Константин Бальмонт - Том 3. Стихотворения

• Название: Том 3. Стихотворения
• Автор: Константин Бальмонт
• Жанр: Поэзия
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-904656-82-9, 978-5-904656-85-0

Константин Дмитриевич Бальмонт (1867–1942) – русский поэт-символист и переводчик, виднейший представитель Серебряного века. Именно с него начался русский символизм.

Стихи Бальмонта удивительно музыкальны, недаром его называли «Паганини русского стиха». Его поэзия пронизана романтичностью, духовностью, красотой. Она свободна от условностей, любовь и жизнь воспеваются даже в такие страшные годы как 1905 или 1914.

Собрание сочинений Константина Дмитриевича – изысканная коллекция самых значительных и самых красивых творений метра русской поэзии, принесших ему российскую и мировую славу. Произведения, включенные в Собрание сочинений, дают самое полное представление о всех гранях творчества Бальмонта – волшебника слова.

Уникальными являются первые три тома – в них без сокращений воспроизведено «Полное собрание стихов К. Бальмонта в 10 томах», изданное в 1904-14 гг. В третий том собрания вошли сборники стихов «Зеленый вертоград», «Птицы в воздухе», «Хоровод времен» и «Белый зодчий».

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Грех один

Есть грех один и грех мучительный,
    Хотя и много есть грехов.
Один чрезмерно унизительный,
И продолжающийся, длительный,
    В себе таящий сонм гробов.

То грех души с душою скованной,
    То принуждение для губ,
Когда привычно-уготованный
Есть поцелуй не очарованный,
    И тело с телом – труп и труп.

На этот грех, с безмерной ратию,
    Иду, и вешний ветр струю.
Я предаю его проклятию,
Я предаю его треклятию,
    Четвероклятью предаю.

Четвероклятие

Четвероклятие мое
    Не только в отверженьи
На сжатой ниве есть старье,
Я жгу его, свящу ее,
И, освящая бытие,
    Так возвещаю в пеньи.

Заклятье первое – Огонь.
    Сквозь снег ведет он к Маю.
Им стебель жив, и волк, и конь,
И человек. Идет – не тронь,
Придет – впусти, он свят, Огонь.
    Иначе – сожигаю.

Второе слово есть Земля.
    В ней свежесть вешней силы.
В ней спит зерно, о дне моля,
Стволы растут для Корабля,
Люби ее, нам мать Земля
    Иначе – мрак могилы.

Заклятье третие – Вода.
    В ней вечность возрожденья
В ней отражается Звезда,
В ней дождь и слезы, нет и да,
Люби ее, сестра Вода.
    Иначе – потопленье.

Четвертый голос – Ветра дух.
    В нем вольный зов свирели.
Святую тайну мысли вслух,
В цветке лелей нежнейший пух,
Пойми, что в Ветре дышит Дух.
    Иначе – свист метели.

Общники святости

Общники некоей святости, кою в словах не замкнуть.
С вами сливаюсь я мыслию, вот раскрывается грудь
Нет, не ключом отмыкается. Нет, не блестящим ножом.
Все же открылась, как горница. В горнице клад бережем.

Гнали нас. Это мне ведомо Голову секли враги.
Сердце теснили и мучили. «Лги, заблуждайся, и лги».
Меч был не страшен искателям Нужно вам жертвы? Так что ж,
Примем – отсюда отшествие Только не примем мы – ложь.

Гнали нас. Даже скончавшихся вырыли низкой рукой.
В пламень кощунственно бросили призрачность, прах дорогой.
Пепел развеяли в воздухе. Благо! Священен огонь.
Ветер, ты, веющий вольностью, спас от чрезмерных погонь!

Дальше! В верховную сторону. Дальше! Опять и опять.
Между людей изумившихся звездная светит печать.
К брату от брата свечение. Брату от брата венец.
Светлая длинная лестница. Дети и звездный Отец.

Исход

Из темного подполья,
Где пряталися мы,
Во время своеволья
Метелистой Зимы,
На праздник богомолья
Выходим мы теперь,
На вольное раздолье
Из тьмы раскрылась дверь.

И Диво-Голубица,
Что первая меж нас.
Заветная криница,
Негаснущий алмаз,
Сияет нам – Звездица,
Проходит череда,
И в каждом сердце – птица,
Во всех очах – звезда.

К Сладим-реке

Сладим-Река, ты слышишь?
Я правду говорю.
Дышу – когда ты дышишь,
Горишь – и я горю.

Лукавишься ты Змеем –
Змеино мы скользим,
Мерцаем и немеем,
Живем огнем твоим.

От века и до века,
И раньше веков всех,
Твое мы пили млеко,
Лелеяли твой смех.

Как молния любил я
До дней моих земных,
Как жаворонок был я,
Испивши вод твоих.

И был звездистым тигром,
Зеленой был змеей,
Чтоб вечно – к новым играм,
Чтоб вечно – быть с тобой.

И я свирельник ныне,
Сладим, – чтоб жить, любя,
С тобой журчать в пустыне,
Певцам пропеть – тебя.

Жених

Жених идет, Жених грядет,
Невесту отыскал,
Его дворец – небесный свод,
Его ковер – зеркальность вод,
А башня – глыбы скал.

Жених пришел, Невесту взял,
Приданое – Земля,
Его же знак есть цветик ал,
Замкнут в начале всех начал,
В движеньи Корабля.

Пришел Жених, пришел Жених,
Невеста хороша,
Века и дни делили их,
Теперь поем мы брачный стих,
Венчается – Душа.

Златой ткач

У тебя венец златой,
У тебя в глазах – лазурь.
Над глубокою водой
Ты дышал рожденьем бурь.

У тебя венец златой,
Очи – светлый изумруд.
В сердце – пламень молодой,
В мыслях – горлицы поют.

Нашей Утренней Звездой,
Нашим Солнцем ты рожден.
У тебя венец златой,
А в очах – мудреный сон.

К нам Вечернею Звездой,
К нам Луною ты введен.
У тебя венец златой,
Вкруг тебя не молкнет звон.

Светлый лук возьми – и стой,
Сердце каждого – как лань.
Ты стрелою золотой,
Ты стрелой певучей – рань.

Будь нам Утренней Звездой,
Солнцем жги, и Солнцем встань.
Всем нам нужен ткач златой,
Чтоб соткать златую ткань.

У тебя венец златой,
У тебя в очах – намек.
Над Землей и над Водой
Ты поставил свой станок.

Гусляр

Невеликая обида,
Если кто меня не хвалит,
У меня зато есть гусли,
И в душе поет смычок.
Эти гусли – от Давида,
И уж раз ладья отчалит,
Сам не ведаю, вернусь ли,
Бог уводит мой челнок.

Звонки в сердце голубином
Зовы горлиц, их журчанье,
Стройно ангельское пенье,
Я уверовал в себя.
Дух владеет Божьим сыном,
В каждом цветике – вещанье.
А меня несет теченье
Там, где вёсны ждут, любя.

Так и ждут и не проходят,
От Апреля и до Мая,
Чуть посмотрятся в Июне,
И опять глядят в Апрель.
И цветочно звоны бродят,
Перекличка голубая,
Словно в птице Гамаюне
Разыгралася свирель.

Разблажились и гуторят,
Словно море Морю вторят,
Разыгравшиеся гусли,
От цветка к цветочку вздох.
И не ссорятся, не вздорят,
Лишь в любви любовью спорят,
Я уплыл в напеве, – вернусь ли,
Это ведает лишь Бог.

Бледный брат

Бледный вымолвил брат:
«Ты чему больно рад?»
Я сказал: «А тому,
Что теперь все пойму».

Бледный вымолвил мне:
«Цвет лишь цвет по весне».
Я ответил: «Весна
Мне навек суждена».

Бледный вымолвил брат:
«А зима? А закат?»
Понял я: «Братик мой,
Ты закат мой с зимой».

Ты был я, отошел,
В Божий круг я вошел.
И на Божьем кругу
Все могу, все могу.

Хоровод

По-над прудом – прудом сад, вешний сад.
Белым кругом схвачен взгляд, все скользят.

По-за лесом темный лес, шепчет лес.
Здесь воскресла песнь чудесна. Он воскрес.

Под Луной – Луною луг, свежий луг.
Все – со мною, все – за мной, в быстрый круг.

По-над прудом – прудом тем, там темно,
Да по водам хороводы тешат дно.

Так уж гибки эти рыбки, все плывут.
Здесь проблещут, там сияют, тут зовут.

По-над садом – садом Ночь, ширь Небес.
Мир зовет к святым забавам. Он воскрес.

Братья-сестры

Братья, Сестры, порадейте во зеленыим саду,
Каждый с сердцем, в каждом сердце разожжем одну звезду.

В быстрой смене, мы – снежинки, пляшем, вихря не видать,
А снежинки, зримо взору, восхваляют благодать.

В ожерельи, мы – как пчелы, мы как звезды, как цветы,
Мы, как птицы, научились этим снам – у высоты.

Братья, Сестры, вы умейте благодатью повладеть,
Если золото остынет, будет тягостная медь.

Братья, золото храните, и чтоб каждая сестра
Ни дыханьем не затмила жемчугов и серебра.

Вы коренья золотые не топчите по земле,
Вы серебряные ветки чуть качайте в нежной мгле.

И в воздушные листочки перебросьте вы огни,
Чтоб, горя, да не сгорая, не осыпались они.

И в глазах своих лелейте поцелуйные слова,
Чтобы вечным изумрудом расстилалась нам трава.

Светись, светись