свободна от условностей, любовь и жизнь воспеваются даже в такие страшные годы как 1905 или 1914.

Собрание сочинений Константина Дмитриевича – изысканная коллекция самых значительных и самых красивых творений метра русской поэзии, принесших ему российскую и мировую славу. Произведения, включенные в Собрание сочинений, дают самое полное представление о всех гранях творчества Бальмонта – волшебника слова.

Уникальными являются первые три тома – в них без сокращений воспроизведено «Полное собрание стихов К. Бальмонта в 10 томах», изданное в 1904-14 гг. В третий том собрания вошли сборники стихов «Зеленый вертоград», «Птицы в воздухе», «Хоровод времен» и «Белый зодчий».

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Южный Крест

No quema, sino da luz, este fuego del santo amor. Oh diremos que quema у no quema!

Fray Diego de Estelta

Не сжигает, а дает свет, этот огонь святой любви. О, скажем, что сжигает и не сжигает!

Фраи Диэго де Эстелья

Жертвенный зверь

Белорунный, сребролунный, из пещеры вышел зверь.
Тонкоструйный, златовейный, зажигай огонь теперь.

В старый хворост брызнул шорох, вспышек быстрых перебег.
Зверь пещерный, беспримерный, весь сияет, словно снег.

Златорогий, стройный, строгий, смерти ждет он не страшась.
Струйки-змейки, чародейки, вейтесь, пойте, стройте час.

Струнным строем час построен, час и миг и волшебство.
Снег разъялся, кровь красива, хворост ожил, жги его.

В старых ветках смерть устала спать и ждать, не бойся жечь.
Все, что пламень метко схватит, встанет, словно стяг и меч.

Златорунный, огневейный, красный, желтый бог Костер,
Жги нас, жги нас, как несчетных жег и сжег твой жаркий взор.

Заповедь

Не убивай. Не отнимай. Не соблазняй – несоблазненный.
Не завлекай в веселый гай, коль сам не взят тоской бессонной.

Но если ты взлюбил мечты, как любим сердцем близость Бога,
Иди, куда зовет звезда, и пусть ведет тебя дорога.

И пусть убьешь. Быть может, ложь, что ты убийца – убивая.
Ведь в битве есть восторг и честь, и есть призыв Родного края.

И если взять чрез быстрый взгляд,  весь мир другой – души плененной,
Возьми меня рукой огня, блаженным буду я сожженный.

У руля

Морским свеченьем горит волна,
Направо волны, налево вал,
Довеял ветер обрывок сна,
В котором разум давно дремал.

Тот сон – безвестность путей иных,
То сновиденье – о берегах,
Еще не спетый дрожащий стих,
Тот клад заветный, что в пеленах.

Я уплываю, так суждено,
Мгновенья пали, их не вернуть,
Увижу ль берег, увижу ль дно, –
На Ориона я правлю путь.

Орион

Ориона, Ориона, Ориона три звезды
Я зову тройным зазывом над стремнинами воды.
Яркий пояс вышний Витязь, чуя с мраком бой, надел,
С троекратным упованьем расширяю свой предел.

Правя к Югу, веря Югу, бледный Север я люблю,
Но, лелея в сердце призрак, волю дал я кораблю.
Ориону, Ориону, Ориону, в битве с тьмой,
Отдаю первоначальность, первый гимн весенний мой.

Витязь встанет, Витязь глянет, и еще за ночью ночь.
Сердце, слушай зовы света, и Судьбу свою пророчь.
Бури страшны – лишь для страха. Веря в звезды – дышет грудь.
Орионом, Орионом, Орионом явлен путь.

Сочетания

Дальний Сириус дрожью объят, колыбелится, тянется свет.
Это – сказ, это – звук, это – сон, перекатная зыбь перезвона.
И как ровно горит перед ним, начертанье высоких побед,
Троезвездный размеренный звон, ослепительный систр Ориона.

Светоч Юга

С каждой ночью все направо содвигался Орион,
Каждой ночью был к иному звездным пеньем дух взнесен,
И в нежданный час однажды, над разбегом корабля,
Расцветился знак желанный, чьим огнем жива Земля.

Он земным владеет кругом, четырем велит ветрам,
В первый миг он нас встречает, в смертный час он светит нам,
В разных ликах засвечаясь, был надеждой разных мест,
В Южном море он взнесенно воссиял как Южный Крест.

Ковчег вечерний

Луна взошла за Океаном
И светом нежит нас медвяным.
Корабль дрожит над мглой валов,
Ковчег вечерний, улей снов.

По вскипам зыбкого агата
Скользит мерцающее злато.
И я лечу, мечтой ночной,
Пчела-виденье, в Край родной.

Тайнопись

Когда б тебя, с кем слит я в тайной цельности,
Мог каждый миг я – взор во взор – встречать,
Сверкали б мы в лазурной беспредельности,
Скрепив судьбу, как звездная печать.

И были б мы в причастии горения,
Вгнезденные в созвездие одно,
Дабы светить всем тем, чей путь – борение,
В ночных степях, где глухо и темно.

Когда б с тобой, с кем часто я в разлучности,
Мой рок меня светло сковал навек,
Звучали б мы псалмом вселенской звучности,
И пили б все от светловодных рек.

Все ж мнится мне, что, если здесь в мгновении
Так часто мы с тобой разлучены,
Двойной звездой, в грядущем вознесении,
Мы бросим в мир немеркнущие сны.

Только ты

Только ты меня можешь вести по путям,
  Где горячая молния – там.
Только ты мне отрада и правый мой суд,
  Если обруч я выкую – тут.

Лишь одна есть рука, и в ночи, и средь дня,
  Для горячего в беге – коня.
Лишь один есть стрелец, что умеет в мету
  Без ошибки попасть – на лету.

Лишь с тобой мой полет чрез простор темноты,
  Хоть за край если в пропасти – ты.
И с хоругвью в ветрах, за тобой я лечу,
  Гром готовится встретить нас – чу!

Лебединая песня

Я раскрыл лебединые крылья,
И коснулся крылами зари,
И легко, высоко, без усилья,
Возлетел. Мой размах повтори.

Если хочешь лететь легковольно,
Там, где звезды подобны ручью,
Ты пойми и почувствуй безбольно
Лебединую песню мою.

У лети от родного затона,
От знакомых родных ступеней,
Убаюкай дрожание стона,
Будет песня полней и звучней.

Искупаешься в Солнце безвестном,
Обвенчаешься с Новой Луной,
И к пределам желанным, хоть тесным,
Прилетишь с полнопевной весной.

Из пустынь, что лазурно-высоки,
Упадешь белоснежно к гнезду,
И качнешь ты родные осоки,
Закачаешь на влаге звезду.

С молнией

К тебе я в грозах прилетал,
Тебя дождями я кропил,
С тобою светлый пил бокал,
И слушал тихий звон кадил,
Тебя я в лунный ввел опал,
И быстрой молнией светил.

И если будет мне дано
Продлить земную череду,
И если в яркое звено
Я вброшу вновь и вновь звезду,
Томись и жди, раскрыв окно,
Я снова с молнией приду.

В ночах миров

Я вброшен в мир неведомой Судьбою,
И с вихрями зиждительными свит,
Я должен мчаться бездной голубою,
Одетою ночами в аксамит.

Я должен быть светильником летящим,
Прорезать мрак алмазною слезой,
Быть светляком глубинностям и чашам,
Игрой зарниц загрезить за грозой.

Струною петь о таинстве стремленья,
Зачать, качать протяжный перезвон,
В зеркальность дней пролить волну продленья,
Создав напев, лелеять зыбкий сон.

Но был бы я безмерно одиноким,
Когда б в ночах, с их мглою голубой,
Я не был слит с виденьем звездооким,
И не горел тебе, в себе, тобой.

Напевы рун

Напевы рун звучат – но лишь для взора,
В узорах звезд, в которых высота
Сложила гимны огненного хора
Под верховенством Южного Креста.

Напевы рун дрожат – их слышит ухо
Во вскипах волн, в безмерности морей.
Дорогой глаз, или тропинкой слуха
В их смысл войди – все смыслы в них светлей.

Сказ о звездах

При начале наших дней
Люди Бога огорчили,
Он ушел от нас во тьму.
Скучно было там ему.
Вечно с тьмою, всюду с ней.
Зачерпнул в своей он силе
Так с пригоршни две огней,
Радость сердцу своему.
И унес подальше их.
Но они, горя, сквозили
Через Божию суму.
И в своем он терему.
Но идя средь звезд златых,
Весь сияя в звездной силе,
Растерял не мало их,
И горят еще сквозь тьму.

Не искушай