Екатерина Александрова - Короли без короны

• Название: Короли без короны
• Автор: Екатерина Александрова
• Жанр: Альтернативная история

Второй роман трилогии «Виват, Бургундия!» (текст, иллюстрации эпохи). Герои первого романа встречаются через 4 года. Они стали старше и вступают в пору зрелости. Им предстоит понять, что каждое их действие и даже слово оказывает влияние на судьбы тысяч и тысяч людей. Каким образом они распорядятся оказавшейся в их руках властью?

---

Воспоминание о кузене заставили Генриха остановиться. Релинген… Релинген… Что-то такое было связано с этим именем, какая-то мысль не давала покоя его величеству, и тогда Генрих повторил старую истину: «Quid prodest[8]». А кто больше всех выиграл от смерти Бюсси? Монсоро? Что за чушь! Самое большее через неделю после дуэли с Бретеем Бюсси бросил бы Диану де Монсоро и принялся за штурм новой крепости. Получалось, что больше всех от смерти Бюсси выиграли Релинген и Саше.

— Это сделал Релинген, — забывшись, произнес король вслух.

— Вы правы, сир, — Шико, уже почти полчаса наблюдавший за метаниями его величества, счел необходимым подать голос. — Это дело рук принца.

— Ты о чем? — фальшиво удивился Генрих.

— Об убийстве Бюсси. Я уверен, что это он.

— Ты просто ненавидишь его, шут, — отмахнулся король, втайне мечтая, чтобы Шико убедил его виновности кузена. — Все не можешь забыть, что он выгнал тебя со службы.

— О нет, сир, я не испытываю ненависти к его высочеству, я даже благодарен ему, ведь только из-за него я удостоился счастья служить своему королю. Но я знаю, на что способен Релинген и догадываюсь, почему он пошел на убийство: он хотел спасти мальчишку Бретея. Ну, право, ваше величество, как письмо Бюсси могло попасть к Монсоро? Письмо было выкрадено и доставлено графу.

— Релингена не было в Париже, — небрежно заметил Генрих.

— Зато здесь полно его людей, — возразил бывший офицер. — И откуда Монсоро взял головорезов, не разбежавшихся при одном взгляде на Бюсси? Смерть Христова, сир, у Монсоро таких людей нет, но они есть у Релингена. Я сам был одним из них, так что неплохо их знаю. Убийство подстроил Релинген, в этом нет сомнения. Поверьте, это не первое его убийство.

Король помолчал, пару раз пройдя по кабинету — от стола к окну.

— Даже если и так, что с того? — пожал плечами Генрих. — Я не могу обвинить кузена.

Шико улыбнулся.

— Конечно, нет, сир. Но что, если бы о правосудии просила не принцесса Камбрези, а герцог Анжуйский? Анжу и Турень имеют общую границу…

— К чему ты ведешь, шут?

— Только к тому, что принц Релинген будет не слишком любить вашего брата, если обвинение доставит ему неприятности.

— Какие неприятности могут грозить принцу? — усмехнулся Генрих.

— Простите, сир, но разве казнь его любимчика не достаточная неприятность? В конце концов, убийство было совершено ради него, значит, ему и отвечать, — немедленно отозвался Шико.

Король рассмеялся.

— Сразу видно, что вы дурак, господин шут, это каким образом я смогу отправить на эшафот Бретея, если он находится в Турени? Это ничуть не легче, чем арестовать в Тулузе Дамвиля, — вспомнил его величество конфуз двухлетней давности.

— Да, если отправить людей в Турень, — согласился шут, — но арестовать Бретея в Париже совсем просто. Подумайте, сир, Бретей офицер и вы вольны в любой момент вручить ему новое предписание. Разве он не обязан подчиняться? Как только он явится в Лувр, он будет арестован и отправлен в Бастилию. Бретей полжизни крал чужие письма и водил дружбу с самыми подозрительными людьми. Никто в Лувре не удивится предъявленным ему обвинениям. Вашим судьям не составит труда получить от него признательные показания и отправить на Гревскую площадь.

— И тогда Релинген возненавидит Франсуа, — с удовольствием договорил король. — И союз между ними станет невозможным.

— Не только между ними, сир, — поправил Шико. — Принц Релинген имеет влияние на короля Наваррского, значит, на юге Франсуа тоже не поздоровится.

Генрих еще раз прошел от окна к столу.

— Мысль неплохая, — наконец-то, выговорил он, — но что, если кузен заподозрит подвох?

— Не думаю, сир. Никто во всей Франции не подозревает принца, ведь никто не знает его так, как я. Полагаю, он давно забыл об опасностях. Риск невелик, а выигрыш огромен.

— Спокойствие французского королевства, — прошептал король.

Когда полковник де Саше прочитал приказ, обязывающий его явиться в Лувр не позднее 10 октября, дабы получить новое предписание, он чуть не застонал. Сейчас участие в гражданской войне показалось молодому человеку особенно отвратительным, а необходимость покидать Турень — ужасной. Александр предпочитал подать в отставку, однако прежде чем предпринимать подобные действия следовало поговорить с другом.

— Ваше высочество… — потерянно проговорил полковник, сжимая в руках две бумаги, приказ короля и прошение об отставке, — я прошу вас подписать…

— Смерть Христова, Александр, какое еще «высочество»? Вы бы меня еще губернатором назвали. Вообще-то вы в большей степени губернатор Турени, чем я. Что случилось?!

— Кажется, меня отсылают в армию, — вздохнул граф де Саше. — Вот, — молодой человек протянул другу обе бумаги, и Жорж-Мишель принялся читать. Первым на глаза принца попалось прошение об отставке — эту бумагу Жорж-Мишель аккуратно разорвал и швырнул в камин. Приказ короля заставил задуматься. Насколько знал его высочество, ни гугеноты, ни лигисты не собирались сейчас воевать, и значит, причина вызова могла быть одна — его величество вновь хотел завлечь графа де Саше в число своих друзей. Второй отказ полковника мог иметь непредсказуемые последствия — в лучшем случае ссылку или Бастилию, в худшем — кинжал в спине.

— Забудьте об этом приказе, Александр, я сам объясню его величеству, почему вы не будете в числе его людей.

Лицо полковника вспыхнуло:

— Вы полагаете, он опять?!.

— Судите сами, — с сочувствием глядя на друга, ответил Жорж-Мишель, — письмо от начала и до конца написано рукою Генриха — его почерк я не спутаю ни с чем. На приказе даже нет визы его секретарей. Не думаете же вы, что Генрих помнит по именам всех полковников и лично решает их дела? Нет, дело в ином…

— Да что же он никак не успокоится… — с тоской проговорил Александр.

— Забудьте о короле, мой друг. Занимайтесь женой, Туренью, обскурой, а с Генрихом я объяснюсь сам. Будьте уверены, он навсегда забудет о своих мечтах. Я умею быть убедительным.

Полагая, что со всеми людьми надо говорить на понятном им языке, Жорж-Мишель собрался в дорогу с такой многочисленной и блестящей свитой, что само ее присутствие должно было избавить короля от искушения проявить неблагоразумие. Истины, которые собирался внушить Генриху де Валуа Жорж-Мишель, были не самыми приятными, но вооруженная свита должна была заставить короля безропотно принять горькое лекарство.

Узнав, что вместо графа де Саше в Париж явился принц Релинген, король Генрих набросился на Шико:

— Теперь ты видишь, дурак, чего стоят твои советы? Кузен что-то заподозрил.

— Может, это и к лучшему, сир? — попытался оправдаться шут. — Теперь он сможет лично убедиться, что жалобу на Бретея подал ваш брат.

— Ты предлагаешь…

— Устроить небольшое представление наподобие итальянских фарсов и навсегда рассорить вашего брата и Релингена, — Шико выразительно помахал воображаемой погремушкой.

Король улыбнулся. Ему предстоял спектакль, и он не без основания полагал, что в комедиантстве искушен много больше, чем Жорж Релинген. Оставалось внести смятение в ряды противника и нанести удар. У кузена Жоржа не было ни малейшего шанса.

Первый, кого увидел в приемной короля принц Релинген, был королевский шут Шико. Низко склонившись перед бывшим сеньором, господин Лангларе почтительно сообщил, что его величество будет рад принять кузена, как только освободится от беседы с братом. Жорж-Мишель небрежно кивнул. Не прошло и пяти минут, как дверь королевского кабинета распахнулась, и на пороге появились оба Валуа. Король Генрих обнял брата и торжественно провозгласил:

— Идите, Франсуа, и ни о чем не беспокойтесь. Ваши нужны всегда найдут дорогу к моему сердцу, обещаю вам.

Растерянный от неожиданного проявления братских чувств, Франсуа не успел ни отстраниться от объятий Генриха, ни что-либо сказать. Оставалось только поклониться королю и удалиться. Довольный разыгранным спектаклем, его величество обвел умильным взглядом прихожую и заметил принца Релинген. Его лицо просветлело:

— Дорогой кузен! — с той же нежной заботой, с которой разговаривал с Франсуа, провозгласил король. — Я счастлив вас видеть, проходите, — и он гостеприимно указал принцу на кабинет.

Ничуть не менее ошеломленный этой нежностью, чем Франсуа, Жорж-Мишель с некоторой опаской подумал, а не собирается ли его величество предложить свою дружбу и любовь еще и ему. Учитывая почти двадцатилетнее знакомство кузенов, последнее было странно, однако другим предположением, объяснявшим поведение короля, могла быть лишь подготовка к очередному покаянному шествию, а по расчетам принца для покаянных шествий было еще рано.

Жорж-Мишель прошел в кабинет короля, решив, что выяснит все на месте. Его величество незаметно подмигнул Шико, и королевский шут тенью скользнул в кабинет вслед за принцем.