Диана Шляхоцкая - Сеня. Миссия Наследной Йагини

• Название: Сеня. Миссия Наследной Йагини
• Автор: Диана Шляхоцкая
• Жанр: Сказка

На Светлой Стороне империи идет охота на светлых целительниц. Не смотря на подписанное мирное соглашение с Темной Стороной, император уверен, что однажды одна светлая ведьма воплотит в жизнь пророчество храма Даждь-бога и избавит свет от вечного гнета тьмы. Наследница Дома Йагинь оказывается втянутой в нечестную и опасную игру, которую задумали наверху. И все бы ничего, да только так ли все просто с этим пророчеством, как кажется? Действие происходит в мире, который называется Матерью Сырой Землей, которым правят славянские боги. Его населяют сказочные персонажи, а также духи и существа из славянской мифологии.

---

— Ты и ее не отпускаешь в Навь, Мийке! Хотя когда-то хотела убить!

К моему удивлению, я не потеряла сознания, не знаю, сколько это длилось — мне показалось, что целую вечность, видимо от того, что я не знала, что песня кончится так внезапно. И теперь я просто лежала с закрытыми глазами, но пребывая тотально здесь, в этой холодной, до ужаса неуютной пещере сирина на острове посреди некогда Зеленого озера. И уж совсем я не ожидала, что получу ответ, скорее думала, что сирин меня сейчас добьет, чтоб не мучилась.

— Она не сделала мне ничего дурного. Только защищала. Тогда.

Что и требовалось доказать. Графиня не умерла — сирин не пускал ее в Навь. А на бывшего возлюбленного она так и не смогла поднять руку, даже пребывая сирином.

Когда я открыла глаза — увидела худенькую девушку, трясущуюся то ли от холода, то ли от страха, сидящую на полу, которая вжималась всем телом в выемку в стене. Присмотрелась получше — и поняла, что нет, нет в стене пещеры никакой выемки, просто я смотрю на призрак, который сам не осознает своей природы.

— Мийке, — осторожно позвала, — Мийке.

Девушка подняла испуганное лицо — и не было в этом нежном, испуганном, бледном личике и тени от прежнего равнодушия сирина. Мийке растерянно хлопала глазами, переводила взгляд с меня на стены, потолок, ничего не понимая.

— Мне приснился очень странный сон, — сказал призрак.

А затем перевел взгляд мне за спину, и испуганно прикрыл рот полупрозрачной голубоватой ладонью. Я поняла — она увидела призрак бывшего мужа.

— Это был не сон, — простонала Мийке.

— Сон, — уверенно ответила я, — И сейчас он позади.

— Но…

— Все страшное позади, — заявила я, — А твой супруг ждал тебя столько времени, чтобы вместе уйти за Межу. Потом, возможно совсем скоро, вернетесь вместе.

Я обернулась — показалось, что легкий ветерок колеблется за спиной, но нет, это просто второй призрак проснулся и сейчас смотрел мимо меня, на Мийке, с такой нежностью и любовью, с какой папа смотрит на маму, и мне всегда становится немножко завидно.

Сказ иной, шестнадцатый НАПРАВЛЕНИЕ — КАБАНИЙ ЛОГ

— Сударыня Агриппина, — маг склонился в поцелуе над рукой Природной магини, — Бесконечно рад был познакомиться.

— Дарик, дорогой, — в очередной раз Природная магиня просияла, думаю, теперь она каждый раз будет светиться, вспоминая брюнетистого мага, — А мы-то все как рады!

Эта маленькая большеглазая женщина, деятельная и энергичная, с хитринкой в светло-голубых глазах, окруженных едва заметными лучиками морщинок — вовсе не была похожа на ту несчастную, сгорбленную, сломленную жизнью старушку, которую четыре дня назад мы с сударем Лиодором и Данькой встретили в крохотной каморке при кухне замка. Я заметила, что даже про себя больше не зову ее «бабусей» — настолько это определение к ней не подходит.

Меня же Агриппина в очередной раз прижала к себе и расцеловала в щеки. А коловертыш и вовсе не слазил с ее плеча — с самого начала мудрая взрослая Природная магиня (не то, что я) ходила в его любимицах.

Мы с магом и Данькой покидали замок графства Менфера. С Агриппиной и слугами прощались прямо здесь, а граф с графиней ехали провожать нас верхом. Я не видела, как внезапно пришла в себя Тэя — но я видела потом лица графа, Природной магини, стражей и слуг замка, и с точностью могу сказать: таких счастливых лиц я не видела ни у кого и никогда. Пускай повсюду была привычная уже, унылая, удушливая серость, но по дороге к замку, прижимаясь к боку сударя Лиодора, и непрестанно пресекая попытки оного взять меня на руки, в то время как сам он не слишком устойчиво стоял на ногах, я видела, как на ветке серой осины пробивается единственный зеленый листок. Правда, тогда не нашлось сил повосторгаться должным образом, как и не нашлось их на то, чтобы как следует обрадоваться мавкам вместо водниц, да и Тэе, большеглазой, худенькой, кутающейся в слишком большой ей, плащ. Двое суток мы с магом спали, как убитые, окруженные заботой и укрепляющими заговорами Природной магини, правда, сударь Лиодор проснулся раньше меня — вот же резервный запас у него! Тоже хочу пройти Посвящение! — и когда я наконец-то пришла в себя, первое, что я увидела, открыв глаза, теплую и ставшую уже такой… близкой… улыбку этого невыносимого мага.

А когда в опочивальню зашли помолодевший волшебным образом граф с Тэей, я подумала, что по-прежнему сплю. Даньке пришлось ущипнуть меня, чтобы поверила. И то поверила только с третьей попытки. Хотя щипал коловертыш весьма ощутительно! Лесной бесенок, свернувшись клубочком, как домашний кот, спал все это время у меня под боком, и никакие уговоры и даже обещания угощения не могли заставить его покинуть свой пост — похоже, малыш начал привыкать к своей новой роли, причем, как будто искренне, а не подчиняясь строгому наказу Лесного Хозяина.

Наверно, не раз еще в кошмарных снах я увижу бледное, до синевы, лицо мага, спутанные, прилипшие ко лбу пряди черных волос. Не знаю, сколько просидела рядом с его телом — на обратном пути с острова. Смотрела на заострившиеся черты и молилась всем известным светлым богам и богиням, чтобы он благополучно возвратился из-за Межи. Помог неожиданно кубарем свалившийся на голову Данька — я была в таком оцепенении, что даже не смогла как следует испугаться чему-то, падающему с дерева. Коловертыш заявил, что резерв не только магических, но и жизненных сил у «ентого остолбеня»[28] практически на нуле, как и у меня самой, «дурехи», строго наказал делиться с магом теплом, а сам сосредоточился и принялся делиться с Лиодором волшбой. Не знала, что коловертыши это умеют. Хотя, какой смысл им в этом признаваться — вон сколько недоучек, да и просто слабых от природы волшебников! Много желающих найдется заполучить в личное пользование бесперебойные магические батарейки.

— Нет, не угадала, — объяснил мне тогда Данька, — Не все так просто с нашей лесной волшбой. Коловертыш сам должон захотеть отдать, а никак не по принуждению.

— Значит, ты сам хочешь с ним поделиться? — просияла я, тщательно растирая бледные до синевы руки и ноги мага и при этом отчаянно краснея, непонятно, как на такие глупые мысли силы-то еще остались!

— Захочешь тут с вами, как же! — огрызнулся бесенок, и добавил еще более сердито, — А ты кончай лободырством маяться! Так ты его не согреешь!

— А как? — к слову, я сама клацала зубами от холода: рубаха-то опять была мокрая, после очередного заплыва, уже с острова. Если бы не провожавшие меня призраки, точно бы потонула! Жаль только, что едва мы дошли до распростертого тела мага, они моментально прыгнули в его магический посох, с криком: «Догоним еще!», «Успеем!», «Еще увидимся, Сения, только вряд ли узнаем друг друга!»… Вот уж спасибо, так спасибо.

— Как-как, совсем что ли полоумная? Заголяйся давай и зазнобу своего заголяй и прижимайся к нему изо всех сил!

Коловертыш и слушать не стал, что я о нем думаю, вместе с этим самым магом, и графством Менфера, и вообще, всей сложившейся ситуацией, а ясно дал мне понять, что счет сейчас идет не на хвилины даже, а вовсе на секунды, и я, взвизгнув, сама не заметила, как оказалась полностью обнаженной, прижимающейся к холодному боку такого же обнаженного сударя Лиодора, под его, благо, что огромным, плащом. Не знаю, чем боевые маги пропитывают свою одежду, когда идут на очередной бой с нежитью, только тело от прикосновения с грубой, но теплой тканью плаща, отчаянно зачесалось. Ладно, это еще можно было вытерпеть. К тому же Данькин совет и вправду помог — я чудесным образом уже полностью согрелась, и маг, похоже, тоже начал потихоньку согреваться. Вот что мне тогда, когда я уловила едва различимое тепло от тела мага, стоило быстренько одеться и дожидаться уже его возвращения из-за Межи, как и подобает приличной барышне? Не знаю, где тогда был мой разум, когда я чувствовала только тепло его тела и чуть уловимый запах вереска — может, эссенция нежно-лиловых цветов присутствует в этом адском составе, которым боевые маги пропитывают свою одежду. Не знаю, так это или нет, но тот момент, когда сударь Лиодор вернулся, то есть пришел в себя, я благополучно проморгала. Сначала ощутила, как его рука, которую я закинула себе на плечо внезапно напрягается, а затем проводит по лопаткам, и спускается ниже… А затем услышала проникновенный горячий шепот прямо в ухо:

— Ммм… А что я еще интересного пропустил?

Зашипела на этого наглеца дикой кошкой. Первым порывом было вскочить, но вспомнила, что на мне ничего, ну совершенно ничего нет, хотела сдернуть с него плащ, но тоже вовремя вспомнила, что и на нем одежды нет совершенно — непонятно как, дрожащими руками, смотря в сторону и прикрывая его плащом, я и мага избавила от всего, что на нем было. В отчаянье закусила губу и прошипела, чтобы отвернулся и даже думать не смел поворачиваться и с быстротой молнии одела на себя все, в чем была — даже все еще мокрую и холодную нательную рубаху, которую могла бы и не одевать. Хватило бы вполне одного, подобранного на берегу платья, но эту во всех отношениях здравую мысль из головы вытеснила другая, куда менее здравая: хороша же я буду, возвращаясь из лесу с посторонним мужчиной, неся исподнее в руках. Ну а то, что этот мужчина, собственно маг, и я магиня, и мы не с гулей вертаемся, а со смертельно опасного приключения, я благополучно в тот момент как-то забыла. Словом, путь обратно был тот еще. Мы оба были настолько слабы, что еле шли, опираясь друг на друга, и у мага даже почти не было сил на то, чтобы комментировать произошедшее. Да, почти не было. Один — два — три — четыре — ну, ладно, пять раз за три милли не считается. Так что с меня еще минимум пять пощечин, которые в силу слабости не смогла отвесить этому брюнетистому наглецу. Если бы не Данька, то и дело, подбадривавший нас очередной порцией незамысловатых оскорблений, чую, спали бы мы эти двое суток не в замке, а где-нибудь под серым кустиком, нечисти на радость, если она тут есть.